Преследуя Аделайн
Читать книгу "Преследуя Аделайн"
Глава 13
Манипулятор
— Я только что получила первую рукопись для редактирования, — говорю я Мариетте по телефону. — Я начну работать над ними сегодня вечером.
— Прекрасно, дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, — говорит она.
Я иду по тускло освещенному коридору в сторону своей комнаты, когда вспышка движения привлекает мое внимание. Я замираю, мой палец только нажимает на красную кнопку, когда я вижу, как женщина исчезает через чердачную дверь.
Улыбка появляется на моем лице прежде, чем я успеваю ее остановить.
За все годы, что я живу в этом доме, я видела призраков всего несколько раз. Чаще слышала голоса, шаги, хлопанье дверей и чувствовала ледяные сквозняки, но редко что-то визуальное.
Но я знаю, что только что видела.
Женщину в белом платье с тугими белокурыми локонами. Я не видела ее лица, но есть четкое ощущение, что это была Джиджи.
Чуть не выронив телефон, я бегу по коридору и распахиваю дверь на чердак. На лестнице царит кромешная тьма, и в глубине души у меня щекочет нервы, но это меня не останавливает.
Я включаю фонарик на телефоне и быстро поднимаюсь по лестнице. Тяжелый груз предчувствия давит на мои плечи, но я преодолеваю его. Кто бы это ни был, он хотел, чтобы я что-то увидела. Я дрожу от этого чувства, как от страха, так и от восторга.
Как только ступаю на землю, мне кажется, что я дышу водой. Воздух здесь удушливый и тяжелый, пропитанный негативом.
Такое ощущение, что что-то темное поглотило это пространство. И я ему здесь не нравлюсь. Я чувствую, как оно смотрит на меня со всех сторон.
Где-то здесь наверху горит одинокая лампочка, к которой привязана длинная нить. Я поворачиваю фонарик вокруг, пока не замечаю веревку.
Она раскачивается взад-вперед на чердаке, где нет вентиляции и где атмосфера кажется более плотной, чем в лесу за пределами этого поместья.
Я бросаюсь туда, хватаю раскачивающуюся струну и дергаю за нее, нажимая на лампочку. Сквозь тишину прорывается жужжащий звук, добавляя дополнительную ноту жути.
Я прищуриваю глаза, готовясь увидеть какого-нибудь страшного монстра, прячущегося в углу, но наверху ничего нет.
По крайней мере, я ничего не вижу.
— Почему ты привела меня сюда, Джиджи? — спрашиваю я вслух, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, что я могу здесь увидеть.
Конечно, я не получаю ответа. Это никогда не бывает так просто.
Мой взгляд прослеживает каждый пыльный предмет, загромождающий пространство. Я очень не хотела подниматься сюда и даже отказалась от ремонта этого помещения. Не знаю, что это было, но я чувствовала, что если сделаю это, то что-то злое вырвется наружу.
У меня и так достаточно монстров, преследующих меня.
В углу стоит старое, треснувшее зеркало, над которым частично висит белая простыня. Я стараюсь не смотреть в него любой ценой. Я люблю бояться, но у меня нет никакого желания видеть в зеркале демона, стоящего у меня за спиной.
По всему помещению разбросано множество пыльных коробок и ящиков. Это довольно большая комната, поэтому здесь есть куда заглянуть.
Засунув телефон в карман, я делаю глубокий вдох, чувствуя себя так, будто только что наполнила легкие токсичными отходами. Затем подхожу к одному из ящиков и начинаю искать.
Они покрыты паутиной, и я почти подумываю о том, чтобы спуститься на нижний этаж и найти пару перчаток. Но не хочу останавливаться, если уже решилась. Я могу убедить себя не возвращаться наверх, когда перестану делить пространство с чем-то вредоносным.
Не обращая внимания на пауков, разбегающихся от коробок, я продолжаю искать. Все, что нахожу, это старая одежда, обувь, безделушки и безделушки.
Ничего важного, но, возможно, некоторые из этих вещей могут оказаться ценными.
Сзади раздается громкий удар, и на этот раз я громко кричу. Эхо моего крика раздается, когда я поворачиваюсь лицом к тому, кто издал этот звук.
