Наследник братвы

Глава 21

Константин

Я охотился по всему городу. Никто не знает о новом поставщике с высококачественным продуктом. И все же, каким-то образом, улицы переполнены наркотиками.

Я встряхиваю дилеров, требуя сказать, где они берут товар. Медленно, но верно, мы с Юрием и Эммануэлем прослеживаем источник до склада в старом текстильном районе.

Склад находится в зоне Пустоши, отрезанном от остальной части города новой автострадой. Эти восемь блоков подобны ветке, срубленной с дерева и оставленной гнить. Большинство предприятий заколотили окна, а некоторые сгорели дотла либо от вандалов, либо от отчаявшихся владельцев, надеющихся получить страховку.

Тем не менее, я замечаю совершенно новые камеры слежения, установленные по углам склада, — верный признак того, что кто-то считает, что содержимое стоит защищать.

Юрий паркуется через улицу. Мы подходим с задней стороны здания, врываясь через двери погрузочного отсека.

Штабеля упакованных в пластик паллетных коробок заполняют темное, похожее на пещеру пространство внутри.

Юрий двигается, чтобы разрезать один, но я поднимаю руку, останавливая его.

— Ты не хочешь посмотреть, что в них? — бормочет он.

— Это не настоящий продукт, — говорю я ему. — Послушай…

Я провожу пальцем по крышке ближайшего поддона, оставляя след в густой пыли. Никто не передвигал эти поддоны уже несколько месяцев.

Эммануэль вглядывается во мрак, нервный и взвинченный.

— Может быть, это не то, — говорит он.

— Нет, — я качаю головой. — Это то самое место.

Я чувствую тихую, вибрирующую энергию, которая говорит мне, что склад не так пустынен, как должен выглядеть. В последнее время сюда приходили люди.

Я вижу следы на полу. Следуя по ним дальше на склад, мы подходим к нескольким ящикам, которые выглядят намного свежее, чем остальные.

Крышки уже подняты, вокруг разбросаны гвозди, а рядом с ящиками лежит лом.

Я поднимаю крышку, заглядывая вниз на десятки аккуратно завернутых упаковок чистого колумбийского кокаина. Все они упакованы в вакуум и запечатаны одинаковыми черными восковыми печатями.

— Похоже, мы нашли пропавшую заначку из полицейского шкафчика, — ухмыляется Юрий.

— Что будем с этим делать? — говорит Эммануэль, глядя вниз на весь этот прекрасный белый порошок, как будто мы только что открыли жилу чистого золота в сердце горы.

Прежде чем я успеваю ответить, грубый голос рявкает:

— Не двигайся, блять.

Когда кто-то говорит вам не двигаться, худшее, что вы можете сделать, — это оставаться на месте. Вы поворачиваетесь с поднятыми руками, и с таким же успехом можете опуститься на колени и выстрелить себе в затылок, избавив всех от хлопот.

Юрий и Эммануэль тоже это знают, поэтому в одно и то же мгновение мы все трое разлетаемся в стороны, ныряя за ящики.

Пули летят вокруг нас, вырывая куски дерева из ящиков, щепки летят в воздух.

Я уже вытаскиваю свой «Глок», чтобы открыть ответный огонь.

— Черт, — шипит Юрий, — это копы.

И действительно, когда я высовываю голову из-за ближайшего ящика, я вижу двух офицеров в форме, которые присели на корточки и стреляют в нас.

Еще трое бегут по тесным проходам, пытаясь окружить нас.

Я стреляю в ближайшего, попадая ему выше колена. Нога подламывается, он падает. Эммануэль стреляет и промахивается. Юрий попадает копу в плечо, но на нем много защитной одежды, и это едва замедляет его.

Пули вонзаются в ящики в нескольких дюймах от моего лица, копы стреляют безрассудно и безжалостно, заставляя нас вернуться тем же путем, которым мы пришли. Я все еще вижу Юрия слева от себя, но потерял из виду Эммануэля.

По складу разносится эхо выстрелов, и без того пыльный воздух наполняется дымом. Дым темнеет, и я слышу потрескивающий звук. Стремительный жар ударяет мне в лицо.

