Когда погаснут все огни

— А это… ну, эти хрени, что это? — не зная, как правильно задать вопрос, тихо спросил у шамана. Теперь он мне уже не казался липовым, он точно что-то понимал.

— Всё в твоей голове. Ты видишь то, что хочешь видеть. Ты открыл им свой разум своим желанием, — ответил он.

Ничего себе предъява, сам я значит, их позвал! Ну и бред!

— А ты, почему их видишь? Не могут же у нас быть одни глюки на двоих, — громким шепотом, спросил я.

— Я их не приглашаю в свою голову, — усмехнулся шаман, — но, вижу, если хочу.

— Так, ты же сказал, что увлекаешься мифологией. А говоришь как будто ты шаман, — нервно усмехнулся я, встретив серьёзный взгляд серо-голубых глаз парня.

— Мой дед был нойдом. И прадед тоже, — вздохнул он. — Это серьёзная ноша, от которой я отказался, но кровь и род берут своё, хочешь ты этого или нет.

— Что вы там шепчетесь? — спросил Лысый, направляя на нас камеру из-под дождевика.

— Эй, ребят, — испуганно сказала Вера, обратив на себя всё внимание, — там что-то… — она показала в лес дрожащей рукой, не закончив фразу.

В чаще с громким хрустом промелькнуло что-то большое и тёмное. И лес, будто замер, и дождь прекратил свой монотонный шум. Всё мы устремили свои взгляды в чащу. Треск раздался вновь. В этот миг, я буквально слышал, как бьётся сердце. Неужели глюки стали реальностью?! Тёмная, мохнатая туча, сквозь ряды огромных сосен с громким треском двигалась на нас.

— Медведь! — глухо крикнул Джон, схватив Веру за руку, и со скоростью молнии промчал мимо нас вперёд, пока мы ловили ртом воздух от неожиданности.

Хозяин леса выскочил из чащи, мчась на нас с угрожающим рёвом. Миха с Катей, Лысый, я и шаман, машинально включили пятую скорость, бросившись прочь, вслед за Джоном с Верой.

Во время бега с препятствиями, пока ветки хлестали по лицу, мозг судорожно вспоминал о том, что нужно было действовать иначе. Нельзя было так бежать, ведь теперь мы добыча! Забавно то, что я бежал от медведя с внутренней радостью, что это не те мохначи, а всего лишь зверь.

Всего лишь… а-ха-ха…

Осознание того, что мы удирали от хищника, пришло позже. Не знаю, сколько мы пробежали, но сил дышать уже не было. Казалось, я сейчас выплюну лёгкие. Лес кружился вокруг нас, как дикая карусель. А медведь будто играл с нами, гнал нас, хотя мог уже давно разодрать.

В воздухе раздался оглушающий выстрел, и мы, кто упал на землю, кто пополз по ней, крутили головами по сторонам. За ним раздался второй залп!

— Эй! — послышался грубый мужской голос. — Эй, вы!

— Это он нам? — спросила Катя, измазанная в грязь, задрав голову, прислушиваясь к голосу.

— Эй! Ау! Медведь ушёл! Идите сюда! — хрипло откашлявшись, сообщил голос.

— Мы здесь! — крикнул Миха сквозь отдышку сиплым голосом.

В чаще раздался хруст веток, послышалось шуршание листвы на кустах, и к нам навстречу вышел здоровый мужик с ружьём на плече.

— Вставайте и идите за мной, — скомандовал он.

— Спасибо, — опираясь руками на колени, выдохнул Мишка.

— А вы кто? — спросила Катя, отряхиваясь от налипшей к одежде листвы и веток, сквозь отдышку.

— Евгений Викторович Кротов, охрана природного заказника «Сейдъявврь», — сурово сдвинув брови, представился мужик, указав пальцем на металлический значок, что висел у него на груди камуфляжной куртки.

На негнущихся ногах мы поплелись за ним, и как оказалось, были близки к цели. Через минут пятнадцать, сквозь дебри и брод, мы вышли к Сейдозеру, что сияло кристальной чистотой вод в лучах солнца, пробивающихся сквозь тучи. По пути мы получили нагоняй от охранника, за то, что попёрлись через перевал. Мол, нас должны были предупредить, что тут с недавнего времени обосновался медведь, и всех туристов направляют по другому пути, либо в сопровождении егеря. И не поверил нам, что мы на предыдущем КПП уже общались с егерем, и что тот нас ни о чём таком не предупредил. Пенял нам на тупость по отношению к собственной жизни и природе. На любые попытки оправдаться, реагировал резким, как хлыст взглядом, что продолжать разговор не было никакого желания.

Когда мы дошли до сруба охранника, тот проверил наши документы, опять всё записал в журнал учёта, провёл инструктаж “что можно и нельзя“, и с хмурым видом отпустил в путь.

Грязные, мокрые и уставшие, мы искали место для ближайшей стоянки с так называемым «разрешённым кострищем», чтобы обсохнуть, поесть и отдохнуть.

— Я больше не могу! — воскликнул Миха, сев на кучу камней, потирая мозолистыми руками свои колени.

— Встань! — крикнул Рыг, на что мой друг изумлённо скривился в ответ. — Это сейды! Встань немедленно! — настойчиво повторил Рыг.

— Да хорошо! Хорошо! — подняв руки в свою защиту, Миха кряхтя, поднялся, и просто сел на землю, поросшую мхом и травой.

Шаман что-то достал из кармана и опустился на колени перед горкой камней, что-то шепча.

— Это священные камни, — сказала Вера. — Рыг задабривает духов.

— Ты в это веришь? — изогнув бровь, спросила Катя, присев рядом с Мишкой.

