Что природа когда-либо делала для нас? Как деньги действительно растут на деревьях

Мутные отложения под деревьями свидетельствуют о том, как деревья снимают силу воды и в процессе создавать побережье, в том числе в тех областях, где земля медленно смывается. Годовая скорость осаждения зависит от местных условий и качества мангровых лесов, но обычно составляет до 8 миллиметров в год - в большинстве случаев достаточно, чтобы справиться как с опусканием суши, так и с повышением уровня моря.

Замена этого вида естественного нарастания, при котором берега приобретают новую форму в ответ на меняющиеся условия, инженерными конструкциями из камня и бетона часто является очень дорогостоящим, а также менее эффективным вариантом.

Исследователи, изучавшие последствия ураганов Катрина и Рита, написали, что есть «неопровержимые доказательства уменьшения цунами водно-болотными угодьями по мере того, как вода перемещается вглубь суши», и заявили, что их результаты «предполагают, что прибрежные водно-болотные угодья способны ослаблять ураганные волны и защищать прибрежные районы от ущерба цунами».

Этот конкретный вывод подтверждается широкой оценкой Программы Организации Объединенных Наций по окружающей среде, согласно которой рифы и мангровые заросли, в зависимости от их здоровья и физических характеристик, обычно отбирают от 70 до 90 процентов энергии цунами.

В северных широтах живые системы в море также защищают прибрежные районы. На острове в проливе Баркли у побережья острова Ванкувер в Британской Колумбии, Канада, археологи нашли свидетельства существования старинной деревни коренных американцев. Раньше они туда не заглядывали, потому что он выглядел слишком негостеприимным, с большими валунами на открытом пляже, в отличие от уединенных песчаных бухт, где обычно находят остатки таких поселений. Считается, что это произошло из-за тех уникальных морских млекопитающих, которых мы встречали ранее: каланов.

200 лет назад это побережье выглядело совсем иначе. В то время, когда популяции каланов процветали, морская сторона участка была окаймлена густыми лесами водорослей. Морские водоросли замедляли волну и ослабляли силу океана, делая пляж более защищенным и позволяя песку накапливаться. Без выдр берег стал открыт для всей мощи Тихого океана, который унес песок, оставив только большие валуны, которые лежат здесь сегодня.

Эти и другие выводы, подкрепленные доказательствами и примерами, звучат здраво, но эти системы продолжают разрушаться. Более трети первоначальной площади мангровых зарослей в мире уже исчезли, а некоторые страны потеряли до четырех пятых того, что у них было в последнее время.

Это темп утраты даже быстрее, чем у тропических лесов. В Северной и Южной Америке годовой уровень уничтожения составляет около 3,6 процента. В некоторых местах все намного хуже.

Что касается коралловых рифов мира, считается, что около трети уже серьезно повреждены, и считается, что скорость исчезновения кораллов растет быстрее, чем у любой другой группы живых организмов. Прямой ущерб, чрезмерный вылов рыбы и изменение климата относятся к числу факторов давления, которые могут привести к утрате большей части того, что остается, даже в течение следующего десятилетия.

Недавние исследования показывают, что различные виды загрязнения также сказываются на нас. Например, на коралл влияют некоторые вещества, входящие в состав солнцезащитного крема. Ежегодно в море в районах рифов сбрасывается от 4000 до 6000 тонн крема для загара.

Кремы вызывают стресс у кораллов и разрушают симбиотические отношения, существующие между коралловыми животными и живущими вместе с ними водорослями. Это называется обесцвечиванием, и до 10% рифов мира подвержены риску такого загрязнения. Пестициды, углеводороды и другие загрязнители также могут ускорить процесс отбеливания.

Некоторые коралловые рифы также страдают от изменений нормальных экологических отношений, которые позволяют им процветать. В некоторой степени это напоминает то, что произошло в Биосфере 2. В этом случае океанский биом, созданный Джоном Алленом и его командой, должен был поддерживаться членами экипажа, которые удаляли водоросли с кораллов, прежде чем они задохнулись и погибли.

В естественных рифах эту задачу берут на себя разные виды. Во многих частях света эту работу выполняет существо под названием рыба-кролик. Как следует из названия, эти ярко окрашенные животные, вырастающие примерно до 40 сантиметров, являются прожорливыми травоядными, способными очищать рифы от водорослей, которые в противном случае могли бы задушить растущий коралл и убить его.

Водоросли могут быть особенно проблематичными, когда рифы были повреждены, например, ураганом. Обычно рифы восстанавливаются после такой травмы, и услуги, которые они предоставляют, будут восстановлены, но не в том случае, если быстрорастущие водоросли захватят и задушат молодые кораллы. Тем не менее, рыбы-кролики вкусны, что сделало их целевым видом рыбной ловли до такой степени, что полезные услуги, которые они предоставляют, в некоторых местах были в значительной степени устранены.

В то время как многие виды рыб поедают такие заросли сорняков, исследователи, изучающие экологию Большого Барьерного рифа в Австралии, обнаружили, что появление рыбы-кролика изменило районы, заросшие сорняками.

Ребекка Фокс, одна из исследовательской группы, сказала, что объем работы, выполняемой такими рыбами, сокращается во всем мире: «В Австралии эти популяции травоядных рыб все еще находятся в довольно хорошем состоянии, но во всем мире, когда заканчиваются крупные хищники, то местные рыбаки нацеливаются на травоядных.

