История шрамов

10. Как я поняла, что нравлюсь людям

— Подъем!

От громогласного рычания Алька я тут же проснулась и резко села на кровати, не до конца понимая, где я, и что происходит. Моргнув пару раз и протерев глаза, я увидела, что он сгружает на столике кучу бумажных пакетов. Ммм, какой запах! Тут я уже проснулась окончательно.

— Брал самое стандартное: бургер и картошку. Не знаю, что у тебя по аллергиям и вкусовым предпочтениям.

Я чуть не запищала от восторога, понимая, что не ошиблась. Это был безумно вкусный запах вредного-превредного фастфуда. Конечно же, я не могла удержаться от того, чтобы вцепиться первым делом в бумажный пакет, выуживая оттуда газировку. Еще ледяная. То, что нужно.

— Боже, как вкусно, — делая первые несколько глотков и заедая их картошкой, промычала я. — Спасибо.

Вот что долгий спокойный сон и еда делают с человеком. Настроение поднимают из самой большой задницы.

— Никогда бы не подумала, что буду так радоваться еде. Кстати, я вообще не представляю, где мы. Сколько успели проехать? Черт, чувствую себя так, словно все проспала... Голова гудит. А ты как? — встрепенулась я. — Успел выспаться? А то говорил, что чувствуешь себя неважно...

Было сложно и уплетать фастфуд, и при этом трещать безумолку, но с задачей я все же худо-бедно справлялась, да.

— Знаешь, тебе следует не молчать целый день, а выдавать порционно речи, раз у тебя такие излияния случаются, — несколько устало усмехнулся Альк.

— Так где мы все же? Ехали часов шесть или восемь…

— Жуй давай, — опустившись сбоку от меня на кровать, перебил меня парень.

Я и так послушно жевала, так быстро, насколько могла. Так же, как было со сном — я не представляла, какой окажусь голодной спустя несколько дней без еды.

— Мы ведь проехали Нью-Мексико, да? Получается, мы сейчас в Аризоне?

— Только въехали. Мы недалеко уже от Калифорнии, — пробурчал Альк, — Там раздобудем документы и номера. Я созванивался с Тсарой, она нашла через друзей посредников в этом деле. Тебе что-то надо снаружи, пока я не вырубился?

— Да что мне может быть нужно... — разве что я мечтала о сигаретах, но просить о такой незначительной мелочи Алька мне было неловко, да и тратить деньги на то, без чего можно прожить, несколько бессмысленно, — Документы, номера... Как же я была права, что отправилась с тобой. Мне бы ни ума, ни смелости на такое не хватило. Знаешь, я подумала, до Большого Каньона, может, и не стоит делать крюк. Лучше побыстрее отправиться к Калифорнии. Мы и так много времени теряем, чтобы не светиться возле крупных городов. Главное, оказаться подальше от этого всего.

Альк молчал. Да уж, наверное, мне и правда лучше не молчать подолгу, но он сам поднял мне настроение с утра, так что… Придется теперь терпеть мою торопливую болтовню.

— Я вообще туда хотела только потому, что мы с мамой развеивали там прах моего папы… Хотя, если подумать, как бы она успела кремировать его тело за пару часов? Чем старше становлюсь, тем больше думаю, что тот просто ушел, а она наврала мне, чтобы я не сильно расстраивалась. Эй, ты совсем ничего не съел, можно мне твою картошку?

Когда я и на это не получила ответа, лишь тогда развернулась к Альку и увидела, что он лежит с закрытыми глазами. Спит? Странно, мы же только проснулись, и судя по всему, успели проспать очень долго... Недолго думая, я решила накрыть его покрывалом, а когда уже почти натянула его до самых плеч, случайно коснулась его руки. И рука показалась мне очень горячей... Да и выглядел он неважно — слишком бледный.

Черт. Этого еще не хватало.

Чтобы убедиться, я еще раз потрогала его кожу, на этот раз — лоб. Температура поднялась слишком быстро. Будить Алька сейчас было бессмысленно, но когда он проснется, ему будет очень хреново.

