Бунт Галатеи

8. Рой

– 18 –

– Меня зовут Рой, – представился мальчик.

– Я уже знаю. А меня зовут Кара.

Джеф и Грейс пошли в его трейлер, чтобы обсудить насущные юридические проблемы. Рой остался с Карой – и не потому, что ее попросили за ним присмотреть, – у нее сложилось впечатление, что он пользуется почти неограниченной свободой. Просто ему так захотелось.

– Мисс…? – подсказал он.

Она посмотрела на него с удивлением.

– Какая я тебе «мисс»?

Рой с важным видом поднял вверх указательный палец.

– Все папины актрисы обычно со мной на «ты», особенно кто постарше… но ведь никогда не угадаешь, насколько воспитанным тебя хотят видеть.

Кара прыснула. Правда, оборот «все папины актрисы» ее почему-то не порадовал.

– Значит, твои родители планируют разводиться, – сказала она. – Извини, что я лезу, но мне казалось, что это всегда очень болезненно, особенно для детей. Однако я не заметила, чтобы вы показывали, что переживаете.

Рой отвел взгляд.

– Переживаю, – признался он как на духу. – Но все как-то уже немножко отошло на задний план. То есть уже точно и однозначно – ничего не склеится.

– Сожалею.

– Кстати, с тех пор, как они уже точно разводятся, с ними стало намного приятнее иметь дело. По крайней мере перестали друг на друга кидаться. Они вообще-то оба классные. У тебя родители в разводе?

Кара сморгнула.

– У меня н-нет родителей, – сказала она. – Они погибли, когда я была совсем маленькой. Потом меня удочерил один хороший человек.

– А. Ясно. А мамы нет?

Она покачала головой.

– Вот. – Он взял ее за руку, и Кара подивилась его чуткости – и тому, насколько похожим на отца он оказался. – А мои родители классные. Они оба сделали все, чтобы я не винил себя. Всё объясняли мне, что и мама, и папа у меня оба никуда не делись и меня любят. Они будут жить отдельно, вот и всё. А я то с одним, то с другим.

– Пошли ко мне в трейлер, – пригласила она. – У меня там есть электрочайник.

Рой замешкался.

– Они не будут меня искать?

– Давай постучим к ним и скажем, где ты будешь.

– Ладно.

Так они и сделали. Джеф махнул им рукой: пускай, а пока не отвлекайте.

– А что за проблемы, если можно полюбопытствовать? – спросила Кара.

Рой уселся на диван. А потом улегся.

– Проблемы со мной, – сказал он рассеянно. – Куда меня девать.

– В смысле?

– С одной стороны, мама и папа оба хотят проводить со мной как можно больше времени. А с другой стороны, в суде считают, что съемочная площадка – совершенно не подходящее место для ребенка. Кокаин, алкоголь, оргии, разврат и групповуха.

У Кары отпала челюсть.

– Но на съемочной площадке твоего отца ничего подобного нет! – запротестовала она. – Да и вообще…

– Я-то знаю. Я тут все равно часто бываю. А там считают, что не место. – Рой потянулся. – Папа часто занят на съемках. А маме нужно работать и налаживать личную жизнь.

– Вот как.

– Ну примерно как-то так. Слушай, я спать хочу. В машине устал. Можно?

Через пять секунд он уже спал – прямо в кроссовках.

Кара не смогла сопротивляться материнскому инстинкту, который подтолкнул ее к мальчику. Она укрыла его пледом и погладила по голове – классическая сцена из какого-нибудь старого фильма.

У него были точно такие же карие глаза, как у Джефа, и волосы такие же. Она не успела как следует изучить Грейс, чтобы находить в Рое ее черты. Но обаяние у ребенка было совершенно точно папино.

– 19 –

Кара немного посидела, разглядывая спящего мальчишку.

Надо же, у Джефа была жена и сын. Она о нем совершенно ничего не знала, совсем ничего. Даже ни одного фильма его не видела. Он же знал о ней абсолютно все. Да что там было у нее за душой?

