Сломанный лёд — 3

– Просто мать года. – тихо пробормотала она и, поняв, что не может даже уснуть, встала и на подкашивающихся ногах вышла во двор.

Май ещё цапал холодным ветром, луна плыла в безоблачном небе, и всё вокруг было залито стальным блеском светила. Катя подняла лицо, глянула ввысь и проговорила:

– Я ещё не пропала. Я ещё жива.

Целую неделю после переезда она с детьми выгребала мусор изо всех дачных углов, кое-где подкрасила стены, повесила другие занавески, накрыла стол скатертью и вскоре здесь стало даже уютно.

Чтобы внести разнообразие в монотонно бьющиеся внутри черепной коробки тревожные мысли, Катя решила, что сто́ит заняться выращиванием овощей. И если раньше ей претила возня с землёй, и она в принципе не понимала, зачем тратить на это время, то сейчас ковыряние лопаты в тяжёлой глиняной почве даже как-то успокаивало. Женщина бросала комья грунта в тележку, с остервенением рвала сорняки и ненадолго становилось легче. Главное то, что дети тоже с упоением помогали, и втроём они за неделю перекопали небольшой огород и даже подремонтировали парник.

И сейчас у Кати остро стоял один вопрос. Нужно было понять, как зарабатывать, потому что деньги, выданные подругой, скоро точно закончатся, а просить милостыню снова она не хотела.

– Мам, а давай сегодня что-нибудь на костре пожарим? – неожиданно предложил сын. – Ну на мангале. Я вчера его из сарая вытащил и даже почистил.

Для Кати было в новинку то, что её неподъёмный на новые дела ребёнок, находящийся сейчас на стадии внутренних противоречий, самостоятельно что-то сделал. Предательские слёзы защипали в горле, но внутренне себя одёрнув и насильно перекрыв доступ наружу бесконечному потоку слёз, она проговорила:

– Отличная мысль! Собирайтесь, пошли в магазин. Купим сосисок, сыр, газировки и ещё хлеб можно надеть на прутики и запекать над огнём.

– Картошку нужно взять. – с самым серьёзным видом проговорила Зоя. – В фольге запечём. А когда папа поправится, мы его угостим.

И в эту минуту Катя осознала, что, на её счастье, Зоя просто не совсем поняла о чём речь. Видимо, сработало то, что когда-то они с Юрой обманули доверчивое сознание ребёнка, и когда умер кот, то сказали, что он заболел и больше не придёт. И сейчас Зоя восприняла страшную ложь не так остро, как могла бы.

Дорога до магазина была расцвечена молодой листвой деревьев, первыми звёздочками нарциссов и едва проклюнувшимися головками тюльпанов. С Катей и детьми здоровались дачники, кто уже уехал за город наслаждаться летними месяцами тепла и сейчас приводил в порядок пришедшее в запустение за осень и зиму жильё.

Магазин, куда они направлялись, открылся позавчера, после долгого перерыва и сейчас немолодая, полная женщина с проступившими венами на натруженных ногах мела перед входом мусор и старые листья.

– Всё порядок наводите? – приветливо сказала Катя.

– Тут наводи не наводи, одно дело всё изговняется, когда люди набегут. Насорят, натопчут, наплюют. – буркнула женщина. – Вы за покупками или языком потрепать? – она смерила Катю взглядом. – Дети, цветы не рвать! – вдруг прикрикнула она на Зою, которая присела перед небольшой клумбой и, перебирая пальчиком лепестки, считала их.

– Если вы так будете всех покупателей встречать, то боюсь ваш магазин будет волочиться в хвосте продаж. – заметила Катя и прошла в раскрытые двери.

Помещение встретило первую покупательницу неухоженным видом полок, пробивающимся через духоту помещения ноткой подгнившего мяса, а цветастой плесенью на одной из буханок хлеба.

– Ну что вам? – продавщица зашла за прилавок и сурово взглянула на Катю.

Но вдруг в один момент всё изменилось, женщина словно застыла, губы её искривились, и она, хватая ртом воздух, стала заваливаться набок. Катя, успев подскочить в последнюю секунду, подставила руки, чтобы женщина не разбила вдребезги голову об острый угол стеллажей.

