Ты меня не помнишь

Глава 43

Алекс Межницкий

— Уволь того, кто тебе помогал — крутится как заевшая пластинка в голове.

Меня распирает от возмущения. Вокруг меня творится какой-то треш, а я, походу, марионетка в чьей-то игре! Я, Алекс Межницкий!

Подхожу к бару и достаю оттуда бутылку виски и бокал. Медленно двигаюсь к дивану и задаю себе всего один вопрос: «Где я просчитался, где ошибся?».

Бокал ставлю на стеклянный столик, а сам сажусь на диван и вскрываю коллекционный алкоголь. Пробка летит на пол, она вряд ли уже пригодится. Тянусь и, зацепив край бокала пальцем, тяну его на себя. Скребущий звук, разрезая тишину квартиры, бьет по нервам словно ультразвук. Тру пальцами виски, вдавливая их с такой силой, словно стараюсь вскрыть себе черепную коробку.

— Идеально было бы, вскрыть, промыть все в вискаре — кидаю взгляд на пустой бокал и сглатываю — а потом запихнуть обратно. Все... или не все?

Олю-Сашу я бы точно не запихивал обратно. Утопил бы в этом чертовом бокале стерву.

Наблюдаю, как напиток заполняет бокал, в нос ударяет запах алкоголя с примесью древесно-ореховых ноток.

— Сука! — выкрикиваю в темноту свой тост и, запрокинув голову, опустошаю бокал — сука...

Уволь того, кто тебе помогал, говоришь? Камиля уволить? Неужели друг теряет хватку? Не поверю, но с Камом поговорю серьезно. Если он что-то упустил, будет до Нового года бесплатно работать. Благо осталось каких-то два месяца. Опрокидываю в себя очередную порцию алкоголя и иду искать телефон.

Захмелевший мозг отказывается вспоминать где я его оставил, зато с садистским удовольствием подкидывает веселые картинки вечера. Вот она опирается спиной на Бельских и смотрит на меня. Взгляд, это взгляд... морщусь и наливаю в бокал новую порцию анестезии, словно она заморозить меня хотела. Безразличие, в нем было полное безразличие. Зато несколькими минутами раньше... Теплый виски вызывает легкую тошноту, но приятно обжигает горло, и бокал со звоном возвращается на столик. Раньше, в спальне, в ее глазах читалось совершенно другое чувство. Обида, боль и я бы даже сказал, что ревность. Поверил бы, что ревность, если бы не знал, какая она продажная сука. Встречаться с тремя мужиками! Причем за одного даже замуж собиралась! Пустой бокал до сих пор в моей руке, надо бы еще выпить, но сначала надо вспомнить где мой телефон. Свободной рукой растираю лицо и обхватываю пальцами переносицу. Вспоминай, Алекс, вспоминай, но мозг снова подкидывает картинку, когда Саша смотрит на меня с таким разочарованием, что жалею, что не сдох там, на кровати.

Так, надо подниматься и идти искать телефон, или подождать, когда мне кто-то позвонит. Последний вариант мне очень нравится, только уже почти девять, Алекс. Кто тебе может позвонить вечером? Друзья? Девушка? Коллеги? Три раза ха-ха, на хрен ты никому не нужен, кроме матери, но она спит уже давно. Даже если я сегодня здесь упьюсь и сдохну, никто раньше понедельника меня не хватится и то, потому что на совещание не приду. Блин, а вопрос-то спорный. Скорее всего, даже не позвонят, обрадуются и разойдутся по домам. Мысль неприятно кольнула, и внутри что-то перевернулось. Неприятненькая картинка получается, и это еще мягко сказано.

Поднимаюсь с дивана и решаю начать поиски телефона с прихожей. Пошатываясь, пересекаю гостиную и оказываюсь перед большим зеркальным шкафом. Секундный взгляд в зеркало, где мое отражение просто кричит о том, что пить больше не стоит, и я резко отодвигаю дверь. Карманы пальто проверяю первыми, прохлопывая их ладонями. Пусто. Сумка. С трудом фокусирую зрение на содержимом, все на месте, но телефона нет. Разворачиваюсь, держась за шкаф, и направляюсь в спальню, там должны быть брюки и пиджак. Перед глазами проплывают круги и комната размножается в геометрической прогрессии. На пятой проекции дивана и арки говорю себе стоп и перестраиваю маршрут. Надо в ванную, умыться холодненькой водичкой, как-то привести себя в чувство.

— Душ? Не-е-е, опасно, могу там до утра остаться.

Опираюсь руками на раковину и стараюсь не смотреть на себя в зеркале. На счет три, командую себе, включаем водичку и засовываем голову под кран.

— Три!

Я, кажется, ору на всю квартиру. Ледяная вода льется по волосам, скатываясь на лицо, и затекает попеременно то в рот, то в уши. Фыркаю, трясу головой, а когда хочу выключить воду, случайно увеличиваю напор.

— А-а-а — Поток холодной воды устремляется по шее сначала на спину, а после стекает по груди. Ору так, что меня точно слышат на улице.

Шлепаю по крану и перекрываю воду. Надо найти полотенце. Оно на месте, но я тяну руку в совершенно противоположном направлении. Яркие упаковки не оставляют сомнений — это Сашино. Беру в руки одну и читаю: «Бальзам для тела».