Я не брала с собой аптечки, поэтому пришлось влезть в сумку Алька. Да и там не было ничего полезного. Болеутоляющие могли сойти за некоторую помощь, в остальном же придется снимать жар самой. Еще бы знать про остальные симптомы... пока я укрывала парня одеялом поплотнее, чтобы проветрить комнату, он закашлялся во сне — и я поняла, что это, скорее всего, горло.

Пока он спал, я могла лишь сбивать температуру, протирая его лоб и шею холодной тряпкой. Все остальное, даже то, чтобы отлучиться за всем необходимым, я могла сделать лишь тогда, когда он проснется. Оставлять его одного я отчего-то не хотела.

Сперва я думала, мол, ничего страшного — Альк простудился, температура спадет, и все будет хорошо. Видимо, я судила по себе, когда большинство таких околопростудных недугов проходили мимо и очень быстро. Но он не просыпался, и в какой-то момент словно стал еще горячее.

И тогда уже у меня разум словно воспалился. Я уже напридумывала себе всего — начиная с самых ужасных последствий гриппа, заканчивая иноземной малярией или укусом какой-нибудь твари, которую мы не заметили. Почему Альку стало так плохо? Почему он спит и спит? Почему он совсем ничего не съел? Поправится ли он вообще?

Постоянно проветривать комнату и обтирать его водой мне показалось недостаточным, потому через несколько часов я осмелилась для того, чтобы начать действовать решительнее. Только вот, когда я вышла на улицу, оказалось, что мы остановились совсем в глуши. Кроме заправки с одной колонкой, даже без магазина, и мотеля с закусочной, здесь не было ничего. Пришлось действовать наудачу — а именно, обратиться к хозяйке мотеля. Та оказалась добродушной женщиной, хоть и несколько напористой, но я быстро с ней сторговалась, чтобы получить хоть что-то. Я помнила про собственное правило не светить деньгами, потому решила предложить ей побрякушки тетки, что у меня были с собой. И уже через четверть часа она принесла в наш номер чайник и то, что можно было найти на местной кухне — лук, соль, соду, немного уксуса, и самое главное — несколько таблеток жаропонижающего. К сожалению, об антибиотиках или противовирусных мечтать не приходилось.

Обтирания с уксусом — я помнила этот отвратительный запах из детства, когда так делала моя мама — помогали быстрее. А сон, когда ты не в горячечном бреду, и организм может немного отдохнуть, помогает выздоровлению очень хорошо. По крайней мере, я очень на это надеялась.

Не знаю, сколько прошло еще времени, пока я то и дело проваливалась в дрему рядом с Альком, то открывала, то закрывала форточку, раскрывала и укрывала его обратно, регулируя температуру. Когда ближе к утру он наконец открыл глаза, я была готова чуть ли не на колени упасть перед девой Марией в молитвах благодарности.

— Сколько я в отрубе был? — ужасно хриплым голосом пробормотал он.

— Боже, ты проснулся... Не знаю, с вечера, сейчас уже утро, — торопливо и очень воодушевленно ответила, тут же приближаясь к Альку и трогая ладонью его лоб. — Как ты себя чувствуешь?

— Помереть не помру, но веселого мало.

Я привстала на коленях на кровати и забрала с тумбочки стакан от своей газировки, вручая его Альку. Я помнила, как с больным горлом невозможно впихнуть в себя хоть что-то, поэтому налила воду прямо в него, надеясь, что через трубочку пить будет не так неприятно.

— Держи, тебе нужно обильное питье. Даже если не хочется.

Как хорошо, что Альк не стал со мной спорить. Только вот рано я радовалась, потому как, осушив стакан с водой, все еще выглядя, словно живой труп, он уже постарался приподняться на кровати.

— Надо бы двигать отсюда... Да по пути в какой-нибудь супермаркет зарулить... И почему так уксусом пахнет?

И как мне осмелиться сказать ему "нет"? А потом, когда Альк меня не послушает, начать настаивать на своем "нет"? Даже в моем воображении все было как-то совсем трудно. Так что же тогда будет в реальности?