На Гавайях, в Карибском бассейне, в Индонезии, Микронезии и Французской Полинезии есть сообщения о сокращении численности травоядных рыб до 90 процентов… убивая их, мы, возможно, невольно устраняем то самое, что позволяет коралловым рифам оправиться от потрясений, которым их подвергает человеческая деятельность ».

Столь же разрушительным может быть поимка и удаление спинорога, что в данном случае приведет к взрыву популяции ежей, которые, в свою очередь, проедают живую ткань рифов. Как и в случае с каланами из Тихого океана, размножение этих хищных ежей может привести к глубоким экологическим сдвигам, и в этом случае также к изменениям, которые имеют ощутимые экономические последствия. Утрата устричных рифов также привела к тому, что некоторые побережья стали более уязвимыми, и это одна из причин, почему во многих районах, особенно в США, они не восстанавливаются. Некоторые высказывают предположение, что влияние супер-шторма «Сэнди» могло быть уменьшено, когда он обрушился на Нью-Йорк в 2012 году, если бы некогда обширные устричные рифы этого региона еще остались нетронутыми.

Эко-страхование

Несомненно, огромная ценность для мировой экономики заключается в солончаках, мангровых зарослях, коралловых рифах, устрицах и других прибрежных системах. Проблема в том, что экстремальные условия, которые позволяют нам увидеть их ценность для защиты жизни и собственности, встречаются редко, поэтому мы продолжаем разрешать их очищать, осушать, разрушать и разносить на части ради краткосрочной выгоды.

Один из подходов, который может изменить наше восприятие, - это рассматривать эти системы как хороший страховой полис, обеспечивающий покрытие, когда это необходимо, даже если оно редко (или, что еще лучше) никогда не потребуется. В конце концов, мы платим значительные взносы за страховые полисы год за годом, часто даже не требуя денег назад. Но какова страховая стоимость этих прибрежных экосистем? Трудно назвать цифры, но несколько исследователей предприняли попытку и получили ошеломляюще большие суммы.

Карибское побережье Центральной Америки славится великолепными коралловыми рифами и побережьями, окаймленными мангровыми зарослями. Второй по величине барьерный риф в мире находится здесь, на побережье Белиза, и именно этот регион вдохновил на создание аналогов систем коралловых рифов и мангровых зарослей, включенных в «Биосферу 2».

В 2008 году Институтом мировых ресурсов и Всемирным фондом дикой природы (WWF) было проведено крупное исследование, целью которого было оценить услуги, предоставляемые природными системами региона трем экономически важным секторам: туризм, защита береговой линии и рыболовство. В отношении каждого из них была подготовлена высокая и низкая оценка.

Что касается рыболовства, то считалось, что риф и мангровые заросли стоили около 14–16 миллионов долларов в год, в то время как с точки зрения туризма они стоили более чем в десять раз больше - 150–196 миллионов долларов, что эквивалентно примерно 12–15 процентам ВВП страны (в 2007 г.).

Но оба они были ничтожны по сравнению с ценностью, обеспечиваемой защитой побережья. По оценкам исследователей, коралловые рифы Белиза обеспечивают предотвращение ущерба на сумму 120–180 миллионов долларов в год, в то время как мангровые заросли, защищающие береговую линию от волн и цунами, добавили еще около 111–167 миллионов долларов в качестве защиты. Это совокупный диапазон от 231 до 347 миллионов долларов в год.

Таким образом, вместе взятые (и даже без учета дополнительной ценности сохранения видов и удержания углерода) коралловые рифы и мангровые заросли Белиза оцениваются в 395–559 миллионов долларов в год.

В 2009 году экономика Белиза оценивалась примерно в 1,468 миллиарда долларов, поэтому в нижней части диапазона эти природные системы предоставляли услуги, оценочная стоимость которых превышала четверть ВВП страны.

Как отмечалось в предыдущей главе, некоторые прибрежные экосистемы мира довольно редки, с гораздо меньшим покрытием, чем, например, тропические и субтропические леса. Коралловые рифы покрывают лишь 1,2 процента континентального шельфа мира, в то время как площадь мангровых зарослей еще меньше, их общая площадь примерно равна размеру Англии. По сравнению с размером земного шара это совсем немного.

Стоимость всех этих экосистем с финансовой точки зрения, конечно, будет варьироваться от места к месту, в зависимости от уязвимости побережья, на котором они расположены, или состояния индустрии туризма.

Тем не менее, проведенный Робертом Костанза (сознательно осторожный) анализ для Nature показал, что годовая стоимость квадратного километра кораллов колеблется от 100 000 до 600 000 долларов, а для мангровых зарослей - от 200 000 до 900 000 долларов. Эти цифры учитывают защиту береговой линии и поддержание продуктивности рыболовства, а в случае рифов - их дополнительную ценность для туризма и отдыха.

Природные услуги, обеспечиваемые мангровыми зарослями и кораллами, наиболее очевидны в более бедных и небольших странах. Из малых островных стран, классифицируемых как часть развивающегося мира, около 90 процентов имеют коралловые рифы, а более трех четвертей - мангровые заросли.

Обществу приходится платить за поддержание этих систем - например, за создание национальных парков и контроль за ними, - но случай за случаем подтверждают, насколько эти затраты затмеваются достигаемыми выгодами. Например, средняя стоимость содержания морской охраняемой территории составляет 775 долларов США за квадратный километр в год, или менее 1 процента от оценочной глобальной стоимости 1 квадратного километра рифов или мангровых зарослей.