Бунт Галатеи

– Тебе случалось возбуждаться от просмотра фильмов?

Мобилизовав опыт предыдущих рабочих бесед с Джефом, Кара слегка порозовела, но ровно отвечала:

– Да.

– От прочтения книг?

– Да.

– А когда тебе нашептывают непристойности?

Никто в жизни не нашептывал Каре непристойностей; вообще этот разговор, пожалуй, был самым неприличным из всех, что ей доводилось когда-либо вести.

– Н-не думаю, что ты имеешь право задавать мне подобные вопросы! – вспыхнула она.

Джеф никак не отреагировал на ее слова.

– Я и говорю, что ты в большей степени визуал, нежели аудиал. Аудиалы, к примеру, получают удовольствие от секса по телефону, а другим типам для этого нужно поднапрячь воображение… – он постучал согнутым пальцем по лбу. – Впрочем, именно там всегда всё и происходит, в том числе у кинозрителей, правильно? Да и оргазм, собственно…

– При чем тут оргазм, скажи на милость! – завелась Кара. – Мы говорим о съемках, и фильм мы снимаем вроде не порнографический – даже не эротический! Поправь меня, если я ошибаюсь!

– Нет, ты права, – охотно согласился он. – Но все-таки наилучшим образом секс приспособлен для кинестетиков. Тактильные ощущения, понимаешь?

– Понимаю, – взбешенная, Кара скрестила руки на груди.

Похоже, Джеф вновь прибегнул к своему излюбленному приему – разговор носит для него чисто теоретический, деловой характер, а она выставляет себя занудой, паникершей и истеричкой. Нет, сколько же можно наступать на одни и те же грабли?

– Какие у тебя эрогенные зоны? – как ни в чем ни бывало поинтересовался Джеф.

– Какие у меня что?? – не поверила своим ушам Кара.

Он играл с ней, а после их весьма своеобразного знакомства она не имела права ни на какие ответные провокации! Этот пигмалион начинал действовать ей на нервы.

– Собираешься просветить Шона? – саркастически предположила она. – Но знаешь, мои личные эрогенные зоны к зонам Деборы не имеют никакого отношения! Я бесконечно благодарна тебе за проявленные чуткость и терпение, но с этим пора завязывать. Похоже, ты готов притащить на съемки видеоплейер с порнокассетами, лишь бы распалить меня как следует, а там…

– Я не люблю порно, – сказал Джеф спокойно. – Я люблю, чтобы все было…

– Красиво, – помогла она.

– Красиво, – согласился он. – И чтобы не больше двух участников, причем разнополых. Такой уж я старомодный.

Он картинно развел руками.

– Старомодный ты или нет, меня твои пристрастия не касаются, – отрезала Кара. – А если ты еще будешь задавать мне вопросы личного характера, я на тебя в суд подам. За сексуальные домогательства на рабочем месте.

Джеф замолк и посмотрел на нее с живым интересом.

– Как легко выдать желаемое за дей…

– Джеффри Макфарланд! – Кара взлетела со стула и топнула ногой.

Она кинулась к выходу, но ей надо было еще обогнуть столик, а Джефу достаточно было лишь встать. Конечно, он ее перехватил.

Он поймал Кару за плечи и легонько встряхнул – так, чтобы она подняла голову и смотрела ему в лицо.

– Послушай, – сказал он проникновенно, – я вовсе не хотел тебя оскорблять.

Его взгляд был, как всегда, теплым, а в глубине карих глаз плясали вечные веселые искорки. Кара почувствовала, как предательски улетучивается праведный гнев и на смену ему приходит более глубинное – обида.

Он держал ее почти так же, как Кларк Гейбл – Вивьен Ли, так, что, будь это кинофильм или любовный роман, сейчас естественно последовал бы страстный поцелуй. Однако Джеф не был киногероем, и целовать ее ему и в голову не пришло.

Разумеется, она же была для него прежде всего актрисой, а женщиной и человеком – лишь во вторую и в третью очередь!

– Отпусти меня, – потребовала она.

– Я совершенно не понимаю твоей реакции, – признался Джеф. – Мой жизненный опыт подсказывает мне одно объяснение, но он же говорит мне, чтобы я держал язык за зубами, иначе эта ваза разлетится в кусочки о мою дурную башку.

– Что еще за объяснение?

Джеф перехватил ее за запястья, в целях самозащиты.

– Гормоны. Пресловутые загадочные гормоны. ПМС или что там еще у вас бывает. Короче, гормональная буря.

Все, что Каре оставалось, – это расплакаться либо рассмеяться. Она выбрала второе.

– А еще не надо поить девушек шампанским с самого рассвета, – сказала она.

– Ваза в безопасности? – уточнил Джеф.

Кара кивнула, и он разжал руки.

– 34 –

Они вернулись на свои места.

– Давай, укажи мне на мои ошибки, – подначил ее Джеф, наливая себе воды. – Женщины вечно ворчат на мужчин, но ничего конструктивного от них не услышишь.

– Во-первых, перестань задавать мне интимные вопросы. Я же не спрашиваю, где у тебя эро… – она запнулась. – Не задаю тебе таких вопросов.

– Но не я снимаюсь в постельной сцене… – он подмигнул. – Ладно, принято. Еще?

– Еще? – Кара задумалась. – Еще. Отлично. Сон Деборы мог привидеться только особи мужского пола.

Джеф поднял бровь.

– Правда?

– Правда. То есть это я так думаю. Я таких снов никогда не видела и не слышала ни о чем подобном. Купание в море еще куда ни шло… ну я не знаю. – Она смешалась.

– Если ты не подашь на меня в суд… скажи, что бы увидела ты.