Потом, рассудив, что Рой никуда не денется, быстренько приняла душ, расчесала мокрые волосы и переоделась в свою одежду. Кто его знает, скоро ли старшие Макфарланды справятся с обсуждением юридических проволочек? Это если они не ударятся ни в ссору, ни в сладкие воспоминания о старых добрых временах. Она достала сценарий и принялась учить роль.

Мысли, правда, блуждали. Ну ничего.

Через час она достала «сотовый» и позвонила домой, объяснила, что сегодня, скорее всего, останется ночевать на съемках. Крейг согласился очень легко: раз надо, значит, надо. Она раньше принимала такое отношение за равнодушие, пожалуй, потому и выкинула номер с «похищением», и только недавно стала понимать, что это доверие и уважение к ней как к взрослому человеку, отвечающему за свои поступки.

Что за черт дернул ее тогда… ей и правда до сих пор было стыдно.

Правда, Джеф посоветовал простить себя, раз уж Крейг ее простил.

Осторожный стук в дверь раздался только часов в десять вечера. Рой еще спал, и Кара подозревала, что он не проснется уже до утра.

– Да?

Джеф вошел.

– Рой…

Он увидел, что сын спит, и продолжил шепотом:

– Кара. Извини, ради бога. Я никак не думал, что это займет столько времени.

Выражение у него было виноватое.

– Ничего. – Она приподняла папку со сценарием, чтобы показать ему, чем она была занята.

– Молодец, – одобрил он. – Давай сейчас позвоним, чтобы за тобой приехали, ты можешь ехать домой.

– Я сегодня не поеду, пожалуй. Какой смысл, ведь с утра надо уже быть здесь?

– Что за вздор, – он сделал несколько шагов, осматривая нехитрое убранство трейлера. – Конечно, поедешь. Давай звони.

Кара покачала головой.

– Здесь никаких удобств, поедешь домой, отдохнешь. Мне очень неловко, что задержал тебя, но…

– Джеф, – сказала она мягко, – я уже большая девочка. Я останусь тут, хорошо?

Он открыл рот, потом закрыл его и улыбнулся.

– Извини. Иногда меня заносит.

Он вытащил стул и сел за откидной столик напротив нее.

– Мне очень жаль, что вы с Грейс расстались.

– Если бы не Рой, – ответил Джеф, глядя на ребенка, – я бы сказал: не стоит. Это с самого начала была плохая идея. Грейс… замечательная леди. Она умна, остра на язык, очень сексуальна, она очень громкая и уверенная в себе. Знаешь, часто люди разводятся потому, что у них слишком мало общего. У нас с Грейс слишком много общего, чтобы находиться вместе.

– Но вы это не сразу поняли, – поддакнула Кара для поддержания разговора. Все-таки Рою было одиннадцать лет.

– Довольно быстро, к сожалению. Как только схлынула первая волна страсти. Недостаточно быстро, однако… Уже успел родиться Рой.

– И вы старались…

Джеф кивнул.

– Мы старались ради него, но ничего не получилось. Что ж. Мы не живем вместе уже более трех лет. Даже формально после такого долгого срока проживания отдельно мы имеем право на мгновенное оформление развода. И Грейс, и я давно ведем себя как свободные люди. У нее тоже кто-то есть…

«Тоже», отметила про себя Кара. Естественно, такой мужчина, как Джеф, вряд ли выдерживает целибат.

– А ты, значит, с Лайлой? – неожиданно для себя влезла она.

Ему, конечно, следовало если не отшить ее в грубой форме, то хотя бы промолчать, тут же прикусила язык Кара. Но на дворе уже стояла ночь, а они сидели в трейлере, при тусклом свете электрической лампочки без абажура, с трогательной застиранной занавеской на окошке, за столиком с бесчисленным количеством отпечатавшихся на пластиковой столешнице коричневых кругов от распитых тут кружек с кофе. Наверное, это – а еще несколько несвоевременное появление Грейс и Роя – выбило его из колеи.

– «Лайла» – это значит «ночь» на иврите, – проговорил он вместо ответа.

