Когда погаснут все огни

Глава 5

Уже через час, мы плыли по Ловозеру, к перешейку, ведущему до заветного Сейдозера. Нам попался болтливый капитан катера (так он себя обозначил, презренно фыркнув на обозначение — катерист), который всю дорогу рассказывал о своём родном крае.

— А знаете ли вы, что мы находимся в самом сердце Кольского полуострова? Это четвёртое по величине озеро в России, окружённое Ловозёрскими тундрами! Между прочим, самыми древними на этой планете!

Никто и не спорил, а лишь с интересом разглядывали пролетавшие мимо пейзажи гор и лесных массивов, что казалось, с не меньшим интересом наблюдали за нами.

— В Ловозеро впадает пять рек, а вытекает одна — Воронья! — стоя у руля, кричал он сквозь шум волн и мотора.

Меня аж передёрнуло. Воронья, чтоб его. Может в этом есть символизм? Или меня совсем плющит уже?

— Он мне напоминает пластилинового медведя из мультика про Россию, который вечно начинал рассказ с фразы: а знаете люди? — сказал мне Миха, кивнув на капитана.

— Мультики пластилиновые смотришь? — хохотнул я.

— Смотрю с племянницей. Между прочим, интересно, — закатив глаза, ответил он.

Лысый был занят съёмкой, а Джон с важным видом слушал рассказ. При каждом направлении камеры Лысого на него, тот горделиво выпрямлялся, словно позировал.

— Хотя это не совсем правильное название. Древние саамы дали ей название Кордайок, что дословно переводится как река Ворона, — увлечённо, с упоением, продолжал капитан.

— И много здесь саамов живёт? — как-то неуверенно раздался вопрос Веры, и капитан задумчиво почесал свой ус.

— Не мало. Разъехалось много по городам. Нельзя свой край им покидать надолго, — заключил он, заметно став грустным.

— Почему? — изумилась Вера.

— Потому что уносят за собой силу, данную для защиты, — сердито буркнул капитан.

— От кого? — побледнело и без того белое лицо Веры.

— Какая ты любопытная девочка, — поправив кепку, сказал капитан, окинув Веру внимательным взглядом. — Есть тут такие мазурики, с которыми лучше не встречаться. Раньше их было мало, а теперь развелось нечисти. Управы на них не наберёшься. Встретите вдруг этих, — капитан скривил лицо, изображая горбатое косматое чудище, — то сразу без раздумий огрейте чем потяжелее и бегите.

— А можно подробнее об этих мазуриках, кэп? — спросила Катя.

— Этих ни с кем не спутаете. Глазища во! Лапища во! — активно жестикулируя, рассказывал усатый водитель катера. — Вонючие, лохматые и очень быстрые. Росту маленького, но сильные. А главное, умные, и говорить могут по-человечески.

— Боже, это что, они в лесу живут? Что это за твари? — ужаснулась Катя, обнимая за руку Мишу.

— Это прислужники тёмных шаманов, что прячутся под землёй. Их там заточили давным-давно. Сидят там, в своей тюрьме и ждут часа, когда смогут выбраться. Да только не бывать этому, ведь есть и другие нойды, то есть шаманы, что стоят на страже, — ответил капитан.

— Вы это серьёзно сейчас? — спросила Катя.

— Предупреждён, значит вооружен. Вижу, что вы люди хорошие, вот и решил предупредить на всякий случай, — подмигнул капитан. — А, чуть не забыл, самое главное, не спутайте горбатых космачей с чахклями. Это местный народ малоросликов, тоже подземный. Дразнятся, но не со зла, просто так устроена их речь. Повторяют слова задом наперёд. Если обидите их, то это хуже, чем с космачами связываться. А лучше всего, сразу что-то положить им в подарок возле сейдов, чтоб они не любопытствовали в вашу сторону. Если подарок понравится, то заслужите их незримое покровительство на весь путь. Вон, с вами шаман, как я вижу, он вам всё объяснит, чтобы ничего не перепутали и беды на свою голову не накликали, — кивнув в сторону нашего новоиспеченного товарища, сказал капитан, поворачивая руль к причалу.

