Пряник и Пшёнка

Глава 27. Ольга

— Твой приехал, — дёрнул мой напарник по смене в сторону окна.

Слегка отклонившись назад, пригляделась. Точно — мой!

— Подождёт, — нарочито деловито изрекла я, теперь уже трясущимися руками расставляя товар по полкам.

Артём уже месяц заезжает за мной после работы, а я всё никак не могу к этому привыкнуть. Каждый раз как первый. Дрожь, мурашки, желание показать всем, что обо мне заботиться мой парень. Уиии!

— Иди уже, — хохотнул Даня. — Похеришь сейчас весь товар. Сам закончу.

— Золотой ты человечек с плешивой головой, Данька. Целую твой полуостров, — отправила я ему воздушный поцелуй и побежала в раздевалку, где быстро переоделась в своё. В платье разумеется.

Теперь несовместимость Тёмы с моими платьями мне очень даже нравилась.

Я выскочила из магазина и почти вприпрыжку дошла до Тёминой машины, на заднем сиденье которой сидел Кай, вывалив розовый язык наружу.

— Привет! — плюхнулась я на сиденье и, минуя облизывания Кая, потянулась к Тёминым губам. — Оу! Кое-кто соскучился? — выдохнула я блаженно, когда Артём нашёл в себе силы, чтобы разорвать поцелуй и не взять меня прямо на парковке.

— Соскучился, — ответил Тёма, не скрываясь. — Ко мне?

— Через магазин. Я голодная, — кивнула я и пристегнулась.

— Я приготовил мясо. Или ты еще что-нибудь хочешь?

— Всё, что я хочу уже готово.

— И что это?

— Мясо и ты. Или ты не готов?

— Я всегда готов, — подмигнул мне игриво Тёма и весьма красноречиво поправил стояк в джинсах.

В Тёминой квартире я привычно оставила сумочку в прихожей, прошла в кухню и помыла руки, пока Тёма ставил чайник и доставал из духовки мясо.

— Вау! — присвистнула я. — Я думала приготовил мясо для того, чтобы его приготовила я. Ну, то есть поставил его размораживаться.

— Недооцениваешь. Обидно, — деланно вздохнул Тёма, разрезая мясо на порции.

— Поедим перед телеком? Не хочу сидеть на жестком стуле.

— Согласен.

Мы устроились перед телевизором. Начали есть, делиться эмоциями о прожитом дне, иногда поглядывая боевик, который выбрали для просмотра.

После ужина, убрав посуду, мы устроились на диване просто так, балдея от сытости и комфорта. Я почти задремала, чувствуя прикосновение пальцев Артёма к своим плечам и рукам.

Но в какой-то момент Артём решил поменять положение и перетянул меня к себе на колени, а затем расставил свои ноги шире, чтобы я села между ними.

— Тебе точно так не тяжело? — спросила я, откидываясь на Артёма спиной.

— Точно, — шепнул он, прижав меня к себе. Убрал с моего плеча волосы в сторону и уткнулся носом в сгиб шеи. — Расслабься, — шепнул он.

— Я и не напрягалась, — выдохнула я, предвкушая, что именно он собирается делать.

Делая вид, что я всё ещё смотрю фильм, я с трепетом ждала, когда Артём перейдёт к активным действиям, а не будет просто водить носом по моей шее.

Наконец, тонкой кожи шеи коснулись первые поцелуи. Мурашки мгновенно пронеслись по коже, а картинка перед глазами размылась.

Умелые пальцы ловко стянули с плеча бретельку легкого летнего платья.

— Тёма, я кино смотрю, — протянула я будто бы строго.

Девушка я или нет? Ломаться же кто-то должен! Хотя бы приличия ради…

— Смотри. Я не мешаю, — невозмутимо ответил Артём.

Снова поцеловал меня в шею и спустил вторую бретельку платья. А затем и вовсе обнажил грудь.

— Тём! — вяло дёрнулась я в попытке отвоевать свою грудь.

— Я не мешаю тебе, а ты не мешаешь мне, — произнес он в ответ, убрав от груди мои ладони. — Мы же договорились.

— Я чую в этом договоре некоторый подвох, — протянула я, следя за тем, как Артём подхватив мои ноги под коленями, поочередно поставил мои ноги одну за другой стопами на край журнального столика.

— Просто расслабься и ни о чем не думай, — шепнул он и прикусил мочку уха, вместе с тем расставив мои ноги шире. — Ммм, розовые! — выдохнул Артём удовлетворенно, когда задрал подол платья и увидел цвет белья.

— Угу, — во рту пересохло, веки опустились, а вся я выгнулась дугой, когда Артём мягко сжал мои затвердевшие соски кончиками пальцев. — Ох!

— Тише-тише, — шёпот искусителя. — Смотри фильм. Не отвлекайся.

Как я могу смотреть фильм, когда по моему клитору поверх белья скользят подушечки пальцев?

Никак!

Я не в силах сосредоточиться на каких-либо других предметах и ощущениях, кроме тех, что мне дарит Артём.

Он сдвигает в сторону мои трусики и размазывает выступившую влагу по клитору. Погружает в меня два пальца, играет ими и снова размазывает влагу по самой чувствительной на данной момент точке.

— Сильнее, — молю я, вцепившись ногтями в его колени.

