Ночь беззакония

***

Месяц спустя я вошла в свою танцевальную студию в городе и включила свет. Моя танцевальная студия. Боже, как хорошо.

Я встречалась с хорошим парнем. Мои родители разрешили мне переехать в дом Хэмптонов. Отец подарил мне эту студию. И я уже несколько недель не просыпалась в слезах из-за Лирик. Жизнь была хороша.

А потом я увидела это.

Посреди пола стояла белая прямоугольная коробка с ярко-красной лентой.

Мое сердцебиение замедлилось.

Не может быть, чтобы это был еще один из подарков Каспиана. Ни у кого не было доступа в эту студию, кроме меня и моих родителей. Может быть, это подарок от родителей.

Я бросила ключи на стол у двери и взяла коробку. Лента легко соскользнула, когда я потянула за нее, затем подняла крышку коробки и сняла слой белой папиросной бумаги.

Под бумагой оказался толстый фаллоимитатор телесного цвета в прозрачной упаковке с надписью «Клонировать член».

Это явно было не от моих родителей.

К нижней части фаллоимитатора была приклеена записка, написанная тем же безупречным почерком, который я когда-то давно видела на подносе для завтрака.

Просто дружеское напоминание о том, что единственный член, которому место внутри тебя, — мой. Кстати, поздравляю, Маленькая проказница. У тебя получилось.

Мой желудок опустился. Знакомый жар начал бурлить внутри, когда я посмотрела вниз на подарок, на его замысловатые детали, толщину и длину, полную головку и все вены, затем снова на этикетку. Клонировать член. Потом снова на записку. Единственный член, которому место внутри тебя, — мой.

Я должна была догадаться.

До сих пор все его подарки были продуманными, ну, настолько продуманными, насколько может быть продуман Каспиан Донахью, не более чем милыми жестами, напоминающими мне, что он все еще здесь, хотя его и нет. Это был не жест. Это было другое. Это была территория. Он мочился на свое дерево.

Почему сейчас? И почему именно сейчас?

Если только он не знал о Брэди.

Конечно, он знал о Брэди. Каспиан каким-то образом знал все. Например, что я буду в студии сегодня утром и как пронести эту коробку в запертую дверь.

Ну и что? Какая разница, знал ли он, что у меня свидание? У Каспиана не было никакой власти надо мной. Я ничего ему не должна, и я не дерево.

Я принесла пакет к своему столу и разрезала толстый пластик ножницами. Мои пальцы обхватили толстый слой, когда вытащила его из упаковки. Боже мой. Он был таким гладким, таким шелковистым, таким настоящим в руке. Мои губы разошлись, когда я обхватила фаллоимитатор пальцами и представила себе его тело. Мне было интересно, как он сейчас выглядит, как пахнет, что чувствует. Я была слишком молода и неопытна, чтобы по-настоящему впитать все, что произошло в ту ночь, когда потеряла девственность, но сейчас… зная то, что я знала сейчас, и видя это, зная, что это было его отражением, настолько близким к реальному… дорогой, милый малыш Иисус. Моих собственных пальцев больше не хватало, чтобы удовлетворить меня.

Я думала, что освободилась от него, но теперь была здесь, с пульсирующим сердцем, раздвинутыми губами, неровным дыханием, и я знала, что никогда не смогу убежать от Каспиана Донахью.

Нельзя убежать от кого-то, отдав ему свою душу.