Сломанный лёд — 3

Мила дождалась, пока все, включая уборщицу, покинут квартиру, тщательно заперла дверь и, выйдя на улицу, села в свой автомобиль. Девушка несколько минут раздумывала, потом набрала номер и кратко проговорила:

– Нужно встретиться.

Когда всё затихло и безлюдные коридоры здания снова погрузились в респектабельную тишину, в конце одного из проходов появился человек. Он уверенно двигался по лабиринтам переходов, пока не достиг этажа, где располагалась Юлина квартира. Осторожно открыв дверь, мужчина быстро прошёл на кухню, резко открыл отсек, где должно было стоять мусорное ведро, и застыл, увидев его отсутствие. Выпрямившись и, оглядев блистающую свежей чистотой квартиру, незнакомец развернулся и вышел. Проходя мимо охранников, он услышал, как переговариваются дежурный и мужчина в форме электрика.

– Константин Иванович, зря прервались на работу. – язвительно сказал сотрудник охранного агентства. – Камера снова работает. Ты бы ещё дольше шёл.

– Вот тебя, как моим начальником сделают, так сможешь рот раскрывать. – оскалился электрик и развернувшись ушёл.

***

День расцветал за окном больничной палаты ярким солнцем, снаружи доносились звуки оживлённой городской суеты, а из больничных коридоров слышались бодрые разговоры врачей и суетливые шаги медсестёр, выполняющих распоряжения. Катя уже давно проснулась, но лежала, не открывая глаз. Ей казалось, что голова при малейшем движении разваливалась на мелкие кусочки, тело ныло, а в животе была битва. А ещё очень хотелось пить, Катя бессильно шарила по высохшему нёбу языком и судорожно пыталась сглотнуть слюну, но потом проваливалась в сон.

– Здравствуйте. – сквозь ватное пространство пробился негромкий мужской голос. – Екатерина Васильевна, вы слышите меня? – горевшее жаром лихорадки запястье Кати обхватила прохладная мужская рука, доктор взглянул на часы и несколько секунд стоял, прислушиваясь к биению пульса. – Екатерина Васильевна?! – настойчиво позвал врач, присаживаясь рядом на табурет.

– Да. – сла́бо ответила Катя. – Я пить очень хочу.

– Да, конечно. – доктор привстал, взял с тумбочки бутылку с водой и налив в кружку, подложил под голову Кати руку. – Только понемногу. Аккуратно.

Катя почувствовала на губах долгожданную влагу, сделала несколько глотков и ей показалось, что она провернула невероятно сложную работу. Желудок громко ухнул, внутри разлилась изжога, и Катя без сил опустилась на подушки.

– Что случилось? – запинающимся языком спросила женщина.

– Вы были беременны.

– Была? – сразу спросила Катя. – Как это была?

– К сожалению, беременность была внематочной и, – доктор замолчал, а потом продолжил, – Екатерина Васильевна, у нас был выбор спасать вас или вашу репродуктивную систему. Но без вас она всё равно не смогла бы функционировать.

– Простите, мне так плохо. Можете попроще сказать. – каждое слово доктора отзывалось в Катиной голове дикой болью.

– Вы больше не сможете иметь детей. – доктор достал несколько бланков и положив их на папку, глянул на Катю. – У нас не было возможности подписать с вами бумаги до оперативного вмешательства, но это необходимо сделать сейчас. Только одна ваша подпись. – он вложил в слабые пальцы женщины ручку. – Здесь и здесь. Великолепно. – мужчина встал и проговорил. – Сейчас придёт ваш лечащий врач и всё объяснит ещё раз.

Катя, безумно уставшая от недолгого разговора, мгновенно уснула и открыла глаза, только когда над городом уже кружил вечер. Почувствовав себя немного лучше, она попыталась привстать, но низ живота скрутило болью, и Катя охнув снова легла. Повернув голову, женщина заметила, что вторая койка в двухместной палате уже была занята, хотя с утра там никого не было. Там лежала бледная женщина, под глазами её чернели тени, руки бескровными нитями лежали поверх одеяла, и о том, что она жива, можно было догадаться только по прерывистому дыханию. Глянув на трубку, тянувшуюся от капельницы к своей руке, Катя прикрыла глаза и попыталась вспомнить, о чём недавно шёл разговор. Она помнила, что разговор был крайне неприятный, но никак не могла уловить смысл.