Там нет ничего, кроме болтающейся деревянной доски, держащейся на одном гвозде. Весь чердак состоит из деревянных досок, большинство из которых сгнили и погрызены мышами. Там, где когда-то была деревянная доска, — бездонная черная дыра.
— Ты хочешь, чтобы я сунула туда руку, не так ли? — сухо говорю я, оглядываясь вокруг, чтобы увидеть еще один намек на Джиджи. Но все еще не смотрю в это гребаное зеркало.
Прикрыв рукой колотящееся сердце, я осторожно подхожу к все еще качающемуся дереву. Схватив телефон и, снова включив фонарик, я направляю его в отверстие.
Это платформа, а в глубине дыры выглядывают два куска смятой бумаги.
Я стону вслух.
— Черт, ты действительно собираешься заставить меня засунуть туда руку?
Обычно жуки меня не пугают. В этом мире не так много вещей, которые действительно пугают меня до глубины души. Но это не значит, что мне нравится совать руку в кишащую жуками дыру. Более того, я не удивлюсь, если какая-нибудь негативная энергия, обитающая здесь, решит поиздеваться надо мной и схватит мою руку.
Могу признаться, что тогда я бы, наверное, немного описалась.
Вздохнув, я погружаю руку внутрь, выхватываю бумаги и вырываю руку, и все это менее чем за секунду.
Я почти открываю рот, чтобы позлорадствовать, но решаю, что лучше ничего не злить, когда мы живем в одном доме.
Я поворачиваюсь, подбегаю к шнуру, выключаю свет и мчусь вниз по лестнице, словно за мной гонится девушка из «Звонк».
Захлопнув дверь на чердак, я глубоко вдыхаю очищенный воздух. Здесь намного светлее. Такое ощущение, что весь дом рухнул на меня, а я только что выползла из-под него.
Я разглаживаю бумаги, щуря глаза, чтобы разобрать аккуратные каракули на первой из них.
Я сделал то, что мне сказали сделать. Потому что если бы я этого не сделал, знаю, кто был бы следующим. Так что это мое признание. Я помог ему скрыть ее убийство. Мне очень жаль.
Мое сердце учащается, когда я перечитываю записку снова и снова. Кто бы это ни написал, он говорит об убийстве Джиджи. Должно быть, так и есть. Кто помог ему скрыть убийство? Кто он?
Переключившись на другую записку, я только через секунду понимаю, что это страница, вырванная из ее дневника. Я торжествующе улыбаюсь, но улыбка быстро сходит на нет, когда я читаю беспорядочные слова.
Я должна быть быстрой, он сказал, что уже в пути, и я в ужасе. Если побегу, он меня поймает, поэтому я пишу эту записку в надежде, что кто-нибудь ее найдет. Если со мной что-то случится, Джон, это будет…
На этом записка заканчивается, даже не дописав последнее слово. Мой рот открывается в шоке, и я смотрю на нее в полном недоверии.
— Ты издеваешься надо мной, Джиджи! Ты оставила это там? Это то, что ты хотела мне показать? Записку, где ты собираешься сказать, кто это, НО НЕ СКАЗАЛА? — Я заканчиваю свою тираду громким криком, топая ногой и широко разводя руками.
Конечно, она не отвечает мне.
Резко зарычав, я топаю в спальню и захлопываю дверь.
Теперь я злюсь на нее. Ей лучше сюда не заходить, иначе я ее тут же вышвырну обратно.
Он снова снаружи. Наблюдает за мной, ярко-красная вишня вспыхивает в лунном свете.
Я снова смотрю на него. Знакомые нити страха крепко держат меня в своих тисках. Но в то же время, кирпичи оседают в моем желудке, опускаясь все ниже.
Я жую губу, размышляя, стоит ли мне снова с ним столкнуться или нет. Поднять трубку и сообщить о нем, было бы логичнее всего.
Но полиция ничего не сможет сделать. Пока они приедут, он уже уедет.
