Ночь беззакония

Я потянул свои черные джоггеры вниз настолько, чтобы освободить свой член.

Она открыла глаза и подняла голову, чтобы увидеть мой кулак, обхвативший член и делающий по нему сильные, резкие удары.

— Тебе это нравится. — Это был не вопрос. Я понял, что ей это нравится, по ее взгляду.

Удар.

Ее губы разошлись. Я сжал сильнее.

Удар.

— Ты смотришь на мой член так, будто хочешь взять его в рот. — Я схватился за спинку дивана для поддержки и впился в руку. Блядь.

Удар.

Она открыла рот, но слов не было.

— Скоро, маленькая проказница. Очень скоро. — Затем несколькими последними толчками я кончил на ее живот и сладкую, сладкую киску. Она все еще была опухшей и красной от того, что я пожирал ее несколько минут назад. Теперь она была покрыта канатами молочно-белого цвета.

Я просунул руку под платье к ее груди, оставляя на коже следы спермы, которая вылилась на мой кулак. — Он не может дать тебе это.

Татум выгнулась навстречу моим прикосновениям, когда я сжал ее сиську, а затем зажал сосок между пальцами.

— Никто не может. — Я провел рукой по ее животу и вниз к ее киске, размазывая свое семя по ее коже. Затем взял палец, покрытый спермой, и ввел его в нее, не заботясь о контрацепции, больше ни о чем, только не с ней.

Она приподняла бедра, чтобы принять меня, и хныканье вырвалось из ее губ. Маска, которую она так старалась держать на месте, спадала, когда она была со мной. Хищник, скрывающийся под поверхностью, облизал губы, разглядывая свою жертву, такую уязвимую и в то же время сильную.

Я вытащил палец и вытер его о штаны. — Вот. Теперь ты пахнешь как я. — А я пах как она.

— Ты сумасшедший. — Она потянула платье вниз, прикрывая мой шедевр.

— Может быть. — Я натянул свои джоггеры обратно на бедра, заправляя член внутрь. — Но ты такая же долбанутая, как и я. Ты жаждешь того, что я могу дать — того, что могу дать только я.

Татум была всем, что мне было нужно, и я не сдамся пока не разрушу ее. Пока не овладею ею, телом и душой. Вопрос был не в том, позволит ли Татум мне уничтожить ее. Она хотела монстра. Она жаждала зверя. Вопрос был в том, сможет ли она остановить меня.