Шмидт. Дьявол Станвальда

* * *

— Эдвард Торберкский! — В комнату для переговоров вошёл Вильям Рейнольдский и с наигранным ликованием поздоровался с гостями. — Приветствую тебя и твоего спутника в Фишердорфе.

Король Остбрама подошёл к Эдварду, но от удивления движения Вильяма стали растерянными. Он задумчиво произнёс:

— Когда ты сообщил о смерти сына, я ожидал увидеть тебя опечаленным и измождённым. Но что с тобой? Ты помолодел? Как?

Вильям не понимал, как Эдварду удалось так измениться: ни седины, ни морщин, да и вид подтянутый. Сейчас правитель Станвальда выглядел не старше него самого.

— Это заслуга человека, о котором я писал. — Эдвард указал на Дениса. — Познакомься, тот самый Денис Шмидт, пришедший в наш мир благодаря божественному ритуалу. Бессмертный убийца драконов, величайший колдун, обладатель тысяч могущественных артефактов, опытный шаман и очень неординарная личность. За заслуги перед страной я присвоил господину Шмидту титул графа. Хотя из моего письма ты уже знаешь всё это и даже больше.

Вильям сразу же забыл о присутствии Торберкского и сосредоточился на колдуне. Король пытался оценить Шмидта и понять, что из послания Эдварда — ложь, а что — нет.

— Очень интересно, Ваше Величество, — к удивлению Эдварда, Денис ему вежливо поклонился. — Что же вы такого написали Его Величеству Вильяму обо мне?

— Лишь малую часть того, что окружает вашу персону, граф. — Эдвард подмигнул Денису, а сам с облегчением вздохнул, осознав, что призванный колдун не собирается опозорить его перед окружающими. Снова.

— Денис Шмидт, да? Мне интересно, сказка, написанная Эдвардом, имеет хоть что-то с реальностью? Вы действительно прибыли из другого мира?

— Действительно. Я этому не рад, но Сварог меня не спрашивал, а просто закинул в ваш мир решать свои проблемы.

— Упомянули Сварога? Как интересно. — Вильям пригладил причёску. — Вы говорите, что вас прислал бог, а Эдвард утверждает, что это его колдуны постарались с призывом. Пахнет откровенной ложью, господа.

— Бессмертные редко вмешиваются в мирские дела лично, — пожал плечами Денис. — Обычно они действуют чужими руками.

— Бессмертные? Что ж, господа, давайте присядем.

Мужчины расселись за богатым столом со множеством деликатесов. Вильям продолжил:

— Знаете, я не верю в вашу байку. Эдвард попросил организовать бал и собрать на нём весь свет Остбрама, чтобы выступить с каким-то ошеломляющим заявлением, и я это сделал. Но вы не боитесь, что вас высмеют, если сегодня вечером дворяне услышат подобную чушь? Хотите опозорить Станвальд в летописях?

— О, Ваше Величество, я не боюсь, — Шмидт закинул в рот виноградинку. — Что есть позор? Думаю вы, молодые и высокопоставленные, даже не сталкивались с настоящим унижением. Но это легко исправить.

— Угрожаете? — Правитель Остбрама широко улыбнулся. — Ну да ладно. Господин Шмидт, можете доказать, что пришли из другого мира?

— Я такой же человек из плоти и крови, как и вы, чем мне доказать, что я иномирянин? — Денис развёл руками. — Да и зачем мне это делать?

— Не можете? Как печально. — Ещё шире улыбнулся Вильям. — Но доказать, что вы такой великий колдун, как описывал Эдвард, вы в состоянии?

— Тоже не вижу особого смысла, но попытаюсь. — Денис достал из воздуха три предмета и положил их перед собой. — Вам о чём-то говорят эти вещи?

Когда Вильям Рейнольдский посмотрел на предметы, его челюсть отвисла: рядом лежала государственная печать Остбрама, хранившаяся в сейфе его кабинета, фамильный меч рода Рейнольдских, висевший на стене его спальни, а также перстень. Взглянув на руку, Вильям понял, что на мизинце недостаёт королевского перстня. Монарх помрачнел:

— То, что ты вор и фокусник, не означает, что ты опытный колдун.

— Ваше Величество, — Денис ухмыльнулся. — Я хочу предъявить доказательства на балу, когда соберутся все свидетели. Вы же сами сказали, что если мы облажаемся, то лишь опозорим Станвальд. Вам ли переживать?

Напряжённая беседа продолжалась до вечера. Вильям был недоволен неучтивым поведением Шмидта. Зато Эдвард, наоборот, ухмылялся весь разговор: его грела мелочная мысль, что Денис не только его одного считает пустым местом, но и Рейнольдского. Правда, тревога никак не покидала короля Станвальда — чем меньше времени оставалось до бала, тем нервознее Эдвард становился.