— Пожар! — кричит кто-то.

Склад полон трухлявых ящиков, а воздух полон мельчайших легковоспламеняющихся частиц. Огонь распространяется быстро, воздух такой густой и черный, что кашель заглушает звуки стрельбы.

Мы с Юрием отступаем к выходу, но я все еще не вижу Эммануэля. Не могу окликнуть его по очевидным причинам.

Не могу уехать без него. Мы с Юрием останавливаемся у дверей погрузочного отсека, вглядываясь в полумрак.

Я вижу блеск металла, и Юрий кричит:

— Босс! — пистолет стреляет громче пушки, когда Юрий бросается на меня, отбрасывая в сторону. Вместо этого пуля попадает ему прямо под ребра. Мы оба переворачиваемся, Юрий тяжело падает мне на ноги. Я вскакиваю, поднимая его, перекидывая его руку через свое плечо. Юрий хватается за бок, кровь просачивается сквозь пальцы.

— Черт, я всегда забываю, как это больно, — стонет он.

Я все еще ищу Эммануэля, ругаясь себе под нос. Слышу крики копов, рыскающих по поддонам в поисках нас. Юрия шатает, его лицо бледное и в черных прожилках от дыма.

Наконец Эммануэль выскакивает из самого дальнего прохода, его ботинки стучат по пыльному цементу, стреляя через плечо в двух копов, наступающих ему на пятки. Я прикрываю его, оттесняя их назад, в то время как Эммануэль хватает Юрия за другую руку. Мы ныряем со склада, бегом возвращаясь к машине с хромающим и шатающимся братом.

На этот раз за рулем Эммануэль, а я стягиваю рубашку через голову и крепко прижимаю ее к боку Юрия.

— Как получилось, что копы оказались там точно в то же время, что и мы? — Юрий стонет.

— Никак, — говорю я, мрачно качая головой.

Эммануэль оглядывается через плечо, недоуменно приподняв бровь.

— Это их гребаный тайник, — говорю я. — Ничего не крали из полицейского сейфа. Они лишь все переместили.

Рот Юрия складывается в комичную букву «о» от удивления, когда понимание проносится по его лицу.

Я все равно говорю это вслух, просто чтобы мы все были на одной волне.

— Мы не смогли найти нового поставщика, потому что его нет. Копы и есть поставщики.

***

Я отвожу Юрия в дом моего отца, чтобы врач смог извлечь пулю из его бока.

— Опять вы, — хрипло говорит доктор Банкрофт. — В четвертый раз?

— Третий, — стонет Юрий, благодарно вздыхая, когда доктор впрыскивает ему в руку изрядную дозу Демерола. — Хотя второй раз не считается — это была моя бывшая.

— Та пуля чуть не убила тебя, — напоминаю я ему.

— Да? Ну… — пожимает плечами Юрий. — Она была очень зла.

Телефон вибрирует у меня в кармане.

Когда я вижу имя на экране, мое сердце колотится так, словно в него только что ударили дефибриллятором. Это Клэр.

Сообщение короткое и по существу.

Ты был прав. Мне жаль.

Я печатаю ответ, все еще в шоке при виде ее имени, что мои руки слегка дрожат.

Что ты нашла?

Я жду. Во рту слишком пересохло, чтобы проглотить комок в горле.

Вижу три маленькие точки, которые означают, что она пишет свой ответ. Наконец я читаю:

Электронные письма. Их много.

Святое гребаное дерьмо. Клэр нашла улики, которые могут оправдать меня. Проблема в том, что я не просто хочу очистить свое имя. Я хочу начать все с чистого листа — уничтожив ее отца и всех остальных, кто сговорился против меня.

Она все еще печатает. Через мгновение появляется сообщение:

Они у меня на флешке. Я отдам их тебе, но ты должен пообещать, что не убьешь его.

Я обдумываю.

Не хочу причинять боль Клэр. Но Валенсия украл шесть месяцев моей жизни. Он организовал смерть Рокси или, по крайней мере, участвовал в этом. Магуайры удовлетворятся только его головой на блюде.

