Горюч-камень

— Я не согласен, Арсений Лукич. О доказанности или недоказанности обвинения будем говорить, когда закончу дело. А пока… ведь срок еще не вышел.

Но Мамаев и слушать ничего не хотел.

— Хорош законник! Воры воруют, а он сроки высчитывает…

— Я коммунист, — неожиданно обиделся Павлюченков. — Свои обязанности знаю. И выполняю.

— Коммунист ты еще молодой, а в органах надзора — без году неделя. И слушай, что говорят старшие.

Понимая, что его не переубедишь, тот решил согласиться хотя бы для вида.

— Дело о хищениях я закончу к концу недели. А об аварии… прошу: выслушайте меня спокойно.

— Спокойно, спокойно, — заметно остывая, повторил Мамаев. — С вами спокойно поработаешь! Заканчивай расследование, чтобы я мог доложить областному. А об аварии и слушать ничего не хочу!

Пересилив себя, Павлюченков стал докладывать:

— В отношении бывшего директора горторга Свиридкина хочу переквалифицировать обвинение вместо статьи сто семьдесят второй на статью семнадцатую — восемьдесят девятую, часть вторая. Не в халатности у него суть, а в самом настоящем соучастии с непосредственными преступниками. Материалами следствия это установлено.

Мамаев выслушал его профессионально придирчиво. Наметанным глазом сразу определил верную хватку и сдержанно одобрил ее:

— Добро!

— В отношении завмага Напастникова предлагаю квалифицировать обвинение по статье девяносто второй, часть вторая. Что же касается продавцов Левонюка и Мыльниковой — их действия квалифицируются той же статьей.

— Хорошо. Закругляй немедленно. Буду докладывать областному.

Павлюченков пошел к себе. Очные ставки, назначение экспертизы, вызов свидетелей! — все это хотя и займет несколько дней, но не заслонит открывшегося в шахте.

«Ничего! Мы еще доспорим, — мысленно пообещал он Дергасову. — Посмотрим, кто прав…»