Не буди Лешего

Глава 18. Кто в лесу Хозяин?

За пару мгновений решится всё. Пару мгновений, но мне хватит их. Сеть я сразу разрубил топором, одним взмахом по нескольким нитям над головой. В прореху быстро руку вытянул и то, что сверху падало, поймал.

Приятно в руку лёг новый топор, из топорища цепи выскочили и обмотались мне вокруг моей руки, не стесняя движения, почти до локтя. Ишь, хитро как придумано, как чудно! Сжимать рукоять не надо пальцами. Можно руке отдых давать, и опять же, не уронишь его. А как ежели запустить захочу? Цепи зашевелились, ослабились. Слушают команду мысленную. Хитра вещица, заколдованная.

“Понравился, Алёшенька, подарок мой?” — как будто на ухо прошептала. Вот колдунья окаянная, ведь не хуже мужа будет в колдовстве. Если уже не обскакала его. — “А справишься с таким подарком моим?”

— Отчего же не справиться, справлюсь, — шепнул себе, разрезая то, что от паутины осталось. Уже и первый Лешак под руку поднырнул. Вот и его разрубил я с головы до пят. Подарок Мары как по маслу прошёл. У смерти хорошо оружие.

Остальные отпрянули, да без ума, первый ступор прошёл, снова кинулись. А двумя топорами сподручно как! Давно хотел я себе сразу два топора. Разве что обе руки всегда заняты. Ну так плечами, ногами распихиваю. А рублю с двух рук. Быстро умаялся. Лесная погань всё никак не закончится.

Так их всех порублю, а пригодились бы. Нехорошо Лешаков на труху переводить. Они нам в битве нужны будут с пришлыми.

Надо Лешего их быстрей изловить.

— Тварь поганая, не поможешь мне? — в небо кричу, знаю, здесь ешё, ждёт поди, чтоб передать мои Маре благодарности.

— Я предвестник, не боевой петух, мне без надобности спускаться к вам.

— Ну а что тогда машешь крыльями? Так то хорошо, ветерок создаёшь. Да берёзы мельтешат, качаются.

— Маре расскажу, как ты справился с топором новым, а убьют тебя, унесу обратно его.

— Я тебя скорее им зарублю, курица ты нещипаная, — в небо некогда смотреть, Лешаков рублю, а по тени вижу, тварь нависла где. А Лешаков много, налетели все, один в спину топор воткнул мне, теперь мешается.

Про сеть их я понял заранее, после предчувствия и увидел сам. Смотрю я не только двумя глазами — больше у меня чем пара глаз. Каждая букашка, пташка каждая, что видит, то мне ведает.

А Леший отступает, кружит меня, теперь мы в его лесу, каждый куст помогает ему. Раз — и обернётся деревом, камнем обернётся, зверем малым прошмыгнет под травой. Да медленно оборачивается, вижу я его перемещения. Вот бы угадать, где появится, да и встретить сразу топориком.

В один момент глаза закрыл, хотел с лесом слиться, посмотреть, получится или нет? Вроде по верху иду, по ветвям и листам, не пускает дальше лес, не открывается. Крепко в нём засел Хозяин прежний. Корнями за сердцевину крепко держится.

Слух напряг, почувствовал дуновение, то не с крыльев тот ветер, и не природный он. То бежит Леший, сосед, и на меня замахивается. Уже и свист воздуха слышу, почти у уха. От удара ушёл. Рогом зацепился злополучным. Всё никак не отрастет тот рог, не везёт ему. Чуть зарос, опять сбили его. Ну зато и соседец замешкался. Топор бросил свой, схватил нож, сразу в бок всадил. Взревела морда Лешачая. Я подумал одно, что моя морда ведь почти такая же страшная. Не к месту подумал, чем тогда Гостяту испугал чуть не до смерти.

И сразу почувствовал укол в бок. Отвлёкся сильно невовремя. Одно зло от баб. Хотя к чему эта мысль. Что я медлю, знахарка невиноватая. Лешего ножиком в бок не убьёшь, да топору времени не хватило на замах. Один на земле, второй на цепях. Двинул рукой, цепи обвились, топор в руке зафиксировали. Я пальцами обхватил древко — рукоять приятная, хваткая. И снизу по брюху пропорол его, моего соседа, противника. А у самого в боку уже по два ножа. Боремся дальше, когти в ход пошли. Застряли у меня в шее все. Пришлось рубить лапу Лешему. Теперь топор мне мешается. Послушались цепи, развились, руку освободили мне. Пришлось душить соседушку лапами. Лешаки не подходили его. Сидели, раны зализывали. Ждали, чем драка закончится. Я уж и так и эдак решал, всё ничего не выходило путного. Друг друга мы покалечили. Уже проткнули пару раз сучьями. И это дало идею мне. Пока катались по полянке с ним, сломал я сухое дерево. И как только вышло сподручно, наткнул на него соседушку. Спиной вперед на сук бросил его и сразу тот сук заставил расти. Пророс тот веткой ветвистою, поймал соседа Лешего как в тиски. Но это надолго не задержит Хозяина. Скоро сучок облетит в труху. Я вытянул руку на одной вере, что новый топор в неё прилетит. И знать не знал, будет так или нет, так рассудил, что заговоренный он и должен являться по зову ко мне.

Топор лег в ладонь и обвились цепи. Хотя они сейчас мне без надобности.

Отрубил соседушке голову.

Но этого мало для Лешего. Что ему голова — часть от части его. Он весь лес, он везде всегда. Но сейчас он больше в теле своем. Так надо убить торопиться его. Один раз отпустил — и чем кончилось — сколько уже рублю Лешаков каждый день?

Разрубил ему тело, раскидал по кускам. Сам сел на пень, двигаться сил нет. Смотрю, как Лешаки круг сомкнули, смотрят на меня, приближаются.

— Если подойдёт кто, сразу убью, — я им отвечаю, не двигаясь. — Вы теперь служить будете мне. Пока уходите, свободны все.

Не уйдут, видят, я весь израненный. Целого ничего не осталось нигде. Будут ждать, пока я ослабну совсем и нападут, чтобы добить одного.