— Волнительный момент в фильме? — дразнит меня Артём, тем временем увеличивая давление и скорость пальцев на клиторе.

— Обожаю Джекки Чана, — выдыхаю я сорвавшимся голосом и рассыпаюсь на миллионы осколков в Тёминых руках.

Когда волна эйфории отступает, я снимаю трусики, разворачиваюсь и седлаю Тёму. Знающе тянусь к карману его джинсов, достаю презервативы и помогаю парню расстегнуть ремень, ширинку и немного приспустить ткань, чтобы высвободить твердый, как и мои намерения, член.

Разрываю зубами блестящую упаковку и сама раскатываю резинку по всей длине.

Артём подхватывает меня за талию, приподнимает и позволяет медленно-медленно осесть по его члену.

Шумно втянув носом воздух, Артём смотрит в мои глаза заволоченным похотью взглядом. Его глаза кажутся практически черными. Стального цвета радужка лишь слегка поблескивает в моменты, когда Артём, впившись пальцами в мои бедра, помогает мне двигаться и следит за эмоциями на моём лице.

Когда всё закончилось, мы с Тёмой еще около часа пролежали на диване, бездумно глядя в телевизор, и смотрели фильм, сюжетную линию которого уже безнадёжно потеряли.

— Уже поздно, — шепнул Тёма. — Давай, я отвезу тебя в общагу.

С каждым разом это предложение начинало меня всё больше коробить и выбивать из равновесия. С ночевкой у Артёма я осталась лишь один раз после лишения девственности. И всё. После этого, почти сразу после секса он увозил меня в общагу или мы ехали куда-нибудь гулять, но потом он всё равно увозил меня в общагу.

— Поехали, — согласилась я, поправляя платье и понимая, что пора обсудить наши отношения хотя бы пути до общаги.

— Что с тобой? — спросил Тёма, когда на одном из светофоров положил свою ладонь на моё колено.

— Ничего, — качнула я головой. — Просто нам нужно поговорить.

— Обычно после таких слов начинается лютая хрень, — выдохнул Артём недовольно. — Что случилось?

— Ничего. Просто хочу понять…

— Подожди, — оборвал меня Артём, и я понял, что дело всё в том, что нас остановил сотрудник ДПС.

Отвернувшись к окну, я просто ждала, когда Артём уладит все формальности.

— Ваши документы, — обратился к Артёму полицейский.

Тёма подался вперед и открыл бардачок перед моими коленями.

К горлу подступил ком из злости, отвращения и обиды, когда Артём начал искать свои документы среди вороха женских трусов. Он даже не удосужился их выкинуть, а я, как дура, даже не подумала проверить наполнение этого чертового бардачка.

ДПС нас быстро отпустила, не выявив нарушений.

Всю дорогу до общаги я молчала, пытаясь сформулировать слова, которые обязательно скажу Тёме.

— Что случилось? Ты так и не сказала, — произнес Тёма, остановившись у крыльца общаги.

— Кто я тебе, Тём? — повернула я к нему своё лицо.

— В смысле? — нахмурился парень.

— Мы встречаемся или нет? Какие у нас отношения? Я твоя девушка, ты мой парень? Что между нами происходит?

— Обязательно нужно давать какую-то характеристику нашим отношениям? — нервно выронил Артём. Брови его угрюмо съехались на переносице.

— Мне? Обязательно, — ткнула я себя в грудь. — Потому что я не понимаю, почему я не остаюсь у тебя ночевать?

— Ты ночевала…

— Один раз. И-то, наверное, ты оставил меня из жалости, потому что порвал целку.

Артём молча качнул головой, на мгновение прикрыв глаза.

— А это что? — открыла я бардачок с ворохом похабных кружевных трусов черного и красного цвета. — Это старая коллекция? Или ты уже собрал новую, параллельно встречаясь со мной?

— Это всего лишь трусы, о которых я бы не вспомнил, если бы сейчас не пришлось доставать документы.

— Так, может, выбросишь уже их? — предложила я. — Вот урна. Выброси.

Артём даже не пошевелился. Лишь отвернулся к своему окну. О его эмоциях я могла судить только по двигающимся на скулах желвакам и сжатой в кулак левой руке, лежащей на руле.

— Ты меня любишь? Я тебе хотя бы нравлюсь? — продолжала я попытки выяснить хоть что-то, пока слёзы пытались вырваться наружу.

— Слушай, Оль, — повернулся, наконец, ко мне Артём. Но выражение его лица мне совершенно не понравилось. — Я ни к кому не привязываюсь. И не собираюсь этого делать. И характеристику нашим отношениям я тоже давать не хочу. Тебе хорошо со мной? Хорошо, — ответил он сам, не дав мне шанса и возможности сказать хоть что-то. — И мне с тобой хорошо. Очень. Но загонять себя в рамки каких-либо отношений я не хочу и не стану.

— Ясно, — втянула я носом воздух вместе с соплями. Задрала подол платья, приподняла зад и, стянув свои розовые х/б трусы с надписью «снимаю и порчу», закинула их в бардачок к черно-красным кружевным роковухам. — Без рамок можешь быть свободен как ветер. Удачного пополнения коллекции, — сказала я почти не дрогнувшим голосом.

Прихватила сумочку, вышла из машины, хлопнула дверцей, и только в общаге, осев под лестницей на первом этаже, дала волю слезам.

Пошёл он!