Танцующий бог

* * *

Ферул, сын Готаха, герцог Лэрский, отпил еще глоток вина из серебряного кубка и закинул ноги на стол. Они гудели — набегался за день так, что никаких сил нет. Все самому делать приходится. Каждая сволочь так и норовит облапошить владетеля, так и стремится положить что-то в свой кошель, минуя владетельский. Проверять нужно каждого, вот сегодня обнаружил недостачу на продуктовых складах, причем большую недостачу. Пришлось воров повесить, а на него теперь снова будут пальцами показывать и бухтеть: «Тиран!». А как с ними еще обходиться?! Неужто нельзя без воровства? Достаточно же платит скотам, даже более, чем достаточно.

Мрачно выругавшись, герцог залпом допил вино и налил себе еще. Как же все это надоело! Особенно раздражали владетеля слухи о том, что он вымаривает жен, уже седьмая скоро богам душу отдаст, слегла, как и все предыдущие. Что это? Почему?! Ферул же вокруг них, как влюбленный мальчишка вился, любые капризы исполнял, а они худели, белели и умирали. Он давно подозревал, что его жен какая-то паскудная сволочь травит. Но кто это может быть? Причем все вокруг уверены, что он виноват, что это он их погубил! Это бесило герцога неимоверно, он срывался и мог приказать повесить или еще как-то наказать наглеца, осмелившегося сказать что-либо по поводу его умерших жен. Вспомнив придворного менестреля, которому он в припадке ярости приказал перерезать сухожилия на руках, герцог скрипнул зубами. Теперь-то понимает, что плохо поступил с Иралианом, а тогда взъярился настолько, что глаза красная пелена застила. Стыдно вспоминать. Усилием воли он заставил себя перестать думать о музыканте.

Хорошо хоть вторая жена успела родить Ферулу наследника, а то бы пришлось передавать престол племяннику, которого он терпеть не мог. «А ведь сына тоже могут отравить!» — дошло до герцога, и он закусил губу. Что же делать? Как определить подонка, который во всем этом виноват? С придворным чародеем советоваться бесполезно, Ферул не раз высказывал мэтру Тирхану свои подозрения, но тот всегда пытался успокоить встревоженного владетеля, говоря, что ничего подобного, герцогини умирали от естественных причин, никто их не травил. А не он ли виновник? Но зачем это старику? Ведь во всем на первом месте стоит выгода, а кому выгодно уморить семерых жен герцога? Какая именно в этом выгода? Он ведь брал в жены девушек из разных сословий, не только владетельских кровей. Не помогало — три года, и новая могила на дворцовом кладбище.

Что же делать? Ферул встал и прошелся по комнате, постоял у окна, посмотрел сверху на двор и копошащихся на нем слуг, перевел взгляд на виселицу в левом углу, где покачивались под легким ветерком тела пойманных сегодня воров с продуктового склада. То-то слуги так бегают, косясь на них. Носятся, будто им жгучим перцем кое-где помазали.

В дверь раздался стук. Ферул приподнял бровь — кто это осмелился прерывать его отдых? Видимо, что-то серьезное случилось. Иначе бы его не рискнули побеспокоить, зная, что не отличающийся легким нравом владетель может и мечом приласкать наглеца.

— Войдите! — каркнул он.

Дверь распахнулась в комнату вошел Ниркат, сын Онга, барон Тилесский, глава Тайной стражи, очень полезный и очень опасный человек, которому Ферул не слишком доверял, но признавал, что другого такого профессионала ему не найти, поэтому терпел его нелицеприятные порой высказывания.

— Мой господин! — поклонился Ниркат. — Срочные и важные известия. Прошу прощения, если они покажутся вам незначительными, но мое мнение, что такими предупреждениями манкировать нельзя.

— Садись, наливай себе вина и докладывай, — буркнул Ферул, настроение которого сползло совсем уж низко.

— Мы получили письмо-предупреждение о скором нашествии тварей со стороны гор и их прорыве в Лэр, если не примем никаких мер, — голос главы тайной стражи казался скрежетом гвоздя по стеклу и вызывал головную боль. — Увидевшая это у трансе гадалка сообщает, что тварей уже в городе остановят чародеи, но две трети населения будут потеряны. Считаю, что позволить тварям прорваться внутрь стен мы не вправе.