– Проснулись? – в двери тихонько прошла молоденькая медсестра. – Сейчас дежурного доктора позову. Я вам обезболочку поставила, так что не так плохо будет.

– Спасибо.

Сестричка подошла ко второй пациентке, покачала головой и развернувшись пошла на выход.

Дальнейший вечер для Кати прошёл в сумбурном объяснении врача, после которого на сердце словно упал тяжёлый камень, в слезах, роняемых в подушку и в рвущем душу отчаянии, потому что Катя никак не могла понять, почему с ней происходят в последнее время такие страшные вещи.

– Привет.

Очередной визит был единственным светлым моментом, потому что пришла Вика. Сочувственно улыбаясь, подруга присела рядом, осторожно погладила Катю по руке и проговорила:

– Предупреждая твои расспросы. Дети дома, с ними всё хорошо, потому что с ними моя мама. И будет столько, сколько понадобится. – Вика покосилась на соседнюю койку и ещё понизила голос. – Ну мать, ты нас напугала. Хорошо, хоть медики оперативно приехали.

– Я ребёнка потеряла. – проговорила Катя.

– Да знаю, – Вика махнула рукой, – о себе сейчас думай. Ты, как поплыла, я чуть не чокнулась. Антошка твой, молодец, они с Зойкой выбежали из комнаты, когда ты рухнула, он всё увидел и её обратно увёл. Сказал: «Тётя Вика, помогите маме, а я за сестрой пригляжу!».

– За что мне это всё?! – прикрывая глаза, проговорила Катя. – Я как в аду живу в последнее время.

– Кать, значит, будем выбираться. Если сейчас задумываться и перемалывать всё произошедшее в голове, то лучше не будет.

Ещё несколько будничных и похожих на ободряющие фраз и Вика ушла. Екатерина была даже рада, потому что она смертельно устала и сейчас хотелось только одного, просто заснуть и по возможности проснуться, когда все проблемы отступят.

– Вы же Екатерина Вельга? – донёсся вдруг слабый голос с другой кровати.

Катя приоткрыла глаза и, повернув голову, наткнулась на горящий уголь взгляда незнакомки, проведшей в бреду последние два часа.

– А мы знакомы?

– Я Юля, вы как-то работали в бухгалтерской фирме и помогли мне с бумагами. Помните? – ломая сухие, бескровные нити губ, еле слышно проговорила девушка.

– Точно. – Катя приподняла ладонь в знак приветствия. – А с вами что?

– Не знаю. Говорят, отравилась. Ничего не помню.

В следующую секунду дверь распахнулась, стремительным вихрем ворвалась Мила и оглядевшись ринулась к кровати, где лежала Юля.

– Еле отыскала тебя в этой богадельне. Почему тебя сюда засунули? – она брезгливо оглядела свеженький ремонт двухместной палаты. – Ладно, я сейчас с этим разберусь. Нужно переместиться куда-то в нормальные условия.

– Не нужно. Мне так плохо, что я даже шевелиться не могу. – проговорила Юля. – Что там случилось?

– Никто пока не знает. Завтра с самого утра буду следователей теребить, но эксперт сразу сказал, что кровь киношная. – Мила развела руками. – Ты точно одна вчера вернулась? Ну я не знаю, может быть, с кем-то по дороге познакомилась и пригласила в гости?

Юля молча смерила её взглядом и вздохнув спросила:

– Где? В коридоре? – Юля почувствовала новый приступ тошноты и скривилась. – Я прошу тебя, давай оставим все разговоры. Мне и правда очень плохо.

– Ладно, я пошла. У режика, кстати, истерика. Но по-моему, он проникся тобой ещё больше. Он вообще таких любит. – Мила покрутила рукой у головы.

– Каких? – Юля посмотрела на неё с нескрываемым раздражением.

