Записки президента 2

17

В этом году решили сделать присутствие президента на Дне рыбака зримым и ощутимым. К месту проведения меня привезли заранее, чтобы не создавать лишней толчеи там, где и так будет не протолкнуться. По одной рыбке нам с женой поймать удалось, поэтому от купания к огромному сожалению главы магистрата мы были избавлены и, когда все хохотали над бедолагами, которых сталкивали в воду, Ирина вдруг тихонько взвизгнула и подскочила. Через секунду рядом с нами стоял Вася, держа в охапке мальчонку лет четырёх с пустым ведёрком. Маленькому засранцу удалось как-то пролезть под временную трибуну, на которой мы находились, и окатить спину первой леди водой. Он верещал и колотил начальника личной гвардии ножонками, а у того был совершенно глупый вид, потому что, с одной стороны он прохлопал угрозу, а с другой — ему было некого не то, что пристрелить на месте, а даже сдать Загорину. Вот с этим видом его и сфотографировали дежурившие возле трибуны репортёры. Самый удачный снимок уже через пару минут появился на тех самых экранах вдоль Набережной и разлетелся по интернету. Вторым кадром дня была фотография хохочущей Ирины.

— Обратно в сержанты я тебя разжаловать не буду, — объявил я Юрику уже в вертолёте по окончании мероприятия, — но теперь ищи себе накладную бороду и подлиннее. Иначе мы перестанем брать тебя с собой в город. Твоя морда теперь гораздо известнее моей, нас спалят в первом же кабаке.

— Евгенич, я до сих пор в шоке, как он пролез. А вдруг террорист? А если бы ему поручили бомбу какую пронести? У меня сегодня такая раздача люлей на вечер намечается, шо вы меня, наверное, до завтра не увидите.

Нас отвезли в один из новых, построенных турками, пансионатов на берегу. Интересно, когда готовился проект, кому пришло в голову обустроить неподалёку вертолётную площадку? Тому же, кому и президентский номер? Егорыч уверяет, что мы тут в подарок, за счёт заведения. Но я точно знаю, что этот номер ещё ни разу не был занят президентом. А теперь хозяева смогут объяснить, почему он так называется и столько стоит. То есть работать в рекламе я уже начал, а люди пусть зарабатывают. За такую светлую мысль я могу им даже гвоздём на полировке автограф оставить: «Здесь был Макс». Номер и правда был шикарным, с собственной террасой и бассейном на балконе. И всё это — на двадцать третьем этаже здания с прозрачной крышей. Лежишь в кровати или отмокаешь в бассейне, а над тобой — звёздное небо. Я глянул вниз, там при свете фонарей на дорожке вдоль моря стояла в упоре лёжа моя личная гвардия, а между парнями ходил Вася, периодически навешивая с ноги то одному, то другому. Сзади неслышно подошла Ирина, обвила мою шею руками и, проследив за направлением моего взгляда, поинтересовалась:

— Вечерняя прогулка?

— Скорее, комплекс упражнений, но что вечерний — точно.

— А пойдём к морю? Бассейн тут классный, но я могу и в Стóлице в бассейне поплавать, а на море мы уже почти два года не были.

— Конечно, пойдём. Заодно Вася отдохнёт немного от истязаний. У него же тут аквалангистов нет, придётся всю эту банду на берегу строить, чтобы они за нами присматривали.

— Ты уверен, что нет? Я бы не удивилась.

— Ну да, он же за две недели знал, что мы сюда приедем. Ну бери халаты, пойдём, посмотрим, как он будет выкручиваться.

Пока мы шли пять шагов к персональному лифту, охранник у двери уже шептал в переговорное устройство: «Один и Два вышли из номера, повторяю, Один и Два вышли из номера». Лифт и правда был отдельным. Специально для этого этажа. Он мог остановиться где угодно, но попасть в него могли только постояльцы нашего номера. Внизу он доходил до подвального помещения, откуда были выходы в паркинг и по собственной подземной галерее — к морю.

Я даже знать не хочу, как этот берег превратили в песчаный пляж. Мы как-то пытались устроить тут пьянку ещё лет двадцать назад. Здесь, куда хватало взгляда, тянулся глинистый обрыв высотой с пятиэтажку, а узкая полоска у моря была завалена какими-то покрытыми гниющими водорослями булыжниками. И мне хватило одного пикника на бережке, чтобы решить больше здесь не появляться. Теперь с наружной стороны подъездную дорогу отделяла от степи густая роща, территорию покрывал мягкий зелёный газон, по которому можно было ходить босиком, и пальмы с кипарисами росли с таким видом, как будто тут и родились.

Вот из-под таких пальм мы и вышли на пляж. Берег был абсолютно безлюдным и, если бы я не знал, что за нами сейчас наблюдает, минимум, двадцать пять пар глаз, предложил бы Ирине искупаться нагишом. Шорох прибоя почти сливался с тихим звуком мотора невидимой в темноте лодки, а луна была абсолютна безразлична к проблемам личной гвардии какого-то там президента.

— Они здесь? — прошептала Ирина.

— Причём все сразу. Мы же им зарядку прервали, — так же шёпотом ответил я, — поэтому целоваться будем максимально целомудренно.

— Ммммм… Но только, если догонишь, — ответила любимая жена главы державы и скользнула в полосу прибоя.

У меня получился настоящий выходной с возможностью не вылезать из постели до десяти утра, завтраком на террасе у бассейна и прыжком с разбега в море, пока остальные отдыхающие не поняли, кто тут решил окунуться. Рядом внезапно вынырнул Юрик, помахал Ирине рукой со сбитыми костяшками и попросил не заплывать за буйки. Вот, вроде же, заехали, чёрт знает куда, а вокруг одни знакомые лица, причём некоторые из них со свежими кровоподтёками.

Отдохнуть удалось целую неделю, Егорыч как-то выкроил её в распорядке. Всё это время мы старались, чтобы нас не узнали соседи по пляжу. Шапочки для плавания, тёмные очки и, самое главное — отсутствие у людей ожидания встретить под пальмой президента, помогли нам избежать лишнего внимания, благодаря чему влюблённая в море Ирина могла часами сливаться с объектом своей страсти.

— Интересно, а ракушки отсюда можно считать настоящими сувенирами? Мы же знаем, что они тут непонятно как появились. Господин президент, я с тобой разговариваю!

— Что? — на этот раз я задремал у бассейна, а Ирка сбежала на пляж.

— Ракушки, говорю, отсюда на память есть смысл везти? Их же самих сюда привезли откуда-то.

— Это вопрос философский. Ты же здесь их нашла, то есть, для тебя они — часть местной природы. Как пальмы. А то, что два года назад здесь не то, что пальм — травы нормальной не было, никто же не знает. Сюда нормальные люди не заезжали. «Птицы не поют, деревья не растут» явно с этих мест писали.

— Птицы, кстати, какие-то поют.

— Да что птицы, я тут белок видел. На пальме. Офигеть. А ракушки-то тебе зачем? Хочешь Матильде привезти? Подразниться?

— Ага и сразу её с Лариской и Жанкой сюда загнать в отпуск. Ты же уговоришь Егорыча их отпустить?

— Только вместе с ноутбуком и при условии, что они отвезут ракушки обратно.

— Думаю, они согласятся.

— Тогда попрошу у Егорыча ещё и вертолёт, чтобы их сюда доставить.