И самое главное, он убил моего сына. Это нельзя забыть или простить. Даже ради Клэр.

Я печатаю ответ:

Я не могу этого обещать.

Мгновение спустя:

Тогда ты ничего не получишь.

Мне хочется придушить ее, но я не могу сдержать улыбку. Моя маленькая птичка здорово подросла за время нашего знакомства. Бессознательно моя рука скользит в карман, чтобы нащупать прохладного стеклянного соловья.

Я печатаю:

Где ты? Я хочу лично поговорить.

Она отвечает:

Нужно ли меня похищать или накачивать наркотиками, чтобы встретиться с тобой?

Ох, она в дерзком настроении.

Мне жаль. Это было для твоей же безопасности.

Это самое близкое, что я когда-либо делал к тому, чтобы солгать Клэр. Правда в том, что я не мог вынести прощания с ней. Я не хотел, чтобы она видела мое лицо, когда я оставлял ее на той кровати в квартире, которая прекрасно пахла.

Может быть, Клэр знает это, потому что она меняет тему.

После более продолжительной паузы, она отвечает:

Я не могу сегодня вечером. Папа выставляет меня напоказ на каком-то дурацком празднике.

Я почти слышу раздражение в ее голосе и прекрасно представляю очаровательную гримасу, которая появляется на ее лице, когда она раздражена.

Я наблюдал за цирком СМИ с тех пор, как Клэр вернулась домой. Ее родители давали тщательно подобранные реплики об «отсутствии надлежащей безопасности в тюремной системе», «необходимости приватизации» и «глубоких корнях организованной преступности, которые окружной прокурор вырвет из этого города». Я слышал, как они говорили всё что угодно, кроме того, как они счастливы, что их дочь вернулась.

Они не ценят Клэр. Они не заслуживают ее.

Я полагаю, она говорит о полицейском празднике. Это ежегодное мероприятие — шанс для копов потратить оставшийся бюджет на креветочные шашлыки и шампанское.

— Кому ты пишешь? — требует Эммануэль.

Вместо ответа я спрашиваю:

— У тебя есть смокинг?

— Да, — говорит он. — А что?

— Потому что сегодня вечером мы идем на вечеринку.

— На какую вечеринку? — он хмурится, уже с подозрением.

— Гала-вечер полицейских.

Эммануэль качает головой, глядя на меня, потрясенный до глубины души.

— Ты что, сошел с ума? Каждый коп в городе ищет тебя.

— Знаю. Это не будет проблемой.

— Как ты это себе представляешь?

Я ухмыляюсь.

— Это бал-маскарад.

***

Гала-вечер не только для копов — здесь собрались все самые богатые и влиятельные граждане Пустоши, женщины, одетые в платья с причудливыми оборками, как свадебные торты, мужчины в темных смокингах. Каждое лицо скрыто маской, и каждый человек, проходящий через двери, несет тяжелое позолоченное приглашение.

Я раздобыл приглашения для нас с Эммануэлем ценой больших затрат и немалых неудобств.

Цена того стоит, когда мы проходим внутрь с уважительным «Приятного вечера, джентльмены» от охранников у двери.

Эммануэль одет в бледно-белую маску с дьявольской ухмылкой, которая покрывает все его лицо. Моя черная и закрывает только верхнюю половину, оставляя рот открытым.

Это не будет иметь значения — все уже на пути к тому, чтобы напиться, и гораздо больше заинтересованы в том, чтобы поболтать, чем пытаться угадать личность еще двух мужчин в темных костюмах в толпе из двухсот человек.

Я тщательно ищу того единственного человека, которого хочу видеть.

В маске или нет, я узнаю Клэр.

Конечно же, мне требуется всего минута, чтобы различить ее безошибочно узнаваемую фигуру, скользящую по танцполу.

Она одета в легкое серебристое платье, которое, кажется, парит вокруг нее, мягко поблескивая под десятками люстр, расставленных по всему залу. Ее волосы собраны в элегантную прическу, темные волны закреплены двумя гребнями, украшенными драгоценными камнями. Ее серебряная маска похожа на распростертые крылья лебедя.