Час отплытия

40

На другой день пришли добрые вести. На острове Сантьягу был дождь. На Сан-Николау тоже. Около полудня крупные дождевые капли смочили землю Санту-Антапа. А к вечеру, часов в пять, освежающий грозовой ливень обрушился и на Сан-Висенти. Едва стемнело, опять грянул гром, и обильным дождем разрешились от бремени свинцовые, с темно-синим отливом тучи, зарядив архипелаг энергией, которая проникала в землю и скалы, наполняла кровь зверей и домашних животных, пронизывала тела людей. Гроза была очень сильная, мощные раскаты грома сотрясали небо, сопровождая и словно озвучивая молнии. Сплошные потоки воды катились по мостовым Минделу. Радуясь долгожданному дождю, жители высыпали на улицы. Подобрав подолы, промокшие, охваченные ликованием, женщины весело кричали что-то, размахивая руками, прыгая через лужи. Эта вода была для них предвестником возрождения.

Со слезами радости на глазах наблюдала нья Венансия эти сцены из окна своего дома. Люди словно пробудились от летаргии, вновь обретя давно утраченное присутствие духа.

Но следующий день принес разочарование. Утро настало душное, мрачное, ни единой тучки. Вся почва растрескалась, и жара была по-прежнему невыносимой — ни дуновения. Словно неугомонный чудовищный огонь пожирал внутренности земли.

Солнце выглянуло под вечер, и обнаженный остров опять покорно подставил свою спину адскому зною.

Шика Миранда, не теряя надежды, что опять пойдет дождь, взяла с собой дочь и кое-какие пожитки и пошла к нье Венансии.

— Это Шика Миранда. Она вместе со мной уехала с Сан-Николау на паруснике «Покоритель моря». Завербовалась на Сан-Томе, а вот теперь раздумала, — сказала Биа Диниш хозяйке.

— Почему же вы раздумали? — спросила Шику Миранду Венансия.

— Может, теперь пойдут дожди, сеньора, я решил» вернуться на Сан-Николау.

— Но на Сан-Томе у вас будет работа и еда, — возразила Венансия.

— Сеньора, зеленомысцам там приходится туго. Вербовщики ньо Фернандо и ньо Мойзес из кожи вон лезут, чтоб уговорить. Уверяют, будто мы будем там как сыр в масле кататься. А Той из квартала Монте-де-Сосегу работал на Сан-Томе, он рассказывал, что с зеленомысцами на Сан-Томе обращаются хуже, чем с рабами.

— Но ньо Жука Флоренсио божился мне, что условия контракта хорошие, — сказала Венансия.

— Одно дело обещать, сеньора, а другое — дать. Той сказал, что тут заключают один контракт, а когда приезжают на место — другой. Вот оно как все оборачивается, сеньора. Ньо Эдуардиньо утверждает, что там будет хорошо, а вот Той рассказал людям истинную правду. Завербованных везут в трюме, точно скотину, и на Сан-Томе с нашими земляками обращаются, как с рабами. Только ловкие молодые девчонки умеют там хорошо устраиваться.

— Но многие наши земляки зарабатывают на Сан-Томе большие деньги. Подумайте об этом хорошенько, — советовала Венансия.

— Не хочу я покидать родину, сеньора.

— А когда отплывает пароход? — спросила Венансия.

— Через два дня все подписавшие контракт должны явиться на пристань еще до рассвета. Никто не имеет права отказаться.

— А это чей приказ?

— Ньо Эдуардиньо. Обещайте, сеньора, держать в секрете, что я скажу: ньо Франсискиньо, Арманда Фигейра и кое-кто еще тоже не поедут. Они убежали в Мато-Инглез. Ньо Эдуардиньо сегодня опять предупредил: все, кто записались, должны обязательно ехать. Иначе их будет разыскивать полиция.

— А на сколько дней вы хотите у меня остаться? — спросила Венансия.

— Совсем недолго, сеньора. Когда пароход «Двадцать восьмое мая» уйдет на Сан-Томе, я вернусь в Монте-де-Сосегу. — Нья Венансия колебалась. — Сеньора, простите мою назойливость. Позвольте остаться. Я как огня боюсь Сай-Томе.

И Шика Миранда осталась у Венансии.

Нья Венансия велела служанке накормить Шику Миранду и ее дочь, а сама решила прогуляться по городу. Уходя, она предупредила Биа Диниш, чтоб та дала им что-нибудь легкое и совсем немного, так как они долго голодали и могут умереть, если накормить их досыта, — желудки не примут столько пищи.