– Антон, набери сто двенадцать и поставь телефон на громкую связь. – быстро проговорила она. – И дай мне бутылку с водой из холодильника.

Пытаясь хоть как-то привести в чувство осевшую в руках женщину, Катя объясняла диспетчеру, где они находятся, но ей казалось, что никакая «неотложка» уже не успеет. Лицо продавщицы менялось на глазах, вваливались глаза, кожа становилась похожей на пергамент, а через минуту перестало биться сердце.

– Антон. – сдавленно проговорила женщина. – Возьми Зою за руку и не отпускай. Подойдите к первому взрослому на улице и срочно попросите прийти в магазин и сами сразу же обратно. – Проговорила Катя, не в силах отпустить голову покойницы и всё ещё надеясь, что произойдёт чудо.

Вскоре после этого в помещение вбежали встревоженные соседи, раздирая дачную тишину сиренами, примчалась «скорая», но всё было поздно и медики, пожав плечами, сказали, что теперь нужно ждать полицию и специальную машину для вывоза тела.

– А что с магазином делать? – спросила Катя. – Я даже не знаю, кому звонить. – она выбежала вслед за медиками.

– Ну, закройте пока. Но вам всё равно уходить до полиции нельзя. – бросил на ходу фельдшер, садясь в кабину микроавтобуса.

Катя огляделась и поняла, что справляться с проблемой ей придётся одной, потому что, кроме охов, вздохов и слёз, от набежавших людей толку не было. Хорошо хоть рядом с покойником никто не хотел находиться, и все вывалились на улицу.

– Простите! – Катя глянула на высокую тихую женщину, стоя́щую неподалёку. – Вы знали её? – она кивнула на магазин.

– Нет. Но слышала, это мать хозяина. Я здесь постоянно живу, – сказала женщина и добавила, – как сын женился. Вон там. – она указала на аккуратный домик, обшитый голубым сайдингом.

– Извините. – Катя попыталась улыбнуться. – Можете помочь? Всё это не зрелище для детей. Дома мне их оставить не на кого, а уйти, как сказали медики, я сейчас не могу. Может быть, вы могли бы…

– Конечно! – даже недослушав согласилась та. – Ольга Петровна меня зовут.

– Спасибо вам огромное.

К счастью, Антон и Зоя сразу согласились уйти подальше от неприятного места, и когда они завернули во двор к новой знакомой, Катя выдохнула, обнаружила, что любопытствующие почти разошлись, и шагнула обратно в жужжавшее лампами пространство магазина. Осмотрев из-за прилавка столик возле кассы, Катя увидела телефон и, отыскав в списке контактов надпись «сы́ночка», нажала на кнопку вызова.

– Мам что? Я занят? Срочно? – быстро отозвался мужской голос.

– Простите. Меня Екатерина зовут. Вам нужно срочно приехать в магазин.

– А что такое? Где мама? – произнёс в ответ мужчина.

– Боюсь у меня очень плохие новости. Ваша мама, – Катя помолчала, – она умерла. Буквально полчаса назад.

– Буду через два часа. – глухо бросил в трубку мужчина, и связь отключилась.

Выйдя на улицу, Катя присела на лавочку и долго сидела без движения. Сейчас перед её внутренним взглядом мелькали словно кадры из какого-то странного и грустного сериала, это была её жизнь. Но на фоне того, что произошло в магазине, когда в одну секунду оборвалась жизнь человека прямо у неё на глазах, а последний выдох был на руках у незнакомки, у Кати словно наступило прозрение. Ведь несмотря на все свои проблемы она жива, дети с ней, а всё остальное можно будет решить уже потом. Сейчас главное – понять, что нет неразрешимых проблем, пока ты жив и здоров, а твои близкие рядом.

Недолгий разговор с полицейским, неожиданно скоро приехавшая машина, в которую погрузили тело, и Катя снова оказалась одна. Конечно, она могла уйти домой, но ей показалось, что нельзя вот так просто уйти, она должна была хотя бы лично рассказать человеку, спешащему сюда, как всё произошло.