— А для души? — хихикаю как идиот. Понимаю, глупо, но все равно стою и ржу — для души есть вискарь.

Ставлю на раковину тюбик и осматриваюсь. Нахожу еще несколько баночек, непонятные махровые кружочки. Что? Стоять на ногах становиться все сложнее. Присаживаюсь на крышку унитаза и верчу в руках махровые штуковины.

— Забыла или оставила повод вернуться? — тыкаюсь носом в розовые кружочки и прикрываю глаза от удовольствия.

Ушла. Не простит.

Блин, вот зачем я припер Лику домой, зачем?!

Злость бурлила, ненавидел Олю, потому что выкинуть из головы не получилось даже после того, как узнал, что она с тремя мужиками крутит. Не смог. Пока летел в самолете, все оправдания ей искал... Психанул. Сильно. Тут даже не в Оле дело, во мне. Я отступил от своих принципов, размяк, решил поиграть в отношения. Поиграл. Точнее, поиграли со мной, и почему-то так паршиво стало от этого.

Почему? Что изменилось? Трахал раньше баб на одноразовой основе, вот и трахай дальше. Волновало ли меня, с кем они еще спят? Правильно, вот и сейчас не волнуйся.

Прячу розовый кружок в карман брюк и выхожу из ванной. В голове немного проясняется, а значит, самое время набрать Камиля и задать ему несколько вопросов. Захожу в спальню и осматриваюсь. Первое, что приходит в голову — заказать клининг, как только протрезвею. Брюки и пиджак лежат в кресле, надеюсь, мой телефон тоже там. Беру в руки пиджак и проверяю карманы, перед тем как отправить его в шкаф. Пусто. Остались брюки, если телефона там нет, то вывод прост — я его потерял. Поднимаю брюки и о, чудо, телефон вываливается из бокового кармана.

Это надо отметить.

Не хочу больше находиться в спальне. Снимаю блокировку экрана на смартфоне, нахожу Камиля в списке вызовов и наблюдаю, как идет дозвон.

Кам не отвечает, телефон выключен. Набираю еще раз и тоже мимо.

Не судьба.

А может собрать все бутылочки в ванной и к ней рвануть? Прямо сейчас? Ну а что? Скажу, что забыла, а мне чужого не надо.

А дальше?

Не знаю.

Набить морду Бельских или спросить, например, правда ли, все, что узнал?

Точно! Спросить! Только поздновато уже, не в смысле, что время позднее, после всего, что она тут увидела и услышала поздно. Я для нее теперь последний человек, с кем она захочет разговаривать. К слову, с Камилем, похоже, такая же фигня.

— И остались мы с тобой вдвоем, дорогой друг — тянусь к бутылке и наливаю в бокал очередную порцию.

— Черт! — разлепляю глаза и дергаюсь от звонка телефона.

Тело, впечатанное в диван, затекло. Любое движение запускает эстафету адской боли по всему телу. Сколько же я выпил, что вырубился прямо здесь? Глаза цепляют пустую бутылку на столе.

— Ого, неплохо.

Дотягиваюсь до телефона и смотрю на экран. Камиль, собственной персоной. Провожу пальцем по экрану и жду.

— Алекс?

— Ну, привет, Кам — хриплю в ответ — не мог до тебя вчера дозвониться.

— Знаю, а повод?

— Тот же, Кам. У меня появились некоторые сомнения. Что-то не сходится по Лисицкой Оле.

— Хм, в понедельник у тебя будет полное досье. Но кое-что уже могу сказать. Первое — надо искать информацию не на Ольгу, а на Александру Лисицкую. Они сестры. Ольга давно в Москве и это она встречается с Грозиным. Ну как встречается, живут они вместе. Что касается Александры, то она приехала в город к первому сентября. Информация по ее жизни до приезда в Москву закрыта, но к понедельнику будет у нас.

— Что это меняет? — теряют нить рассуждений из-за дикой головной боли.

— Слушай внимательно. Александра старшая сестра Ольги и приехала в сентябре, а уже в октябре они с Бельских собираются пожениться?

— Ну, мало ли, может, давно знакомы — не унимаюсь я.

— Не мало ли, они познакомились в сентябре, до этого контактов не было. Но главное, что Бельских уже три недели живет у родителей, а твоя Оля-Саша в его квартире. Что получается?

— Не тяни — рычу я — говори, что нашел.

— Получается, они решили пожениться спустя три недели знакомства и разъехались по разным квартирам? Глупо, не находишь? Глупо — сам себе отвечает Камиль — пошел я тогда в народ и вот, что мне напели. Ни Бельских, ни Саша не собирались жениться. Это идея родителей.

— Да, ладно. Средневековье какое-то. К таким, как Бельских, очередь из девок стоит. Не удивительно, что Саша клюнула.

— Ничего не клюнула, у ее папаши денег не меньше, чем у Бельских. Все гораздо интереснее. Папаши решили поженить деньги с деньгами. Свадьба капиталов — ржет в трубку Камиль.

— Папаши решили. А она? — в растерянности спрашиваю я.

— Так, у нее и спроси.

— Не могу.

— Что так?

— Я думал, она мне изменяет, и изменил ей, а теперь получается, что я изменил — цокаю языком — ушла она.

— Ты себя слышишь? — Кам ржет в трубку — советую проспаться, а потом думать, как решить вопрос.