Джеф смотрел на нее внимательно и с уважением, и Кара осмелела.

– Чтобы не выбрасывать всю сегодняшнюю работу в корзину, можно кое-что оставить под конец, – сказала она. – Но сначала… Шон и Кара были бы полностью одеты…

– Хорошо…

– Он – во фраке, она – в бальном платье…

– В зале для приемов?

– Нет, там, на пляже. Это же сон.

– Прекрасно. Танцуют?

Она закрыла глаза и улыбнулась, представляя себе эту сцену.

– Да…

– Все-таки Патрик Суэйзи и «Грязные танцы», – покачал он головой с легкой насмешкой.

– Нет… не совсем. Пусть это будет менуэт, что ли.

– Вы с Шоном танцуете менуэт?

– Нас учили в колледже всему понемножку… кстати, Шон еще и фехтует.

– Фехтует?

– Я имею в виду, вообще. В этой сцене не надо.

Он рассмеялся, но Кару это не обидело. Сейчас шел и вправду деловой разговор, и Джеф пока что не держал ее за ребенка.

– Романтика, понимаешь? Не эротика, а романтика.

– Переходящая в эротику, – поддел он.

– Менуэт, например, – продолжала она. – Менуэт, поцелуй… разворот… платье уже не очень нужно…

Джеф потер переносицу и посмотрел на нее с явным одобрением.

– Давай так и попробуем, – решил он.

– 35 –

К идее танцевать менуэт на пляже с утра пораньше, во фраке и босиком, Шон отнесся с веселым энтузиазмом. Впрочем, так же он, наверное, воспринял бы любую затею Кары и Джефа.

Кара стояла на пляже босая, в роскошном платье, ветерок трепал ее волосы, и она была совершенно счастлива.

– Значит, вот так, так и так, – она грациозно повернулась, – потом разворот и поцелуй. Запомнил, Шон?

– Конечно, принцесса.

– А потом ты делаешь вот так, – она показала, – и платье сползает с плеч.

– Мне это нравится, – он подмигнул.

Как же она была благодарна небесам за Шона, благослови его Господь.

Джеф улыбался. Ему нравилось все – идея, музыка, погода и радужное настроение исполнительницы главной роли.

– Просто неподражаемо, – сказал он. – Давай-ка еще раз прогоним, а там начнем.

Позже, в просмотровой, Джеф вновь и вновь крутил дубли с разных камер. Он откровенно любовался молодой парой – они потрясающе смотрелись вместе, как он и говорил с самого начала.

Кару он узнавал и не узнавал. Она была настолько невесома, настолько радостно возбуждена, что, казалось, парила над галькой. Как режиссер он без труда поверил в то, что ее Деборе снилось именно это. Другое дело, это снова вносило определенные коррективы в следующую сцену…

Первая близость Деборы и Шона должна будет стать продолжением этого лучика света, а Джеф с трудом представлял себе, как добиться этого от Кары.

Однако танец был прекрасен! Не сама диковатая идея менуэта под шум прибоя, естественно, но весь дух эпизода. Джеф наяву видел, с каким блеском воплощается его вызов Руперту Пампсону, высмеивающему сексуальность в женщинах. Все происходившее между Шоном и Деборой было воистину прекрасно, а потому неподвластно грязи. И горе тому, кто подумает об этом плохо, промурлыкал себе под нос Джеф. Кара сделала так, что – как он надеялся – даже самым отъявленным ханжам нечего будет сказать. Если у них есть глаза, уши и хоть грамм мозгов.

Да, но что же ему теперь делать с ключевой частью эпизода?

– 36 –

Если бы Джеф и Кара подошли к съемке Того Самого эпизода сразу после сна Деборы и менуэта на пляже, возможно, всё бы еще обошлось. Но, видно, было не суждено.

Кара уже облачилась в те же шортики и топ, а Шон благополучно расстался с майкой, когда перед ними возник обеспокоенный Джеф:

– Ребята, подождите. Мы пока не снимаем.

– Почему?

– Я… не знаю, где Рой.

Кара сделала несколько быстрых шагов вперед и положила руку Джефу на локоть:

– Давно? Он ведь был у Грейс, нет?

– Она не знает, – Джеф порывался бежать, и Каре с Шоном ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Что значит «она не знает»?

– Он либо сбежал, либо его похитили.

Со времен ее собственного приключения слово «похищение» неизменно вызывало у Кары острый приступ тошноты.

– Ты думаешь…? – она встряхнулась. – С тобой не пытались связаться?

– Нет. Я позвонил в полицию, объявил розыск…

– Но почему этого не сделала Грейс?

Вопрос повис в воздухе. Джеф был не в себе, и выяснить у него что-либо не представлялось возможным.

– Если его похитили, остается только ждать звонка с требованием выкупа. Если же это «сорвалась пружина», то… куда он может направиться, Джеф? К бабушке, тете?

– Пружина? – переспросил негромко Шон. Кара махнула рукой: потом объясню.

– Теть у нас нет, бабушка… бабушка есть, на Юге. Она, конечно, Роя обожает, но добраться туда… – Джеф покачал головой. – Если ты полагаешь, что это «пружина», Кара, то зачем? Чтобы заставить нас поволноваться?

Она развела руками.

– Наверное. Чтобы заставить вас волноваться, чтобы проверить, любите ли вы его… что-то доказать себе… Может быть, чтобы вы с Грейс немного сблизились.

Это ей не так легко было произнести, но она старалась смотреть на вещи глазами Роя.

– Сблизились, – фыркнул Джеф.

Он был похож на породистого скакуна, рвущегося в бой. Одна беда – никто не имел понятия, куда спешить.