Интересно, а если просто игнорировать неудобную часть его слов, как и всегда, это сработает?

— Температуру сбивала, — словно бы невзначай ответила я только на его последний вопрос, после чего встала и подошла к столику с уже заранее заваренным и процеженным луком и включила чайник, чтобы подогреть воду для полоскания. — Это тебе тоже нужно выпить. Весь стакан. Даже не спрашивай, что это.

На всякий случай я подсластила воду — впрочем, насколько я знала, это нисколько не помогало ситуации. Бабка в детстве чуть ли не силком вливала это в меня, считая лук, чеснок, имбирь и прочую гадость чуть ли не панацеей от всех болезней. Уж не знаю, откуда это в ней взялось, но сама я, будучи шестилетним ребенком, считала ее помощницей дьявола.

Какова ирония, что я сама теперь следую по ее пути.

— У меня аллергия на лук, — Альку оказалось достаточно только принюхаться к содержимому стакана, чтобы отставить его в сторону.

А ведь отличная отмазка. Можно было еще в самом детстве сказать всей родне про аллергию на лук, и с тех пор меня перестали бы пичкать этой отравой, которую я терпеть не могла.

Впрочем, поводом сдаться для меня это не было. Я обещала себе сделать все, что могла.

Стоило Альку встать с постели, как я тут же вскочила за ним, потому как на ногах он держался слабо. Впрочем, моя помощь пригодилась только у самой двери в ванную, когда тот пошатнулся, и мне пришлось слегка придержать парня за локоть. Дальше он справлялся сам. К тому моменту, как он вышел из душа, я уже приготовила для него пластиковый стакан с соленой кипяченой водой.

— Хотя бы этим горло прополоскай, — безапеляционно вручила я ему очередное средство народной медицины. Благо, хоть в этот раз Альк не стал спорить.

Пока его не было, я снова открыла форточку и поменяла подушки местами, положив на место Алька свою, на которой толком еще никто не спал. Поменять бы белье, да только вот и это было не первой свежести еще когда мы сюда заехали. Я вдруг почувствовала себя так, словно заперта в клетке и мечусь из стороны в сторону, пытаясь найти выход.

Не знала я, что еще могу. Я о себе позаботиться-то никогда не была способна, а тут... Меня попросту больше не хватало. Были еще мысли накормить Алька — но я не представляла, чем и как. Что там больным дают? Бульоны? Супы? Где я его сейчас достану... Шесть утра, закусочная откроется только через пару часов...

Ладно, Ванда. Задача номер раз — уложить этого парня, у которого еще даже жар не спал, обратно в постель, пресекая любые его попытки двинуться дальше. И что-то сдается мне, что если сказать ему — "ты недостаточно окреп для дороги", это будет большой ошибкой.

— Меня чуть не вывернуло от этой гадости, но было бы чем, — пожаловался Альк, когда вернулся из душа. С него капала вода, поэтому я поспешила укрыть его хотя бы пледом, и выглядел он все так же ужасно, как и до похода в ванную. Все тот же уставший вид, синяки под глазами и подкашивающиеся ноги.

— Ладно, всё, можем ехать, ты за рулем, — добавил он, заходясь в новом приступе кашля.

Ладно, Ванда, ты собиралась с духом достаточно долго. Хватит тянуть кота за яйца. К тому же, ты на самом деле права — и спустя время Альк поймет, что это было попросту необходимо, противостоять его горячечному бреду.

— Уж извини конечно, но я всю ночь сидела возле тебя и не знала, доживешь ли ты до утра вообще, — как можно спокойнее и увереннее сказала я, вместе с тем стягивая с себя толстовку, явно показывая, что мои намерения серьезны. — Садиться за руль в таком состоянии я не могу. К тому же, ты сейчас не в состоянии мне помогать следить за дорогой. А еще, — вместе с этим я указала на его сумку, — В отличие от тебя у меня совершенно нет сменной одежды. Придется ждать, пока я постираю свою и она высохнет. Так что у тебя есть время отлежаться до вечера.