Пряник и Пшёнка

Глава 9. Артём

Примерно через двадцать минут Пшёнка соизволила выйти из общаги с небольшим белым рюкзаком на одном плече.

Отложив телефон на панель, проследил за тем, как она обошла машину и усадила свой обтянутый узкими джинсами зад в пассажирское кресло рядом со мной.

— Что? — уставились на меня с укором яркие голубые глаза. — Давай, говори, законодатель мод, что на этот раз с моей одеждой не так?

Выгнув бровь, нарочито медленно опустил взгляд, разглядывая её. Хотелось задать вопрос, где она выкопала эту короткую плюшевую кофту с медвежатами, но, наверное, не стоит. Девчонка, походу, на взводе. Рваные джинсы в облипку и белые кроссовки. В целом, для того, чтобы пожрать сосиски с углей, она одета нормально.

— Пристегнись, — сказал я, заводя машину.

Недовольное сопение рядом закончилось щелчком, свидетельствующем о том, что Пшёнка пристегнулась. Боковым зрением уловил, как она обняла рюкзак и слегка отвернулась от меня к окну. Недовольное сопение продолжилось и морально угнетало. Какого хрена я чувствую себя виноватым?!

Нервно дёрнул головой и ударил по кнопке на руле, запустив в салоне музыку. Мясистый гитарный проигрыш пронесся по салону и перешёл в ударные, затем из динамиков потёк мужской вокал.

Ножка в белом кроссовке задёргалась в такт битам. Ей нравится? Серьёзно? Обычно, услышав нечто подобное в моей машине, девчонки начинают морщиться, сжиматься и закрывать уши, словно вместе с не самым тяжелым роком в них может вселиться Дьявол. А Пшёнка, похоже, кайфует. Хотя, эта девчонка и есть сам Дьявол, свалившийся на мою голову, хрен знает откуда.

— Сделай громче, — вдруг повернулась ко мне Пшёнка. Закинула свой рюкзак на задний ряд сидений и теперь села нормально в кресле, расслабившись настолько, что начала не только пританцовывать, но и подпевать старой песне. — Ой! — застыла она, когда мы проезжали мимо супермаркета. — Марина Олеговна же что-то про список продуктов говорила!

— Мы заедем в тот магаз, что на выезде из города.

— А-а, — протянула Пшёнка и снова отдалась песне. В этот раз заиграл рэп, к которому Пшёнка сначала скептически прислушалась, а затем одобрительно кивнув и, кажется, уважительно на меня глянув, начала кивать в такт музыке.

Либо ей было реально пофиг на меня и моё присутствие рядом, либо она специально делала вид, что класть хотела на то, что здесь был я. В любом случае, пусть развлекается здесь, под моим присмотром, чем снова лезет в дырки в заборе.

Пшёнка, не стесняясь, шазамила каждую вторую песню, пока мы с ней не доехали до здоровущего супермаркета на выезде из города.

На входе она сразу прихватила тележку и толкнула ее в мою сторону, заставив меня катить.

— Список дай, — узкая ладонь с тонкими пальцами замаячила перед лицом.

— Может, тебя еще в тележку посадить и покатать?

— Можешь и покатать, пока охрана нас на дубинки не натянет, — иронизировала Пшёнка. — Список.

Вздохнув, пришёл к решению, что лучше не спорить. Тем более, Маруся накатала километровый список, а я ненавижу долгую ходьбу по магазинам. Поэтому проблему, созданную одной женщиной, пусть решает другая.

Отдал Пшёнке телефон с открытым чатом с Марусей.

— Угу, — прочитала она его и оставила мой телефон у себя в руке. Её собственный телефон почти наполовину торчал из небольшого заднего кармана джинсов. — Начнём с овощей и фруктов. Погнали.

Сказав это, Пшёнка вышла чуть вперед и, подцепив передний край тележки кончиками пальцев, повела нас к полкам с овощами и фруктами. Длинный блондинистый хвост раскачивался в такт ее шагам, пока сама Пшёнка что-то мурлыкала себе под нос. Похоже, мотивы песен из моей тачки всё ещё не отпускали её.

— Стой тут, — скомандовала она, не глядя.

Намерено врезался углом тележки в ее упругий, обтянутый светлыми джинсами зад. Пшёнка не придала этому значения, вчитываясь в список, чтоб уточнить чего и какое количество нужно.

