Бунт Галатеи

12. И наконец

– 42 –

Кара сидела и ждала. Джеф, очевидно, хотел разобраться с отснятым материалом и, как обычно, устроил предварительный просмотр.

Через два часа Кара уже кипела. Проанализировав съемку, она пришла к окончательному выводу, что себя ей упрекнуть не в чем. Она ожидала худшего и потому была готова показать намного больше – это Джеф, по своему самодурству, перекроил всю сцену.

На студии уже не оставалось никого. Коридоры опустели, шум затих. Кара ждала.

Наконец Джеф появился в дверях и, увидев ее, замер, как вкопанный.

– Привет, – бросила она. – Не объяснишь, что сегодня произошло?

Он взял себя в руки.

– Пожалуйста. Сегодня мы сняли эпизод, который ты считала самым сложным. Можешь это отпраздновать. Но, я вижу, ты не удовлетворена? Хочешь большего?

Он сверлил ее взглядом. Кара поняла, что он силится скрыть обуревающую его ярость – итак, она не ошиблась. В его глазах вспыхивали и гасли сердитые молнии.

Таким она видела его впервые… в день их знакомства своего гнева Джеф не прятал, а после всегда был спокоен и приветлив.

– Ты злишься, – сказала она напрямую.

– С чего ты взяла.

– Не делай из меня дуру.

Джеф отвернулся, прошелся.

– Ты права. Но к тебе это не имеет отношения.

– Джеф, – упрекнула она. – Не делай из меня дуру.

– Ты очень умна, – отвечал он саркастически. – И что ты в таком случае об этом думаешь?

Кара потерла переносицу.

– Я не знаю, что думать. По всей видимости, сцену я не запорола, и Шон был на высоте.

– О да.

– И, наверное, из этого ты сумеешь смонтировать вполне полноценный эпизод.

– Наверное.

– Поэтому я не вижу причин для бешенства. А ты злишься. И это меня обижает.

Джеф, казалось, был немного смущен ее прямотой, ведь она рассчитывала на ответную откровенность.

– Я злюсь, – признал он, – но не на тебя и не на Шона, а на себя. Вот и всё. Не обращай внимания. Сам с собой я как-нибудь разберусь без посторонней помощи.

Было похоже, что он говорит правду.

– Если ты считаешь, что… что всё было не так, мы готовы переснять, – осторожно предложила Кара. – Я не стану капризничать.

– Разумеется, не станешь!

Его глаза вновь полыхнули недобрым огнем.

Ей следовало давно уже убраться домой, от греха подальше.

Кара задавила в себе эту трусливую мысль, явный осколок хронических комплексов. Джеф зол на себя – и на нее, и на Шона тоже, но почему-то отрицает очевидное.

– Когда я плохо играю, тебя это не устраивает. Когда я предлагаю все исправить, ты опять недоволен, – высказала она. – Что тебе не понравилось в моем выражении лица, можно узнать?

Джеф повернулся к ней всем корпусом, и в этом движении ей почудилась угроза.

– Иди домой, – неожиданно приказал он.

– Что?!

– Поезжай домой, Кара.

Она вскочила, изо всех сил стараясь не показать ему внезапно подкативших слез.

– А ты иди к черту, – пожелала она от души и выбежала вон.

– Не волнуйся, – пробормотал ей вслед Джеф, потирая лоб рукой. – В рай мне точно ход заказан.

– 43 –

Кара вернулась домой в раздерганных чувствах. Сами съемки, перспектива которых пугала ее уже не один месяц, прошли на удивление легко, зато этот день принес ссору с Джефом. Она порыдала в подушку, умылась и еще раз энергично послала его куда подальше.

Горше всего было оттого, что ей как раз начинало казаться, что для Джефа общение с ней что-то значит, что он хоть чуть-чуть дорожит тем, что она не решалась назвать отношениями.

При первой встрече Джеф оскорбил ее, совсем ее не зная; сейчас же он успел стать для нее близким человеком, и потому обида уязвила самое сердце.