И что толку от заявления в полицию, если они пропадут, как в прошлый раз? С его очевидными навыками взлома и проникновения, не говоря уже о навыках взлома, он явно что-то подделывает. Но, возможно, это не имеет значения. Шериф Уолтерс знает, что у меня есть преследователь, несмотря на то, что он сказал, что у них нет никаких записей об этом.
Может, это еще одна причина для звонка.
Возможно, он планирует убить меня прямо сейчас, как убил преследователь Джиджи. Я перечитала ту записку и прочесала ее дневники за последние три ночи, но пока не увидела никаких доказательств того, что убийцей был ее преследователь.
Но я уверена, что права.
Глядя на него, я беру телефон, встаю прямо перед окном и прикладываю трубку к уху. Я даже еще не набрала номер полиции; просто хочу посмотреть, что он будет делать.
Потому что, очевидно, со мной что-то не так.
Я играю с огнем. Чем больше я провоцирую его, тем больше вероятность, что он придет за мной. Но не могу остановить себя. Я не могу остановить острое возбуждение, которое испытываю каждый раз, когда отталкиваю его.
Это так же увлекательно, как и глупо.
Я не вижу его лица под глубоким капюшоном, но знаю, что он улыбается мне. Знание этого не вызывает у меня должной реакции. Я должна быть отвращена. Я должна испугаться. Наверное, я боюсь, но на самом деле чувствую желание улыбнуться в ответ.
Телефон звонит мне в ухо. Вскинув брови, я нерешительно отвожу телефон от уха и смотрю на входящее сообщение.
Неизвестный: Я должен поверить, что ты разговариваешь по телефону с полицией? Я думаю, что мой маленький мышонок — лжец.
О, нет, это не так.
Я сердито набираю ответ на свое сообщение.
Я: Хочешь выяснить?
Неизвестный: Да, вообще-то, хочу. И с удовольствием накажу тебя за это позже.
Мои пальцы замирают над буквами. Последнее наказание было ужасным и тошнотворным.
Я: Что, дальше ты будешь посылать мне пальцы на ногах?
Неизвестный: Зависит от того, будешь ли ты все еще притворяться, что трахаешься с другими парнями? Или ты предпочитаешь снова кричать на призраков в своем доме?
Я поднимаю голову и смотрю в глубину его капюшона. Его телефон лежит у него в руке, ожидая моего ответа. Освещение телефона установлено на низком уровне, тусклое свечение отбрасывает достаточно света, чтобы показать мне его злобно острую линию челюсти и часть ухмыляющихся губ.
Я поднимаю руку и подбрасываю ему птичку.
Я: Пошел ты, придурок.
В ответ его большой палец начинает двигаться, а улыбка становится шире.
Неизвестный: Я так и планирую.
Я рычу от его наглости. Черта с два он меня трахнет.
Я: Если ты подойдешь ко мне, я тебя зарежу. Я вызову полицию, если ты сейчас же не уйдешь.
Неизвестный: Так сделай это, мышонок.
Я не могу понять, говорит ли он мне зарезать его или позвонить. Я с удовольствием сделаю и то, и другое. Мне не нравится его намек на то, что я — мышка, а он — кот. Это значит, что он охотится на меня. А я меньше всего хочу, чтобы на меня охотились.
Черт. Я колеблюсь. Мне нужно позвонить в полицию. Я должна. Но я не могу убедить свои пальцы пошевелиться. Он бросает мне вызов, и я ненавижу то, что боюсь узнать, что он сделает, если я это сделаю. Ненавижу, что хочу этого.
Сердце колотится, я набираю цифры. Он внимательно наблюдает за мной, пока я нажимаю кнопку вызова и подношу телефон к уху.
— 911, что у вас случилось?
Я глубоко вдыхаю.
— Меня преследует мужчина. Он вломился в мой дом неделю назад. А сейчас он стоит снаружи и наблюдает за мной.
— Он стоит снаружи прямо сейчас? — спрашивает оператор. Я слышу, как на заднем плане набирается текст, сопровождаемый чавканьем ее жвачки.
— Да, — шепчу я.
— Мэм, он что-нибудь делает? Есть ли у него при себе какое-нибудь оружие? — спрашивает она.