— Да, — сложив руки на груди, ответила Вера.

Этот участок земли был пронизан небольшими отверстиями, уходящими вглубь. Под покровом мха и трав, они были не сразу заметны, но при ближайшем рассмотрении, становилось понятно, что они возникли не сами по себе. Хотя, возможно, они могли образоваться из-за проседания почвы. Но, я не геолог, поэтому просто предупредил друзей, чтобы они осторожно ступали по земле, дабы ноги не застряли в этих дырах.

— Я есть хочу, — простонал Миха.

— Потерпи чуток, — погладив по плечу, ласково сказала Катя. — Долго нам ещё идти? — обратилась она ко мне.

— Ещё минут сорок, может меньше, если прибавим темп, — сверяясь с картой и компасом, ответил я.

— Так, всё! Вы как хотите, а я нуждаюсь в перекусе, — Миха полез в рюкзак, достав свёрток с салом, кружку, таблетки для розжига, кофе в стихах и воду.

Компания не стала спорить, и все уселись на отдых. Погода располагала, да и что скрывать, я сам был голодный. Сел рядом с Верой, сообразив поухаживать за женой, опередив Джона, который явно ощущал себя героем-спасителем в её глазах. До сих пор стыдно, что он первый дал драпу от медведя, прихватив Веру, пока я стоял с открытым ртом.

— Спасибо, — взяв бутерброд и кофе из моих рук, сказала Вера с мягкой улыбкой.

Мишка уже вовсю жевал с полными, как у хомяка щеками, с самым счастливым выражением лица. Но, тут оно помрачнело, и он оглянулся.

— Что такое, пупсик? — проглотив еду, спросила Катя.

— Вы слышите это? — вполголоса спросил Миша.

— Что? — спросил Лысый.

— Ч-ш-ш, — наморщив лоб и сдвинув брови, шикнул Миша.

Все напрягли слух.

И мы хотим сала, — прозвучал голос, как-то глухо и пискляво.

— Это что, шутка такая? — не моргая, Мишка вопрошающе глядел на меня. На что я отрицательно покачал головой.

Все молчали, не жевали, просто замерли в ожидании. Лес вокруг застыл в жутком молчании.

— М-может, это чахкли, про которых капитан говорил? — еле слышно сказала Катя, вжимаясь в Мишу, обняв за руку.

— А может птицы? — сказала Вера.

— Просто положите кусочек сала возле сейда, — тихо сказал Рыг, который не обедал с нами, а что-то рассматривал на земле.

— Сейчас… сейчас я им дам, — сказал Мишка, и потянулся к рюкзаку, и глухо вскрикнул. — О-о! Ты видела это?!

— Что такое? — опешила Катя.

— Дырка… сало… э-э, пропало, — с большими глазами к нам развернулся Миша.

— Чего? — спросил Джон, скривив лицо в недоумении.

— Сало утащили, — указывая на отверстие в земле между камнями, сказал Мишка.

Джон, с деловым видом, встал и пошёл туда, куда тот показывал.

— Хм, тут и вправду дырка какая-то, — сказал он.

— Загляни в неё, — закинув последний кусок хлеба в рот, сказал Лысый с довольной улыбкой, не забывая всё снимать на камеру.

Рыг встал с земли и, сложив руки на груди, внимательно наблюдал за происходящим. Джон покривлявшись в ответ Лысому, действительно сел на колени и наклонился к дырке в земле.

— Нет, ты посмотри, какой бесстрашный, — угорал Лысый, пока остальные просто молча наблюдали.

— Джон, может не надо? — сказала Катя.

— Давай Джон, верни пупсику сало, — подначивал Лысый, на что Миха нахмурил брови.

Бабуляев достал фонарик и наклонился вплотную к земле, заглядывая в дырку.

— Ох, ты ж, чёрт! Фак! — резко отпрянув от дыры, заорал он, а затем расхохотался.

— Что? Что там?! — вопрошала Катя.

— Хомяки какие-то здоровенные, — ответил Джон, и вновь прильнул к земле, засунув руку по локоть в дыру.

— Лемминги, — послышался голос Рыга.

— Ах, ты ж, кусаются! — рявкнул Джон, и с победным видом вынул руку из-под земли, в которой держал свёрток с салом.

— Держи! — вручил он его Мише, отряхиваясь от мха и грязи. — Надеюсь, они не переносчики заразы. Есть перекись у кого? — показывая разодранный до крови палец, спросил он.

— Хрена, ты бесстрашный, — похвалил его Мишка, выпучив глаза на сало, которое быстро засунул обратно в рюкзак.

— Э-э, пупсик, а поделиться с духами, чахклями, м-м-м? — сказала Катя.

— Облезут, — фыркнул Миха, и Рыг покачал головой, вновь что-то достав из кармана и положив возле той самой дыры в земле.

Вера тоже полезла в свой рюкзак, протянула Джону перекись и достала несколько конфет, а затем положила их в дар между камнями возле дырки.

— Ну, ладно, — фыркнул Миха, всё же отрезав кусочек сала в дар.

Каждый что-то положил от себя то ли леммингам, то ли духам. Главное, сам факт, принести дар. Рыг одобряющие кивнул нам, и мы пошли дальше.

И всё бы ничего, но через полчаса, мы очутились ровно на этом же месте. Поверить не могли своим глазам. Если бы не камень с нашими подарками. Всё лежало в точности так, как мы оставляли.

Перепроверив карту и компас, мы снова пошли вперёд, и снова вернулись сюда. Если первый раз мог быть случайностью, то второй раз…

Чертовщина какая-то.