Записки президента 2

27

Нам удалось прожить месяц без Егорыча. Он сначала пытался звонить, узнавать, как дела, но я пригрозил не брать трубку, если он сам не может переключиться с государственных интересов на любимую женщину. Настроенная им машина управления справилась с его отсутствием, а я приложил массу усилий к тому, чтобы меня в это время не осеняло.

После их возвращения, уже в конце мая мы составили маршрут, охватывающий всю страну, и в течение месяца катались с Жанной по всем уездам, останавливаясь купить черешни на обочине или выпить пива в маленьких придорожных заведениях. Это было сродни тайным вылазкам в город, только вместо того, чтобы менять внешность, мы меняли машины и направления. Президент внезапно появлялся в самых неожиданных местах, с удовольствием фотографировался со всеми желающими и куда-то уезжал. Целью этого путешествия было посетить перед выборами как можно больше местных партийных ячеек, не привлекая внимания губернских властей и не отвлекаясь на ковровые дорожки и хлеб с солью. Это была реальная обратная связь с народом, и получение из первых рук сведений об «отдельных, имеющих место недостатках». Встречи под большим секретом организовывались и охранялись местечковыми подразделениями Управления Безопасности. Так что по интернету ходили подкреплённые фотографиями с черешней слухи о встречах президента с поддаными, но никакой официальной информации не было. Ночевали тоже в случайно выбранных местах. Если в гостиницу не приезжают спецы с кучей оборудования для осмотра номера, а потом территория не заполняется толпой охранников при снайперах на всех крышах и висящем в воздухе вертолёте, понять, что в номера, снятые на имя Жанны Глинской или Юрия Василенко, заселяется президент с сопровождающими лицами, довольно трудно. А народ в ночлежках вдоль трассы работает нелюбопытный.

Эта поездка окончательно утвердила нас в мысли о втором сроке. Оказалось, что многие даже не задумываются о возможности избрания другого президента: «Как это будем поддерживать или не будем? А кого же ещё поддерживать?»

Так что посещение центрального рынка Оливии накануне Дня рыбака можно было считать неофициальным стартом избирательной кампании. Матильда организовала от лица продавцов и покупателей вопросы: «А Вы у нас и дальше президентом будете?», «А можно в следующем году прислать Вам в Замок помидорок?» на которые пришлось давать положительные ответы. Какая-то женщина заявила, что берёт Аню на прокорм и будет присылать ей молоко, творог и сметану каждую неделю, потому что лучше, чем у неё товару всё равно нигде нет. Ирине пришлось сфотографироваться с кормилицей и дать подержать дочку на руках. Провожали нас под «Макс — один из нас!» Я думаю, уже на следующий день в молочных рядах появилась табличка «У президента дома пьют наше молоко».

Рыбу мы опять поймали и уже вечером радовались тому, что президентский номер на отдельном этаже и никто не слышит, как ночью хнычет Анечка, которой нужно поменять подгузник.

А на следующий день, любуясь с террасы закатом, мы услышали звук подлетающего вертолёта. Я было подумал, что такой способ доставки отдыхающих удобнее, чем автотранспортом, но через несколько минут зазвонил мой телефон и разрешения войти попросил Загорин. За годы моего правления наши с ним встречи можно было пересчитать по пальцам одной руки и всегда это были какие-то официальные мероприятия. Нельзя же было вручить ему генеральские погоны и при этом не увидеться. И меня такое положение дел более чем устраивало. Когда о работе спецслужб государства никто не слышит, это явный признак того, что в стране всё в порядке. Поэтому такой визит и не просто визит, а к находящемуся на отдыхе с семьёй мне выглядел, мягко говоря, тревожно. Ирина сразу вспомнила, что ей пора кормить дочь и мы остались на террасе вдвоём.

— Нам стало известно, что на начало сентября, когда все иностранные студенты приступят к занятиям, запланированы провокации со стороны мусульманской молодёжи с целью организации массовых беспорядков и дестабилизации обстановки.

— Фигассе! И что их не устраивает?

— Самое интересное в этом — что не их. Вы же понимаете, что организованный Вами нейтралитет нравится не всем, и эти выступления нужны для того, чтобы вызвать в обществе ответную реакцию с погромами в мусульманских общинах и избиением всех, кто попадётся под руку. Цитирую дословно: «Макс распустил мусульман, они нам скоро на шею сядут». Если всё получится, беспорядки затянутся до самых выборов и в этом случае Ваш второй срок под угрозой. Кроме того, изо всей этой истории точат уши, минимум, трёх посольств.

— Кто ещё знает о том, что мы об этом знаем?

— Два моих агента, я и теперь Вы.

Я взял в руки телефонную трубку. Первый звонок — Глинскому: «Владимир Егорович, муфтия ко мне, прям щас, бегом и тихо. Желательно, не помятым и одетым, и самолёт куда-нибудь сюда, чтобы мы могли на нём улететь». Второй — моему другу принцу. Мой уровень английского позволяет, когда надо, объяснить, что я хочу от людей: «Друг мой, извините за поздний звонок, но мне очень нужно Вас увидеть завтра утром. Дайте, пожалуйста, координаты аэродрома, на котором мы с Вами сможем поговорить. Переводчик со мной будет».

— Благодарю, генерал. Пока продолжайте вести наблюдение. По итогам этой завтрашней встречи проведём совещание и решим, как именно поступим.

Когда Загорин ушёл, Ирина спокойно поинтересовалась:

— Мне нужно волноваться?

— Не думаю, родная, но несколько дней мне придётся поработать тираном.

Часа через два в номер вошли муфтий и Глинский.

— Ас-саляму алейкум, уважаемый. Сейчас нам предстоит дальнее путешествие, по окончании которого мы с Вами поговорим. Пока ситуация не прояснится, мне сказать нечего, поэтому давайте оба подождём.

— Ва алейкум ассалям, господин президент, на всё воля Аллаха, а я лишь смиренный слуга Его, — ответил старик и склонил голову в зелёной чалме.