Что за девушка

ПОПУЛЯРНАЯ ДЕВУШКА

Интересно, как сегодня пройдет большая перемена. Мы — я и моя лучшая подруга — практически каждый день обедаем с Майком и его друзьями. Может, сегодня разобьемся по половому признаку: девочки с одной стороны, мальчики с другой. А может, все будут вести себя, как будто ничего не случилось, потому что, вообще-то, никто не должен совать нос в чужие дела. Но, конечно же, к обеду вся школа уже в курсе. Новость разлетелась так быстро, что с тем же успехом можно было объявить по громкоговорителю: «Несчастная девушка обвиняет золотого мальчика в насилии».

Утром звонила мама. Нам, вообще-то, нельзя разговаривать по телефону в школе, но я подумала, что сегодня учителя сделают исключение из правил, учитывая ситуацию. Мама была участлива, встревожена, говорила все, что родителям положено говорить в таких случаях: «Как ты? Не нужно ли тебе чего-нибудь? Не хочешь ли ты сегодня уйти пораньше?» и так далее. Но пока мы говорили, в ее голосе мне послышалось облегчение: по крайней мере, вся эта история случилась, пока никто и не думал о женитьбе.

Справедливости ради надо учесть, что мои родители недавно прошли через тяжелый развод. Никто никого не бил, но было много финансовых разногласий, потому что мама с папой вместе владели компанией, и когда все наконец закончилось, папа переехал аж в Нью-Йорк, чтобы немного выдохнуть. Мама смотрит на то, что происходит с другими, в основном через призму своего опыта, так что она не могла не сравнить историю с Майком со своим разводом.

— Хорошо, что не нужно волноваться об общем доме, детях или финансах. — Она говорила очень быстро, торопливо, как будто пытаясь убедить меня, а может, и себя саму, в том, что все будет хорошо. — Вы еще только школьники. Это не значит, что все-все изменится. У вас еще вся жизнь впереди, правда?

— Правда, — согласилась я, решив, что ей, видимо, хотелось, чтобы я ее утешила. Но я не очень понимаю, почему то, что случилось, не так страшно, потому что мы школьники. Если бы речь шла о чем-то другом — сексе, наркотиках, пьянстве, — все бы переживали больше, как раз из-за того, что у нас еще вся жизнь впереди, как раз потому, что настоящее определяет наше будущее.

— Что сказал Майк? — спросила мама, на этот раз в своей обычной манере. Ей всегда нравился Майк. Точнее, Майк всем нравился. Но мама была особенно расположена ко всем лицам мужского пола, которые входили в дом, потому что после развода и последовавшего за ним отъезда папы на другой конец страны она вела себя так, будто мужчина в доме для нее в новинку. Когда Майк заходил к нам, она всегда просила его вкрутить лампочку или смахнуть паутину там, куда она не дотягивалась. Мне приходилось объяснять, что Майк не к ней в гости пришел. В его присутствии я твердила маме, что она себя позорит (при ней Майк всегда это отрицал: «Что вы, мне несложно!», но, когда она не слышала, признавал: «Женщине нужен мужчина в доме»).

— Я с ним еще не разговаривала, — сказала я.

— Ну конечно, — поспешила согласиться мама. Она, наверное, представляла себе, что его заперли в кабинете директора до выяснения обстоятельств.

— Тут страшный бардак, — сказала я и повесила трубку, потому что хоть я и хотела ввести маму в курс дела, но не собиралась выслушивать, что она по этому поводу думает. Она вообще ничего ни в чем не понимает.

Я не стала ей говорить, что на самом деле Майк вовсе не в кабинете директора. Секретарь школы забрала его с урока и, полагаю, отвела в кабинет директора, где ему и сообщили об обвинении в насилии, а потом он вернулся в класс. Обвинение в избиении девушки не повод пропускать лабораторную по физике, верно?

У меня третьим уроком история, а у Майка — физика, я это знаю (вся наша компания знает, у кого когда какой урок).

На четвертой перемене я вместе с толпой ребят иду на улицу. Мы калифорнийцы, желание как можно больше времени проводить снаружи у нас в крови. В помещении школы есть кафе на случай плохой погоды, но даже в дождь оно обычно пустует. Мы предпочтем сидеть на полу в коридорах и пустых классах, но не станем обедать в кафетерии. Но если на улице сухо, мы будем тесниться на скамейках во дворе, несмотря на острые занозы, которые больно впиваются в кожу даже сквозь джинсы.

Я пишу лучшей подруге, что весь обед буду зубрить: «Сижу в библиотеке, пиши, если что». Я по несколько раз в неделю пропускаю обед — все знают, что я прилежная ученица. Мне нужны отличные оценки, чтобы поступить, куда хочу, и уехать, как папа.

Не только он мечтал поскорее вырваться отсюда.