Ты меня не помнишь

Глава 16

Сажусь на кровати и растираю лицо руками. Мозг медленно соображает и я судорожно ищу выход из сложившейся ситуации. Надо понять, что он узнал и что я должна рассказать, а для этого надо взять бумаги и прочитать, что в них написано.

— Вик, не ори! Что у тебя там? — перехожу в наступление.

Он кидает файл на кровать, а сам садится на край, спиной ко мне, и зарывается пальцами в волосах. Тянусь к бумагам и выхватываю первые строчки.

Александра Сергеевна (Лисницкая) Шевцова 30 лет.

В этом признаюсь, так и быть. Надо только найти разумное объяснение. Скрываюсь от мужа в процессе развода? Вполне себе красивая версия, тем более в выходной я подпишу все документы и верну себе свою фамилию.

Читаю дальше. Что еще ему известно? Адрес, образование, родители, муж. О, да, хорошо поработали, все по отцу с Шевцовым собрано. Тут я ему не помощник, как нашел, так пусть и разбирается. Перехожу к самому интересному разделу — диагнозы. Читаю, все верно, полный перечень. Подробно об ограничениях и лечении, сроки и даты тоже указаны. Сжимаю бумаги и прикрываю глаза, придется объяснять. Сроки большие, повторная госпитализация... В его глазах я теперь шизофреник? Что ж, мне не привыкать.

— Откуда это у тебя? — начинаю разговор.

— Отец отдал сегодня.

— Он собирал информацию на меня?

— Сам в шоке. Хотя, я сегодня пришел чтобы попросит его именно об этом.

— Зачем?

— Оля! Или Саша? Что я должен думать? Ты молчишь, пьешь какие-то таблетки, приступы, странное поведение. Ты ни одну лекцию еще не посетила, какая ты студентка!

— Если человек не говорит о чем-то, значит он не хочет чтобы об этом знали.

— Не переживай, у него там целая папка, а отдал он мне только три листа.

Изображаю гримасу удивления и признательности. Вик ухмыляется, все понял. Снимает свой ярко-красный худи и усаживается на кровать с ногами и подтягивает их под себя.

— Что из этого правда, Саша?

— Все, Вик. У твоего отца, впрочем, как и у моего, люди работают на совесть. Я Саша и мне тридцать лет.

Произношу и меня разбирает смех. Похоже на начало встречи в обществе анонимных алкоголиков. Скидываю одеяло и встаю с кровати, чтобы накинуть халат. Не люблю откровенные разговоры в пижаме. Вик следит взглядом до момента, когда я снова забираюсь на кровать.

— Что еще тебе интересно?

— Зачем все, Саша?

— Я развожусь с мужем. В субботу подписываю документы. Кто мой муж ты знаешь.

— Он тебя преследует? Угрожает? — продолжает Вик.

— Нет, я застала его с любовницей и ушла. Развестись смогла только сейчас. Спасибо твоему отцу.

— При чем тут мой отец?

— Они созванивались и твой отец все рассказал про нас. Только после этого мой согласился на развод.

— Саша, я не знал...

— Что ты еще хочешь от меня услышать? — перебиваю я.

— Про диагнозы и почему ты так часто лежала в клинике?

— Вик, я всеми силами хочу забыть все, что привело к такому... Я слишком сильно реагирую на любое воспоминание о тех событиях. Сегодня тоже. Ты можешь найти информацию сам, в наше время это не сложно. Только зачем? У каждого есть свои скелеты в шкафу. Мои не имеют отношения к моему появлению в Москве и встрече с тобой. Я не опасна, можешь не переживать.

Чуть наклоняюсь и касаюсь пальцами руки Вика. Я не вру, я действительно хочу все забыть. Проснуться утром с амнезией и зажить счастливо.

— Что еще сказал твой отец?

— Ничего, отдал бумаги. Хотя, стой, он тоже сказал, что все остальное сама расскажешь когда придет время.

— Удивительно, что он не против нашего общения, Вик.

— А вот это, Саша, не удивительно. Если наши родители объединятся — ухмыляется он — они смогут управлять миром.

Мы смеемся, Вик, конечно, утрирует, но и правда в его словах есть. Перспективы открываются хорошие. Настолько хорошие, что отец Вика готов терпеть сумасшедшую невестку?

— Он сказал, что это замечательно, что в нашей ненормальной семейке хоть у кого-то будет официальная справка — ответил Вик.