— Гадалка? — скривился герцог. — С каких это пор ты доверяешь гадалкам?

— С тех пор, как получил уже третье предупреждение об одном и том же, — холодно отозвался Ниркат. — Три гадалки с разных концов Дэлоуэ увидели одно и то же. Просто так подобное не случается. Нас устами этих гадалок предупреждают боги.

— Три? — задумался Ферул, пройдясь по комнате и снова остановившись у окна. — Ты прав, сразу три гадалки одно и то же придумать не могут. Где должны появиться твари? И сколько их будет?

— Неизвестно, — развел руками глава тайной стражи. — Но подозреваю, что речь идет о Лортайском ущелье. Я уже распорядился выставить и там, и по всей протяженности ближайших окрестностей Тайгарских гор. Нашествие пойдет с них, каменная тень только там. А сколько их будет? Думаю, как минимум несколько тысяч, раз смогут две трети населения города перерезать. Так что я готовлю эвакуацию населения близлежащих селений в Лэр, иначе останемся без крестьян и ремесленников.

— Ладно, пусть так, — кивнул герцог. — Лучше перестраховаться, чем потом волосы на себе рвать из-за того, что мог предотвратить и не предотвратил. Даю тебе разрешение привлекать любые силы. Подготовь приказ, я подпишу.

— Будет сделано, ваша светлость, — поклонился Ниркат.

— Еще что-нибудь? — поинтересовался Ферул.

— Не знаю, важная это новость или нет, но некий молодой чародей прилюдно опозорил барона Хайседкого, причем так, что тот на людях не рискует показываться.

— Да?! И как же опозорили эту наглую сволочь?

Глава тайной стражи с невозмутимым видом поведал о том, как старый враг его господина ринулся в погоню за ушедшим из Теймара молодым чародеем. О мечте того заиметь своего чародея знали все владетели и не смеялись над ним только из-за его взрывного характера и мастерского владения мечом. Можно было на дуэль нарваться. Когда герцог услышал, что барона превратили в огромного петуха, который вместо ругани был способен говорить только: «Ко-ко-ко-ко!», он хохотал так, что чуть живот не надорвал.

— Ай да чародей, ай да молодец! — хлопал он себя по бокам и продолжал хохотать.

— А вот мне интересно кое-что другое, мой господин, — задумчиво произнес Ниркат, когда смех стих.

— И что же? — повернулся к нему Ферул, налив себе еще вина.

— Перед тем, как барон настиг чародея, тот почти мгновенно вылечил мальчонку, которому тележным колесом раздавило ноги, — пристально посмотрел на него глава тайной стражи. — Ты слышали о чародеях, способных на такое?

— Только в легендах... — со стуком поставил кубок на стол герцог, до которого мгновенно дошло, что имеет в виду его вассал. — Думаешь?..

— Думаю, он сможет спасти вашу чахнущую жену, — подтвердил Ниркат. — А может, и определит, каким ядом ее отравили...

— Найди его... — изменился в лице Ферул. — Прошу, найди...

— Уже нашел, — позволил себе почти незаметную улыбку глава тайной стражи. — Он в Лэре. Точнее, остановился в Ирлане, но днями пропадает в библиотеке мэтра Осанха. Только мой господин...

— Что? — прищурился герцог.

— Очень прошу вас не применять к этому чародею насилия, он слишком опасен. Я чувствую это всей душой. Не нужно его ни к чему принуждать, а тем более пытаться ограничить его свободу. Опасно. Я хорошо знаю эту породу — для них важнее всего знания. С мэтром Осанхом я поговорил. Так вот, старик сказал, что если мы пообещаем пустить этого Кейсава в вашу библиотеку, он все сделает ради этого.

— Так пообещай! А я прикажу хранителю библиотеки, чтобы не строил из себя незнамо кого.

— Как только я переговорю с молодым чародеем, я сообщу, мой господин, — опять поклонился Ниркат. — А теперь прошу позволения удалиться.

— Иди! — махнул рукой Ферул.

Его настроение резко поднялось. Кажется, появился шанс выяснить, что же происходит, что именно случилось с его женами и кто их отравил. Почему-то ему казалось, что молодой чародей все выяснит, и этот кошмар наконец-то прекратится.