Наследник братвы

Она смотрит себе под ноги, не в силах встретиться со мной взглядом.

— Повернись, — говорю я. — Покажи мне, что я украл.

Она медленно поворачивается, открывая мне обзор своего тела на триста шестьдесят градусов. Фигура Клэр мягкая и удивительно полная. Ее грудь больше, чем я ожидал, и хорошо смотрится наряду с пухлой белой попкой. Ее талия узкая, образует приятную форму песочных часов, а бедра гладкие и кремовые. Каждая частичка ее тела кажется нежной, ранимой, изысканно мягкой. Она выглядит так, будто к ней никогда не прикасалась человеческая рука.

Я хочу прикоснуться к ней.

Я хочу отметить ее.

Я хочу сделать ее своей и только.

— Ты надела это черное нижнее белье для меня? — я рычу. — Не смей, блять, врать…

Ее щеки пылают, а ноги дрожат.

— Да, — шипит она. — До того, как я узнала, какой ты мудак.

Я хватаю ее за лицо, приподнимая подбородок, заставляя посмотреть на меня.

— Ты точно знала, кем я был, — говорю я. — Я предупреждал тебя с самого начала.

— Да, — шепчет она. — Сказал, что ты убийца. Но теперь говоришь, что тебя подставили…

— Меня подставили, — рычу я, мои пальцы погружаются в ее челюсть. — Твой гребаный батя.

— Зачем ему это делать? — спрашивает Клэр, ее темные глаза широко раскрыты и невинны.

Она, кажется, искренне смущена. Но я слишком много раз бывал в этом квартале, чтобы влюбиться в милое детское личико.

— Это ты мне скажи, — сообщаю я ей.

— Но я ничего не знаю!

Ее голос практически похож на плач.

Я отпускаю ее лицо.

— Может быть, — говорю я. — Но есть только один способ выяснить…

Клэр ожидает, что я толкну ее обратно на кровать. Вместо этого я прижимаю ее к стене, где с потолка свисает множество кандалов и оков, причем кандалы прикручены прямо к штукатурке с обеих сторон.

Если бы она была мужчиной, все было бы совсем по-другому.

Возможно, даже если бы она была женщиной другого сорта.

Но в Клэр есть что-то такое, что пробуждает во мне новый творческий потенциал — гений палача. Она моя муза, и ее тело — безупречный холст, просящий, чтобы его раскрасили во все оттенки розового, красного и фиолетового.

Я поднимаю ее связанные руки над головой, закрепляя их. Затем раздвигаю ее ноги, наклоняясь, чтобы зафиксировать каждую лодыжку. Наконец, снимаю повязку, которая болталась на ее шее, снова прикрывая ей глаза.

— Что ты делаешь? — Клэр плачет, беспомощно поворачивая голову, чтобы проследить за моим движением, хотя она больше ничего не видит. — Что ты хочешь со мной сделать?

— Не волнуйся, — говорю я ей. — У меня такое чувство, что тебе понравится…

Я открываю сундук в ногах кровати, просматривая инструменты.

Клэр вздрагивает, когда петли со скрипом открываются, ее груди быстро поднимаются и опускаются в тонких чашечках бюстгальтера. Ее соски стали тверже, от страха или предвкушения.

Я достаю маленький вибратор.

Щелкаю выключателем, раздается сердитое жужжание, как растревоженный улей.

Клэр издает вопль, ее руки напрягаются над головой. Она пытается сомкнуть ноги, но это невозможно, поскольку лодыжки прикованы.

— Теперь скажи мне, Клэр, — говорю я, заставляя ее подпрыгнуть, когда она осознает, как бесшумно я пересек комнату, и как близко стою. — Скажи, с кем встречался твой отец. Скажи, кто приходит в дом.

— Я даже не живу с ним! — плачет она.

— Не прикидывайся дурой. Ты видела хоть что-то. Кто приходил на твой день рождения?

— Эм… эм… — она тяжело дышит, учащенно, не зная, что я держу в руке, и что я с ней сделаю, если не получу ответы.

