Записки президента 2

10

К тому времени, как гладь залива украсило отражение красной и жёлтой листвы, я уже мог без коляски преодолевать километра по три в день, совершенно не задыхаясь. Разрешать мне бегать пока не решались, но с велотренажёра сгонять перестали. С минимальной такой нагрузочкой, перед телевизором… Оказывается, можно получать удовольствие и от этого. Хотя, скорее, удовольствие было от того, что я вообще живу, меня ведь, если честно, этой операцией тоже напугали. Ну, как «напугали», вариантов-то всё равно не было, а вот ощущение, что увозят на казнь, было. И на Ирину было больно смотреть и «пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать…» я произнести после укола, кажется, успел до того, как отключился.

Они до сих пор не разобрались, почему я выжил. Решили, что не зря старались. А я, наверное, просто очень не хотел Ирку одну оставлять. Не то, чтобы она была беспомощной, но у меня очень хрупкое Счастье и неправильно было бы её вот так бросить, уж больно мне нравится, когда она улыбается. Нет, она, конечно же сразу сказала, что уже забыла, когда в последний раз улыбалась и не факт, что моя смерть под ножом хирурга не обрадовала бы её больше моего выздоровления, но потом обняла мою башку и поцеловала.

Не подумайте, что я вообще ничем, кроме употребления коньяка с Остапиным, не занимался. Всякой рутины всё равно полно. Подписывать какие-то законы, утверждать назначения, присутствовать на видеоконференциях. Сидя за письменным столом, кивать с экрана во время докладов губернаторов, многозначительно мычать, и делать умное лицо приходилось почти ежедневно. Хорошо хоть цепь надевать никто не заставлял. Мне, кстати, сделали-таки её сильно облегчённую копию, чтобы подбородок к трибуне не прижимала. Во время этих сеансов видеосвязи меня постоянно интересовал вопрос, — догадываются ли все эти уважаемые люди в галстуках, что я под столом в спортивных штанах и в тапочках? Они-то из кабинетов, там не забалýешь. В общем, работал я на благо государства, не покладая, но с приходом октября врачи сказали, что теперь я могу этим заниматься и дома.

Как только мы снова обосновались в Замке, поступил запрос на аудиенцию от американского посольства. Грех не пообщаться с умной женщиной. Мы не стали устраивать спектаклей и после выражения радости от созерцания меня в добром здравии я сразу предложил ей пройти в комнату для переговоров, благо она совершенно свободно говорила по-нашему.

— Господин президент, мы видим, что Россия возобновила строительство аммиачного завода возле вашей границы, мы видим, что с вашей стороны также ведётся стройка. И всё бы ничего, но россияне начали прокладку трубопровода в вашу сторону!

— И что?

— Как это «что»?! Это расширение сотрудничества с Россией, когда весь мир объединился, чтобы поставить её на место!

— Мадам посол, мне знакома официальная позиция американского руководства. Если Вы прибыли для того, чтобы ещё раз её озвучить, нужно было предупредить, мы бы пригласили телевидение и у Вас были бы доказательства того, что Вы не зря едите свой хлеб. А я бы на камеру сказал, что только сегодня разглядывал глобус и обратил внимание, насколько США далеки от наших границ, соответственно, я не понимаю, какое вам дело до наших отношений с соседями, что прибавило бы мне популярности в народе. Если будете настаивать, я могу сейчас распорядиться, через полчаса эфир нам обеспечат. Но Вы же не мой рейтинг поднимать приехали, правда?

— Мы возмущены и примем меры.

— Давайте я возмущу Вас намного сильнее. Россияне строят у нас ещё и нефтеперегонный завод, то есть у нас будет не только аммиак, а значит и дешёвые удобрения, но и дешёвое дизельное топливо. Когда будете писать отчёт об этой встрече, укажите, что это приведёт к увеличению рентабельности сельского хозяйства.

— Как Вы можете так расширять отношения с их режимом?! Вы понимаете, что санкции, которые наложены на Россию, распространятся и на вас? Мы запретим поставки вам семян, гербицидов и племенного молодняка.

— Я всегда подозревал, что основное предназначение американской дипломатии — организация торговых войн. Не нужно утверждать меня в этой мысли, мадам посол. Ваш предшественник предлагал мне взятку, а потом пытался меня убить. Вы угрожаете санкциями. Вы действительно считаете, что такое отношение к стране пребывания в интересах Соединённых Штатов? Да, вы можете оставить нас без своих семян, но в этом случае мы действительно попадём в зависимость от русских, потому что больше нам будет негде всё это покупать. Но мы с Вами для того и уединились, чтобы никто не смог Вас обвинить в том, что Вы толкаете Славию в объятия России. Конструктивные предложения у Вас есть?

— Мы предлагаем возобновить работы по строительству терминала.

— Ма-адам посо-ол… Вы же разумный человек. Зачем нам такие затраты? Чтобы получить газ дороже российского? Мы не сможем это впихнуть в концепцию национал-прагматизма.

— Но мы не можем не отреагировать на ваше сотрудничество с тиранией!

— Перестаньте, ради Бога. Ещё раз говорю — нас никто не слышит. Лучше постарайтесь извлечь выгоду из наличия у нас условий для развития сельского хозяйства. Предложите вашим экспортёрам организовать производство у нас. Во-первых, дешёвое топливо и удобрения, во-вторых, привлекательное налогообложение, в-третьих, меньше затрат на логистику, в-четвёртых, ниже уровень заработной платы. И учтите, сейчас Вы можете преподнести это Вашему руководству, как личную заслугу на основе анализа полученных разведданных. Но в самое ближайшее время мы случайно проболтаемся об этом стечении обстоятельств и, как знать, кто захочет занять эту нишу. Вдруг это будут не европейцы или турки, а Иран? Вас же растерзают.

— Я могу считать информацию о строительстве второго нефтеперегонного завода достоверной?

— Мы же взрослые люди, зачем мне Вас обманывать? И, повторюсь, основное условие этого строительства — дешёвая солярка для внутреннего рынка. Подумайте, кого Вы сможете этим заинтересовать, только не тяните, неожиданная утечка произойдёт через две недели. И-и-и… Платье Вам это очень идёт. Просто, вот, Ваш цвет.

Даже, если бы это было единственным заключением аналитического центра, оно стоило бы хлопот по его созданию, включая всю выловленную рыбу.