– Которые всё время куда-то вляпываются. – отрезала Мила. – Я пошла поклоны инвесторам бить. Скажу, что у нас опять форс-мажор.

Катя молча слушала весь разговор и, когда посетительница ушла, проговорила:

– Доктора позвать? Что-то вы совсем бледная.

– Не нужно. Просто она меня достала. – Юля попыталась изобразить улыбку. – Вроде приятная, милая и очень прогрессивная, но порой так раздражает. Хотя без неё, я вряд ли бы продолжила работать в шоу-бизнесе. – тяжело вздохнув, Юля продолжила. – Я безумно устала. Вы знаете, мне кажется, что моя жизнь катится куда-то под откос, и всё это при моей славе, деньгах и остальных якобы радостях жизни.

Несмотря на слабость и тянущую желудок боль, Юля говорила и не могла остановиться, она словно срывала чёрную плесень, богато разрастающуюся в её пространстве и разъедающую душу. Ей казалось, что становится даже легче дышать.

– А вы здесь почему? – наконец, спросила она. Но не из вежливости, как сделала бы раньше, спохватившись, что говорит только о себе, Юле и правда было беспокойно. Екатерина ей показалась счастливой, гармоничной личностью, а у таких людей ведь не должно быть проблем.

Но когда Катя закончила свой рассказ, который осветил отрезок времени от вчерашнего вечера до момента встречи двух женщин ещё там в бухгалтерском бюро, Юля даже не знала, что сказать. Они обе молча лежали в наступающей ночи, каждая переживая своё горе, ломаясь от боли пережитого и силясь понять, почему судьба к ним так несправедлива.

***

Вечер ярко плескался вывесками витрин, ласкал слух разноголосыми мелодиями, танцевал с весёлой молодёжью на палубе проходящего по реке кораблика и манил Настю за собой. Девушка, закончив дела, решила прогуляться по городу, так как делала это раньше, хотя сейчас на такие маленькие путешествия у неё просто не оставалось времени, а порой и сил. Она шла по набережной и вдруг ей остро захотелось посидеть где-то в одиночестве и оказаться той, кем Настя была раньше – просто девчонкой.

Ведь, по сути, у неё даже не было времени разобраться в себе, рассмотреть свои чувства к Еремею и оглянуться вокруг. За короткий срок она со сверхкосмической скоростью превратилась из приезжей за счастьем девушки в любовницу главы одной из крупнейших преступных группировок! Такой сценарий своей жизни Настя даже не рассматривала. Но сейчас она понимала, что не сможет отказаться от этого, потому что влюбилась. И если ей когда-то могло показаться, что она прониклась чувством к молодому человеку, внезапно, буквально на мгновенье появившемся в её жизни в магазине и так же стремительно исчезнувшем, то теперь Еремей стал для неё целым миром, и она просто закрыла глаза на его жизнь вне их отношений.

Телефон всколыхнулся сообщением, Настя остановилась, глянула на экран и поняла, что охрана её потеряла. Конечно, в её положении было глупо срываться с места и бродить по ночному городу, ведь став одним из звеньев цепи, Настя приняла на себя определённые обязательства.

– Алло, – Настя набрала номер, – что-то случилось? Я нужна?

– Еремей просил прибыть в ресторан. – буркнул в трубку Глеб и отключился.

Настя пожала плечами и подумала, что всё-таки она сделала неверный выбор, когда буквально заставила молодого человека работать на неё. Такой никогда не прикроет спину, а наоборот, услужливо поднесёт кинжал врагу в нужный момент. Нужно было всё-таки сделать так, как попросил Еремей, и с намерением всё исправить Настя вызвала такси.

Разбирая по полочкам свои мысли и планируя завтрашний день, девушка присела на заднее сиденье и, включив смартфон, принялась расписывать задачи. Усталость целого дня, особенно навалившаяся из-за вчерашних посиделок и короткого сна, давала о себе знать, и девушка, убаюканная ездой, задремала. Когда она очнулась ото сна, то за окнами была сплошная темнота, и дорогу освещали только автомобильные фары, зигзагами елозившие по неровной дороге.