А самое ужасное – то, что Кара не понимала, что и в какой момент пошло не так, почему Джеф так резко изменился к ней. Она вдруг стала раздражать его, и ее опыта не хватало, чтобы разгадать его мысли.

В пылу привычной борьбы с комплексами Кара пришла к необычному для себя выводу: она решила, что это Джеф не оправдал ее доверия. Ему следовало откровенно объяснить ей, что именно не так. Этот минимум того, чего можно было ожидать от друга, правда? Кара уже смирилась с тем, что Джеф никогда не будет ей больше, чем другом…

Ну если он выбрал такую линию поведения с ней, сам виноват. Он не единственный привлекательный мужчина в Америке, и пусть не думает, что она позволит кому бы то ни было так с собой обращаться.

Она будет вести себя с Джефом так, как подобает обычной актрисе, и не станет претендовать на большее. Раз это ему не нужно – что ж, она не навязывается.

Но что скрывать – Каре было не только обидно, но и ужасно жалко терять взаимопонимание и полные тепла и доброжелательности доверительные отношения с Джефом Макфарландом.

Джеф позвонил вечером. Но извинений от него она не дождалась.

– У нас уик-энд, завтра на площадке выходной, – формальным тоном напомнил он. – Но тебе с Шоном придется поработать. Мы приглашены на прием к мистеру Таунсенду. – Это был ведущий кинорежиссер, Кара даже пару раз с ним встречалась. – Поедем втроем. Загородный особняк Таунсенда. Я за вами заеду завтра днем.

Кара знала, что подобные приемы во время съемок и сразу после выхода фильма действительно входят в обязанности актеров как промоакции, и потому не стала спорить, хотя менее подходящего настроения для выхода в свет с Джефом Макфарландом и Шоном Лестером и представить себе не могла.

– Какая форма одежды?

– Думаю, платья для коктейлей будет вполне достаточно. Увидимся завтра в два.

– До свидания, Джеф.

Она повесила трубку.

– Ты что, на него сердишься? – поинтересовался Крейг Уоллес.

Она разговаривала из гостиной, где они любили сидеть вечерами вдвоем, и он невольно подслушал ее часть беседы. Задавая вопрос, Крейг не отрывал взгляда от газеты, давая понять, что отвечать вовсе не обязательно. Деликатность, которую она раньше принимала за равнодушие.

– Немножко. Мы завтра едем на прием к Таунсенду. В загородное поместье.

– Значит, ночуешь там.

Кара пожала плечами.

– Ну… мы выезжаем в два, но полагаю, что ты прав. Скорее всего, меня не будет весь уик-энд.

– Неохота тебе ехать?

– Не особенно. Но это неважно.

– 44 –

Кара не слишком хорошо спала ночью, все думала о размолвке. Когда за ней заехали и она увидела непроницаемое лицо Джефа, она похвалила себя за принятое вчера решение вести себя столь же холодно.

В его удобном автомобиле Кара устроилась на заднем сидении, мужчины сидели впереди. Оба они выглядели блестяще в строгих черных костюмах и белых рубашках.

– Я буду отдыхать, – заявила она, с ужасом представив себе, что потребуется поддерживать разговор.

– Возьми подушку, там есть, – заметил хозяин, не оборачиваясь.

Она не стала артачиться и прилегла на бархатное сиденье, стараясь, чтобы короткое платье не открыло ничего лишнего и не измялось.

– Отдыхай, – заботливо сказал Шон, – нам ведь ехать больше часа.

– Около двух часов, я думаю, – уточнил Джеф.

Кара кивнула и скоро задышала ровнее.

Джеф уверенно вел машину, время от времени бросая на Спящую красавицу взгляды в зеркало заднего вида. Облако золотистых волос обрамляло умиротворенное лицо, а белоснежный наряд только подчеркивал впечатление невинности и чистоты.

Она и в самом деле спит, не притворяется, думал Джеф. Большой опыт общения с Роем был тому гарантией.

Да и когда Кара притворялась? Никогда.

В отличие от самого Джефа.