— Тут всё. Пошли в молочку, — и снова она подцепила пальчиками тележку и повела нас дальше между продуктовыми рядами. И снова я поймал прикол в том, чтобы мягко врезаться ей в задницу, когда она останавливалась.

— В списке не было торта, — сказал, я когда Пшёнка поставила небольшой торт в тележку.

— В списке не было, а в моих хотелках есть. Прикинемся слащавой парочкой добрых соседей, которые являются в гости с какой-нибудь чепухой к чаю, — деловито изрекла Пшёнка и подняла на меня взгляд, заглянув проникновенно в глаза, а затем нарочито приторно выдохнула. — Любимый, — и поморщилась в конце, явно сдерживая рвотный позыв.

Молча дёрнул бровью и в этот раз посильнее толкнул ее тележкой в зад, вынудив идти дальше.

Пялиться на полки было не так интересно, как на её зад. Хоть опять веди к забору, пихай в дырку и наслаждайся открывшимся видом на оттопыренную гладкую попку в белом кружеве.

Внезапно телефон в ее кармане ожил. Входящий звонок от… Ч.Л.Е.Н.

Серьёзно?

Пшёнка потянулась к своему карману, вынула из него телефон и, глянув на дисплей, оставила звонок без ответа, снова закинув мобильник в карман.

— Член?

— Бывший, — выронила Пшёнка небрежно.

— Можно было бы покороче и попонятнее назвать. Нахрена тратить лишние буквы?

— Ч. Л. Е. Н. — это Человек, Лишившийся Единственной и Неповторимой…

— Ебать, — протянул я, закатив глаза.

— …а не то, что ты там себе надумал, — закончила Пшёнка. — Хотя и это тоже. И у тебя, знаешь ли, бывшая тоже не как «Муза дрочей моих» записана, так что не надо мне тут глазки закатывать.

— Муза… чего? Дрочей?

— А что? Это хотя бы поэтично. Ни то, что какая-то там «Злая сосака».

— «Злая сосака» хотя бы несет в себе отрицательный смысл. Сразу понятно, что отвечать на ее звонок не нужно. А вот «Муза дрочей моих» — это… Это звучит так, будто ты на нее с удовольствием дрочишь.

— Ну, да, — проанализировав мои слова, выронила Пшёнка. — Не подумала как-то. На кассу?

— Пошли, — кивнул я согласно, и Пшёнка снова повела нас.

На кассе она разглядывала всё, что было вокруг неё.

— Хубба Бубба?! — не поверила она глазам своим, схватив с полки круглую упаковку. — Я думала, эти штуки еще в детстве вымерли. Хочу! — кинула она ее тут же в тележку. — Рондо?! Обалдеть! И, смотри, Прянь! — пошлёпала она меня быстро-быстро по плечу. — Конфетные браслетики! Как в детстве! Помнишь? Возьмём для девочек? — яркие голубые глаза, смотрящие в мои, горели восторгом ничуть не меньше, чем у любой девочки.

— Кидай, — кивнул я одобрительно и не сдержал улыбки, когда Пшёнка начала пританцовывать на месте, разглядывая полки на предмет того, чем еще здесь можно было бы поживиться.

Расплатившись за продукты, я взял пакеты, а Пшёнка торт и, за каким-то хреном, чек. На выходе из магазина, нырнула рукой в один из пакетов и достала из него Хубба Буббу.

— Я умру, если не попробую её сейчас же.

В машине, когда мы всё загрузили и пристегнулись, Пшёнка сразу сама врубила музыку и принялась открывать жвачку.

— Будешь? — поднесла она к моим губам розовый рулон.

— Нет, — слегка отклонился я.

— Ну, и ладно. Мне больше достанется, — немного отмотав жвачки, она прикусила ее край круглой пластиковой упаковкой и закинула в рот короткую пластинку. — Ммм, класс! Хотя… — поморщилась она. — Как-то приторно. В детстве вкуснее казалось.

— Или мы привыкли к другим жвачкам.

— А помнишь, были такие жевательные конфеты, от которых язык сильно красился?

— Конечно, — кивнул я.

— Я помню, как первый раз съела такую. Синего цвета. И не знала тогда, что она красит. А потом в зеркале увидела, что у меня язык и губы синие. После этого проревела часа два из-за того, что Лёшка, мой брат, сказал мне, что у меня всё посинело из-за того, что я умираю. Дурак, блин. Я до сих пор избегаю всяких синих конфет и жвачек, — рассмеялась Пшёнка.