– А «Кара» на итальянском значит «милая», – парировала она. – А по-русски, как я недавно узнала, вообще «наказание». Выбирай, что тебе больше подходит.

– То есть что больше подходит тебе.

– Ну мне. – Она пожала плечами. – Ты спишь с Лайлой?

– Да, – прямо сказал Джеф.

Сегодня Каре – впервые с момента их знакомства, но уже второй раз за день – пришлось совладать с собой и применить в реальной жизни свои актерские навыки. На лице и в голосе ее эмоции никак не отразились. Впрочем, это-то она давно знала в глубине души.

– А еще, по-моему, «кара» – это по-тюркски «черный». Только, кажется, там ударение на другой слог, – добавила она.

– Ага, – рассеянно кивнул Джеф. – Ты не слишком-то темненькая, да?

– Лайла темнее…

– Она уехала в Европу... В Израиль.

– Надолго.

– Навсегда.

Кара не нашлась с ответом. Опять «сожалею»? Ну ни капельки она не сожалела. И, судя по виду Джефа, он тоже вовсе не сожалел.

– Меня беспокоит Рой, – сказал он. – Слушай, этот парень нередко притворяется спящим. И вообще. Выйдем на воздух?

Она послушно поднялась.

Они устроились неподалеку от трейлера, прямо на траве, благо оба были в джинсах. Было уже довольно темно, и такая атмосфера для внезапных откровений очень подходила.

– Грейс, как я уже говорил, чудесная женщина, – сказал Джеф. Его голос звучал глуховато. – И я очень люблю своего сына.

– Это естественно…

– Он меня беспокоит. У нас идеальный ребенок.

Пауза затянулась.

– Но…? – подсказала Кара.

– Никаких «но». У нас идеальный ребенок. Точка. Это меня и беспокоит.

Он помолчал, на этот раз она не стала ему мешать. Его рубашка белела в сгущающейся темноте. Пели цикады.

– В его годы я хулиганил без остановки… Рой таскает домой только отличные отметки. Вроде бы не дерется. Ни разу ни у кого ничего не стащил. Да Господи боже мой, его одежда всегда в идеальном порядке!

– И давно?

Кара спрашивала просто так – все было уже ясно.

– Дети, как правило, винят себя в разладе родителей. Мы пытались дать Рою понять, что его вины здесь нет. Он вроде бы это осознает, но все же он из кожи вон лез, чтобы быть хорошим…

Джеф смолк на полуслове, потом повернулся к Каре:

– Знакомо звучит?

Она кивнула.

– Да, у тебя другой случай, но похожий механизм. Мы же это обсуждали. Ты старалась быть безупречной.

Опять кивок.

– И случилось нечто весьма неприятное для всех сторон, – заключил он. – Вроде взрыва. Мне страшно думать, в какой форме этот взрыв произойдет в душе Роя. Наркотики? Асоциальное поведение? Я говорил Грейс, что предпочитаю быть с ним рядом, чтобы если не предотвратить, то по крайней мере отследить этот момент и притушить последствия. Все-таки я его отец. Дурацкие представления суда о том, что киношники не в состоянии вести нормальный образ жизни…

– Рой говорил мне.

Джеф встрепенулся:

– Он что-то говорил тебе об этом?

– Не слишком много. Что в суде считают, что на съемочной площадке разврат и ребенку здесь не место.

– Что он говорил о маме?

– Что вы оба классные. Что очень жаль, но у вас с Грейс уже ничего не склеится. Но жизнь все равно прекрасна. – Она, кажется, немного передернула. – То есть такого он не говорил, конечно, но ты прав… его отношение к вашему разводу мне показалось слишком ровным и спокойным.

– А потом?

– А потом он сказал, что хочет спать, и уснул.

– Черта с два. Притворился. Потом уже заснул по-настоящему. Я эти штучки знаю.

Джеф потер рукой лоб.

– Если он будет со мной и вы будете общаться, Кара… Я понимаю, я прошу о многом, но, если у тебя получится, не могла бы ты попробовать…