– Что здесь? – вдруг услышала Катя, ушедшая в глубину своих размышлений, и увидела, что рядом стоит невысокий мужичок с залысинами.

– Вы сын?

– В какой-то степени да. – нахмурился мужчина. – Только моя мама живёт очень далеко отсюда, и вы вряд ли можете её знать. Я сдаю в аренду магазин. Мне знакомые позвонили.

– А! – Катя встала с лавочки. – Мы с детьми хотели вечером сосиски на огне пожарить. – женщина пожала плечами, – она практически у меня на руках умерла.

– А сын её в курсе?

– Да уже едет. Я нашла в телефоне его номер. – Катя внимательно присмотрелась к мужчине. – Мне кажется, я вас где-то видела.

– Да. Я вам костюм космонавта привозил для сына. – сказал мужчина так, словно они с Катей были сто лет знакомы.

– Точно. А я смотрю лицо знакомое. – Катя вдруг поняла, что костюм до сих пор у неё, хотя прошло уже немало времени. – А ведь он до сих пор у меня.

– Ну я так и понял, что решили оставить себе на память. – Мужчина вздохнул. – Ну что, снять с вас тяжёлую обязанность охранять мою собственность?

– Это было бы чудесно. Вы сейчас про что? Про костюм или магазин?

– Я про здание. – мужчина потянул на себя дверь и скрылся внутри.

Когда Катя зашла за ним, то увидела, как он раскачивается с носка на пятку и грустно оглядывает пространство.

– Неудивительно, что дела у них не шли. Здесь даже находиться неприятно. – он вздохнул. – А я совершенно случайно в этих краях. Несколько лет не был, а тут такое.

– Костюм может заберёте? – осторожно спросила женщина. – Я, наверное, какую-то неустойку должна?

– А вы что его с собой на дачу привезли? – покосился на неё мужчина, проводя рукой по пыльным верхам холодильников и качая головой.

– Ну так получилось, что мы с детьми теперь постоянно здесь жить будем. – произнесла Катя. – Все вещи здесь и если вы будете так любезны и заберёте его, то мне не придётся ехать к вам.

– Заберу. – кратко проговорил мужчина. – Скажите, где ваш участок, и я подъеду, когда здесь закончу.

Катя сдала свой пост, почувствовала насколько сильно устала и побрела к дому Ольги Петровны.

Вечер накинул тёмное покрывало на дачный посёлок, в домах стал зажигаться свет, откуда-то доносились ароматы прожаренного на углях мяса и весёлые взрывы хохота, с другой стороны заунывно тянули песню женские голоса, а Катя, усадив детей перед телевизором, сидела на крылечке и пыталась как-то развеять серую тяготу дня. Вдруг перед её воротами затормозила машина, фары сверкнули и погасли и из-за руля вышел человек. Он немного постоял, потом открыл дверь багажника и, обернувшись к Кате, крикнул:

– Ну вы так и будете там сидеть или поможете мне?

***

Уже две недели Настя осваивалась с новой ролью. Еремей уехал с семьёй куда-то на острова в жаркие страны, а Настя осталась принимать дела и к его возвращению должна была представить проект, как сделать это место, торчащее почти в самом центре столицы и не приносящее доход, интересным для публики. При этом Еремей и слышать не хотел о том, чтобы здесь открыть офисный центр или торговый комплекс.

Задача была не из лёгких. Ведь проще всего было ляпнуть, что она может изменить ресторан так, чтобы он начал работать, но как это сделать в реальности Настя не представляла. А после того, что недавно случилось, она вообще не хотела ничего здесь делать. Ей было мучительно неприятно вращаться среди этих молодчиков, но Еремей даже после того, как понял, что Настя отрабатывает не свои долги, не согласился её отпустить. Конечно, теперь у Насти были деньги, потому что он заставил вернуть ей всё, что у неё удерживали с зарплаты и ещё накинули за моральный ущерб. Но деньгами её неприязнь было не измерить.