Он обидел ее, конечно. Следовало извиниться, но тогда она снова потребует объяснений…

Извинюсь хотя бы перед Шоном, сказал себе Джеф.

– Послушай, Шон… – произнес он непринужденно. – Насчет вчерашнего. Прости, если я был чересчур резок.

– Я понимаю, – спокойно ответил Шон, и Джефа пронзила мгновенная вспышка гнева. Он постарался не подать вида.

– Что? – переспросил он.

– Все нормально, Джеф.

Они помолчали.

– Иногда просто накапливается усталость. Сказывается переутомление.

– Я все понимаю, – вновь сказал Шон.

– Что ты понимаешь? – Джеф раздраженно повернул голову, на миг отвлекаясь от дороги. – Скажи на милость.

Шон невозмутимо пожал плечами. Он смотрел прямо перед собой.

– Ты злишься на меня, потому что я ласкал Кару. Ты злишься на Кару, потому что она вроде бы получала при этом удовольствие. Ты злишься на себя, потому что тебя вообще не должно это волновать, ведь мы всего лишь твои марионетки.

– Марионетки? – ошеломленно повторил Джеф, качая головой.

Он стиснул зубы, и на несколько минут в салоне воцарилось молчание.

– Ты прав, Шон, – сказал он потом. – Это и есть моя проблема. За исключением замечания о марионетках, разумеется.

Шон оглянулся на Кару: она все еще спала, безмятежно, как ребенок.

– Не обязательно ей что-либо говорить, – вскинулся Джеф.

– Согласен.

– Мои извинения приняты?

– Ты меня ничем не обидел.

Пожалуй, я недооценивал парня, подумал Джеф. Впрочем, Кара меня предупреждала, что это очень типично – его все недооценивают. Надо быть внимательнее к людям… И еще: этот актер мне нужен.

Потом его мысли вернулись в прежнее русло.

– Неужели всё это так очевидно, Шон? – задушевно спросил он, положив руку молодому человеку на плечо.

Шон встретился с ним глазами и улыбнулся.

– Нет. Наверное, у меня была наиболее выгодная позиция для наблюдения. И мне всегда нравилось анализировать и сопоставлять факты. Я не собирался ничего озвучивать. Даже тебе.

Джеф кивнул, вновь полностью сосредотачиваясь на дороге.

– 45 –

Когда они припарковались во владениях мистера Таунсенда, Кара все еще спала.

Шон повернулся к Джефу:

– Кара мне как сестра.

Что он хотел этим сказать – предостеречь, что он намерен защищать ее, как брат? Или, напротив, намекнуть, что нет нужды так беситься, когда Шон обнимает ее по роли? Этого Джеф узнать не успел – Кара проснулась.

– Что ты говоришь? – сонно спросила она.

– Я говорю, ты мне как сестра, – он с улыбкой посмотрел на нее.

– Пятая? – она слегка улыбнулась в ответ. – Не многовато ли тебе?

– Хорошо спала?

Кара потянулась.

– Ага…

Тут она вспомнила о присутствии Джефа, и поведение ее заметно изменилось.

– Мы уже приехали? – спросила она чуть громче и напряженнее, чем следовало. – Так чего мы ждем?

– Да. Уже идем.

Шон опередил Джефа и первым подал руку Каре.

Что ж, к лучшему.

– 46 –

Кара весь вечер была в ударе. Она заразительнее всех смеялась, сама отпускала довольно остроумные замечания и, в общем, все время была в центре внимания. Глаза ее сияли, улыбка ослепляла, и Кара видела, что это состояние необычного для нее оживления не остается незамеченным. Хотя Шон довольно быстро смотался (наверняка с очередной красоткой), с ней рядом всегда был ухажер, и не один, а она так легко вальсировала по залу… Только всё трудней было одолеть какую-то безотчетную тревогу, которая поднималась в ней.

Наконец Кара устала заливаться смехом, когда на душе скребли кошки. Извинившись, она вышла сначала попудрить носик, а оттуда тайком проскользнула в сад.