Я ударяю вибратором по ее соску, она вздрагивает, как будто ее ударило током.

— Шеф Парсонс! — кричит она. — Он приходил на вечеринку! Я видела, как он входил в кабинет моего отца…

— Хорошая девочка, — говорю я.

Затем прижимаю вибратор к ее влагалищу.

— О-о-о-о-о, боже… — Клэр стонет.

Вибрация интенсивная; поначалу слишком сильная, и она пытается увернуться. Но я безжалостно прижимаю его к клитору, двигая взад и вперед медленными движениями. Вскоре Клэр безвольно свисает со своих пут, двигая бедрами напротив вибратора, издавая глубокий стонущий звук, непохожий ни на что, что раньше срывалось с этих прелестных розовых губ.

Я вижу, как ее темп ускоряется. Она сжимает вибратор, ее дыхание учащается. Грудь порозовела, соски выбиваются сквозь тонкий материал бюстгальтера.

Я убираю вибратор.

— Нет! — выдыхает она, слепо оглядываясь вокруг.

— Теперь скажи мне код безопасности в доме твоих родителей.

Она закрывает рот, упрямо качая головой.

— Ни за что, блять.

Я хватаю ее за правую грудь, сильно сжимаю, выкручивая сосок.

— Ответь мне.

— Ай! Пошел ты! Нет! — кричит она.

Я провожу рукой вниз по передней части ее трусиков, чувствуя сильный жар ее киски, она стала влажной и скользкой. Ее клитор набух и пульсирует, мои пальцы легко скользят по ее складочкам.

Ее колени подгибаются, и она прислоняется к моему плечу, задыхаясь и стараясь не просить о большем.

— Скажи, — шепчу я ей на ухо. — Я не причиню им вреда. Просто хочу осмотреть его офис. Его даже не будет дома…

— Я не могу, — бормочет Клэр.

Я потираю пальцами взад и вперед по ее клитору, чувствуя, как ее сердце колотится о мой торс, слыша ее отчаянное пыхтение.

— Скажи, — приказываю я.

— Обещай не причинять им вреда…

— Я же сказал. Их даже не будет дома.

— Сорок семь, девятнадцать, — выдыхает Клэр.

— Очень хорошо, — ухмыляюсь я.

— Теперь, пожалуйста… пожалуйста… — она тяжело дышит.

— Умоляй меня разрешить тебе кончить.

— Пожалуйста, заставь меня кончить, Константин!

Я снова прижимаю вибратор к ней. Двигаю медленными кругами вокруг ее клитора, позволяя оргазму нарастать. Затем нажимаю на нужное место, пока все ее тело не начинает трястись, она кричит до хрипоты, как я и обещал.

Я наблюдаю, как волны удовольствия захлестывают ее.

Как только она падает, безвольно повиснув на путах, я даю ей короткую передышку. Минуту или две любуюсь свечением ее кожи, тем, как она слегка розовеет, как цветущая вишня.

Я срываю с ее глаз повязку.

— Еще один вопрос, Клэр. Ты уже отвечала на него раньше, но я хочу, чтобы ты посмотрела мне в глаза и ответила сейчас. Гребаную правду.

Она медленно поднимает голову и встречается со мной взглядом, выражение ее лица ошеломленное и расфокусированное, одурманенное удовольствием.

— Кто послал тебя встретиться со мной?

— Никто, — бормочет Клэр. — Это просто… они назначили мне группу заключенных. Твое досье было первым.

— Хм, — говорю я, не показывая, что поверил.

Я снова прижимаю вибратор к ее клитору, поставив мощность на максимум.

— Нет! — выдыхает она. — Это слишком!

Это еще не слишком.

Она снова кончает, безжалостно и беспомощно, все ее тело сотрясается, как будто она пристегнута к электрическому стулу.

Я не останавливаюсь, пока она не кончает еще три раза. Она умоляет меня остановиться со слезами, текущими по щекам.

Только когда она полностью измучена, вялая и беспомощная, как новорожденный младенец, я расстегиваю путы и кладу ее поперек кровати.