Я произнесла это вслух? Про невестку? Да уж, оправдываю диагноз. Буря улеглась, мы с Виком поговорили. Нет, мне не стало легче, но появилось ощущение тепла и покоя. Теперь мне не надо врать здесь, в этой квартире и этому человеку.

Вик встает с кровати и забирает бумаги. Я откидываюсь на подушки и наблюдаю за ним. Уставший, с взъерошенными волосами, ему бы отдохнуть, но он снова будет работать всю ночь.

— Выключи свет, пожалуйста.

Как же я хочу спать. Свет гаснет и глаза сами закрываются.

Утром меня никто не будит и я просыпаюсь только к обеду. В квартире пусто и тихо. Вик на работе, планов нет, и я отправляюсь готовить завтрак. В холодильнике нахожу все необходимое, закидываю в сковороду и заливаю взбитыми яйцами. Нечто среднее между омлетом и яичницей с беконом и овощами. Выглядит вкусно, пахнет восхитительно.

Пока ем, решаю позвонить Ляльке и поговорить по поводу хакера, работающего на Грозина. Я много раз представляла, что скажу Ляле, Грозину, но чем больше я размышляла об этом, тем больше было понимание — не выгорит. Еще вчера я оценивала свои шансы как 50/50, а сегодня — ноль. Грозин никогда не пойдет на преступление и не позволит вмешивать во все это Ляльку. Нажимаю на экран смартфона и жду ответа сестры.

— Привет, Ляль.

— Привет, систер, я в универе, у меня только 10 минут. Уложишься?

— Да, Ляль — вздыхаю я и все ей рассказываю — он поможет или посадит нас двоих под замок?

Сестра даже не берет паузу, сразу отвечает, что Грозин не только не поможет, а еще и помешает все это провернуть. Мы молчим, каждая думает о своем. Другого ответа я не ожидала.

— Ты уверена, что только так можно? — с надеждой в голосе спрашивает она.

— Есть еще вариант, Ляль. Межницкий отдает мне все документы просто так. Проигрывает тендер с улыбкой на лице, чтобы потом скрываться от кредиторов.

Лялька прыскает смешком и обещает подумать, как еще можно все организовать. Мы прощаемся и теперь я точно знаю что делать.

Остаток дня провожу в изучении сайта МГУ и думаю, как восстановиться в моем ВУЗе и сразу перевестись в Москву. Здесь я чувствую себя лучше, здесь я смогу начать новую жизнь. Шутка ли, впервые за девять лет я думаю о будущем. Когда все закончится, обязательно попрошу отца или Бельских помочь с переводом. А когда все закончится... Когда? Может пора напомнить о себе неотразимому Межницкому? Желания нет, но время играет против меня. Тендер не за горами, а полученную информацию надо еще успеть пристроить конкурентам. Иду в комнату и останавливаюсь перед зеркальными створками огромного шкафа.

— Завтра, ты обедаешь в Бизнес-центре — киваю своему отражению и распахиваю дверцы, чтобы подобрать наряд.

Перебираю весь шкаф, кручусь перед зеркалом и откидываю не понравившееся на кровать. Все не то. Сажусь рядом с горой одежды и рассматриваю устроенный мною бардак. Зачем столько вещей, если в итоге все равно одеть нечего? Надо будет все перемерять и от половины избавиться.

Возвращаюсь к шкафу и продолжаю поиски среди старых вещей. Были у меня в прошлом шедевральные экземпляры. Расстегиваю кофры один за одним и сразу же закрываю — не то.

— А это у нас что такое наивно-мятное? — достаю красивое платье в пол — похоже тебя я и искала.

С горящими глазами рассматриваю платье, длинное, глубокое декольте, легкие воланы по вырезу и на рукавах. Мне определенно нравится. Особенно то, что фасон с запахом — дерни поясок и... Провокационно, одно слово. Подбираю к наряду высокие белые сапоги, сумку и с радостью отмечаю, что вчерашняя курточка-пушистик тоже подойдет. Быстро раскидываю вещи по полкам и иду готовить ужин.

Готовка увлекает, я что-то напеваю и пританцовываю, когда слышу звук уведомления. Вытираю руки и, легко касаясь экрана, читаю сообщение: «Прости, сестренка, пришлось все рассказать Паше. Он категорически против такого плана, но и мешать не станет».

— Спасибо, Ляль. Буду прорабатывать запасной вариант — печатаю и отправляю ей в ответ.