Комната по имени Земля

36

Интересно, где здесь этот чертов туалет? Поход в уборную в подобных ситуациях — целое дело. Теперь мое внимание должно сосредоточиться на пространстве, а не на социуме. Надо выяснить, где здесь туалет, опираясь на ощущение обстановки, а у меня оно есть, хоть и требует работы совершенно другой части моего мозга.

Приятно, кстати, иметь для этого нечто осязаемое. Теперь, когда мне точно нужно в туалет, я двигаюсь по дому целенаправленно. В отличие от того, когда не было определенности и приходилось притворяться, будто у меня есть цель, причем конкретная.

Человек, шатающийся бессмысленно, или потерянный, или одинокий, или даже просто задумчивый, для социальной среды не представляет никакой ценности. Даже тот, кто слишком долго стоит на одном месте и наслаждается самим фактом существования, считается бесполезным и антисоциальным. И лишь потому, что его не выбрали.

А когда мы чем-то заняты, нас выбирают. Кто-то или что-то жаждет нашего внимания. Пребывание в состоянии перенасыщения или подавленности предполагает, что у нас есть свое племя и мы в него вписываемся, направляем свое внимание вовне, и, значит, мы — часть этого племени.

Фокусирование же на своем внутреннем мире вообще не имеет никакой социальной ценности. Никто не стоит рядом, желая поздравить нас с тем, что мы перестали чувствовать то, что испытывали, думать о том, чего хотим, и задаваться вопросами, почему ведем себя так, а не иначе. Во всяком случае, когда мы это делаем, другие начинают чувствовать себя неловко.

И вообще, я заметила, что если мой внутренний мир священен для меня, то каждое мое взаимодействие с внешним миром тоже священно. То, как я отношусь к себе, есть отражение моего отношения к миру и отношение мира ко мне.

В социальных же ситуациях я стараюсь адаптироваться и делаю все возможное, чтобы стать целеустремленной, энергичной, ориентированной вовне, а иначе окружающие меня люди начинают нервничать. Немаловажно еще и признать процесс адаптации. В противном случае у меня не осталось бы ничего своего — я сама превратилась бы в сплошную адаптацию. Безмозглую тень, преследующую всех, кто находится рядом.

Так что, если я признаю выбор адаптации, значит, осознанно выбираю курс действий, проявляя свою величайшую силу, на которую способно человеческое существо, — силу выбора. Я выбираю одно. Я выбираю другое. Я не хочу выбирать что-то еще. Я выбираю.