А шаман наш, молча кивал головой. И я понимал, почему он воды в рот набрал. Наш шаман — Рыг (по-русски Гриша), был большим поклонником всей шаманской движухи, и только, как я понял из его рассказа. Хороший актёр для моего фильма. И плюс, хорошо знающий фишки местности.

Послушал я всё это, и крепко задумался. Дядька сказки говорит, а у меня нутро выворачивает от его рассказов. В уме стоял чёткий образ косматых горбунов, который вспышками памяти обрушился на моё сознание. Меня аж затошнило, и я, было, подумал, что ещё не поздно всё отменить, если это правда, а не плод моего воображения. Но, легенда была так хороша, что слишком глупо отказываться от такого шанса, поймать в кадр настоящую мистику. И я промолчал.

А что, сколько людей ходят в поход и ничего, а мы, так обязательно влипнуть должны? По сюжету да, но не в реальности же.

— Ну, бывайте! Советов моих не забывайте! — крикнул напоследок капитан, и отчалил от берега.

Я смотрел ему вслед, пока он не скрывался из виду в туманной дымке озера. Погода начала стремительно ухудшаться, пророча дождь, судя по надвигающейся свинцовой туче. Я смотрел на пожираемое туманом озеро и думал о том, что сказал капитан. О тех тварях…

— Ты чего? — внезапно хлопнул меня по плечу Миха, выдернув из созерцательных размышлений.

— Да так, задумался, — закинув рюкзак на плечо, хмыкнул я.

Лысый уже вовсю был занят съёмкой. Девчонки вовсю делали селфи. Джон смотрел что-то в своём айфоне, недовольно цокая языком.

— Я надеюсь, ты взял с собой карту местности? — обратился он ко мне, с предъявой в голосе. — GPS не работает, от слова совсем.

— Боишься заблудиться? — не глядя в его сторону, спросил я.

— Ну, это не только меня касается, — фыркнул он.

Как же бесит его наглая рожа. Если бы не народ, то вмазал бы по ней, но…

— Кстати, а назад как? Мы же не успели договориться. Капитан слишком быстро укатил, — спросил Миха, резко вклинившись в разговор.

— Сейчас до егеря дойдём, и там узнаем. Тут недалеко, — демонстративно вынув карту из кармана рюкзака, ответил я.

— Слышь, Лысый, а ты номер у катериста взял? — не унимался Миха.

— Нет, — сняв с плеча камеру, ответил тот.

— Ну, ты лысая башка! Кто ж так делает, а? — возмущался Мишка, выпучив глаза, что уже напрягать начал.

— Успокойся, чё ты разорался? Мы не на необитаемом острове, чтоб так жопу рвать. Вон Князь сказал же, что у егеря узнаем всё, — ответил Лысый, кивнув на меня.

Идти оказалось недолго. Рыг повёл нас вперёд, и через двадцать минут мы уже подходили к домику егеря. Почему-то наш капитан, высадил нас раньше времени, чуть-чуть не доехав до нужного причала. Навстречу к нам вышел заспанный мужик лет пятидесяти, в камуфляжной ветровке и болтающимся на шее бейджиком. Я показал оплаченный пропуск на смартфоне. Тот записал наши данные в тетрадь, после короткого опроса, зачем и как надолго собираемся остаться. Всё для нашей безопасности, на случай непредвиденных ситуаций.

— А чего вы в обход зашли? — спросил егерь, окинув нас взглядом бледно-серых глаз.

— Куда высадили, оттуда и шли, — ответил я.

— А кто вас вёз сюда? — удивился он, наморщив лоб.

— Хм, мужик лет пятидесяти с усами, в кепке, на белом катере с синей крышей, — машинально ответил я.

— А имя? — изогнув брови, продолжал допытываться егерь.

— Лысый, ты имя у него спрашивал? — ощутив себя неловко, спросил я, на что друг молча покачал головой.

— Рыг, ну ты уж точно его знаешь, да? — покосился я на парня, который тоже пожал плечами в ответ. Ну, дела.

— У нас здесь нет таких, с усами и синей крышей. И тем более без имён, — сказал егерь.

— То есть в смысле, нет? — озадаченно спросила Катя, переглянувшись с Верой. — Кто-то же нас сюда привез, значит, есть!

— Я всех рыбаков и извозчиков знаю лично. Кто вас сюда доставил, понятия не имею, но позже советую это выяснить. Вот вам номер Василия и Андрея Ивановича, когда соберётесь назад. Я завтра заканчиваю смену и ухожу на неделю отдыхать. Удачного похода, — сказал егерь, и ушёл в свой домик, оставив нас в недоумении по поводу капитана.

Все вновь посмотрели на Лысого с немым вопросом, где он откопал этого “капитана“?

— А чё вы все на меня смотрите? Могли и сами спросить, когда мы плыли, — пожал плечами он, нервно погладив свою лысину.

Да я и сам задумался, что это за прикол такой? Не имени, ни номера, просто капитан…

— А у егеря вы имя спросили хоть? — возмутилась Катя, сверкнув глазами, поставив руки в бока.

— Вот, — показал бумажку я, которую дал мне егерь.

«Леонид Васильевич Добрый», — гласила надпись на самодельной визитке.

Мы пошли по намеченному маршруту через переправу к Сейдозеру. Начал моросить мелкий дождик, обещая разразиться во что-то более серьёзное. Начало маршрута выдалось не самым приятным, поэтому мы торопились скорее к стоянке, чтобы разбить лагерь и согреться. Температура воздуха для конца августа была странно низкой. Через полчаса пути, мне вообще показалось, что это не дождь, а мелкий лёд бьёт по лицу. Уши, нос и пальцы замерзли, будто мороз их кусает. Помимо неприятной погоды, мне то и дело мерещилось какое-то странное передвижение в кустах. Там всё время что-то хрустело, будто оттуда кто-то наблюдал за нами.

Иди-и-и, и при-и-и-неси-и нам чёрный камень… — прозвучало мне прямо в ухо, что я дёрнулся от неожиданности, поскользнувшись на скользкой тропинке, упал на задницу. Друзья, щурясь от дождя, с недоумением смотрели на меня. Рыг протянул руку, но я отмахнулся и встал сам.

— Ты чего шарахнулся так? — спросил Мишка.

— Ничего, пошли дальше, — сам не понимая, ответил я, заметив довольный блеск в глазах Джона.

Скотина злорадная. Ну, ничего-ничего.

А между тем, глюки нарастали. Но я упорно игнорировал их. Лес двигался по бокам, точнее, что-то двигалось в нём, но я старался смотреть вперёд. Никто ничего не замечал, кроме меня. Боковым зрением, я наблюдал, как между деревьев мелькают чёрные фигуры. Ощущал неприятным покалыванием на коже, как внимательно они глядят на нас. Будь у меня шерсть, она бы уже стояла дыбом.

— Рыг, ты ничего странного не заметил? — тихо спросил я, кивнув на лес. Но тот также молчаливо покачал головой, мол, ничего.

— Ты чего такой молчун? — стараясь отвлечься, спросил я.

— Молчанье — золото. Говорить только по делу нужно, — ответил он.

— Ясно, — вздохнув, я перевёл взгляд в то место, где мне вновь мерещилась тёмная фигура. И решил посмотреть глюкам в лицо, ибо игнорировать это дурацкое наваждение уже не было терпения.

Между деревьями стояло нечто уродливое, со свисающими мокрыми чёрными клочьями длинной шерсти. Оно было бесформенным, в том смысле, что непонятно где голова, а где тело. Но у этой штуки были глаза и рот, который неестественно начал открываться. Я зажмурил глаза, и видение рассеялось как дым.

— Просто не смотри на них, — тихо сказал мне Рыг.

— Так ты видел? — я буквально ощутил, как мои брови поползли на затылок от удивления. Это было облегчением, что не один я наблюдаю лютую хреновину, но тут же пришло осознание, что в этом нет ничего хорошего.

— Можно много чего видеть, но не давать, чтобы видения завладевали твоим разумом, — угрюмо ответил Рыг.

Я оглянулся назад. Друзья хмуро шли за нами, щурясь от дождя. Но, явно, никто не заметил того, что видел я.