Святой вечер

Мы высадили девочек на другом берегу, где группа мужчин — около пятидесяти человек, все в плащах — собралась вокруг костров и массивного святилища льва и ждала. Одним из этих мужчин был мой отец. Он стоял там с самодовольным выражением лица, когда человек-змей из бального зала подошел к нему сзади и с ухмылкой посмотрел на Татум. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не разорвать их обоих от задницы до локтя. Татум дала пощечину одному из парней, который пытался помочь ей выбраться из лодки, и на долю секунды мой мрачный фасад пошатнулся. Я издал смешок, но быстро вернул его обратно. Хорошая, блядь, девочка.

Затем мы двинулись к задней части леса, где нас ждала другая лодка, гораздо больше и быстрее. Мы с Чендлером ждали на лодке, пока Каспиан прокладывал себе путь через лес, сквозь тьму и звуки женских криков, которые я буду слышать в своих кошмарах до конца жизни, и сумел найти мою сестру, а затем привести ее на нашу лодку.

Следующий этап был самым плодотворным. После того как мы отвезли Каспиана и Татум в аэропорт и убедились, что моя сестра вне опасности, мы с Чендлером вернулись в Рощу.

— Ты уверен, что справишься с этим? — спросил он меня, когда мы причалили лодку на задней стороне леса. — Ты можешь остаться здесь и поддерживать тепло в лодке.

Да. Я, блядь, справлюсь.

Не то чтобы я винил Чендлера за то, что он так думает. С той ночи на озере меня стали называть распущенным человеком, парнем, у которого эмоции преобладают над разумом. Возможно, иногда так и было. Но не в этот раз. На этот раз я мыслил ясно. Я точно знал, что нужно делать. Там было еще четыре девушки, которых нужно было спасти, и по меньшей мере пятьдесят взрослых мужчин, чертовски желающих их уничтожить.

Я усмехнулся и перепрыгнул через борт лодки на причал. — Время шоу, ублюдок.

Чендлер закрепил лодку на причале со злобной ухмылкой на лице. — Пусть начнутся игры.

Мы отталкивали с дороги ветки, а упавшие ветки хрустели под нашими тяжелыми шагами. Вдалеке сова предупредила других животных, скрывающихся в темноте, о нашем появлении. Карма была здесь, чтобы выпороть этих людей по заслугам.

Густая роща деревьев открылась на поляне, выходящей на другой берег озера. Костры, разожженные ранее, все еще пылали. Мужчины сбросили свои плащи. Большинство из них были в одних трусах. Некоторые из них были голыми до пояса. Меньше всего мне хотелось видеть сегодня кучу старых, морщинистых яиц, раскачивающихся между волосатых ног.

В своей жизни я видел всякую хуйню. Я делал всякую хуйню. Но это… то дерьмо, которое эти мужчины делали с этими девушками… Блядь.

И крики.

Эти крики были тем, из чего делают кошмары.

Одна девушка висела на дереве — веревка была обвязана вокруг ее запястий, затем обмотана вокруг толстой ветки, а ее ноги болтались в воздухе. Кровавые следы прочертили дорожки по ее обнаженному телу, где они пометили ее буквами или словами, которые я не мог понять. Латынь или что-то вроде того. Другая девушка стояла на коленях у костра со связанными за спиной руками и ногами. Один из мужчин держал ее голову, пока трахал ее рот, а другой стоял сзади и мочился ей на задницу.

Они смеялись. Блядь, смеялись над мерзким дерьмом, происходящим вокруг них.

Это могла быть Татум. Это была бы Татум, если бы мы не появились.

Моя грудь вздымалась с каждым вдохом. Ярость кипела во мне, раскаляя вены. Я сделал шаг вперед, готовый наброситься, но Чендлер прижал руку к моей груди.

— Еще нет.

Я отдернул его руку и посмотрел на него. — Значит, мы просто стоим здесь и смотрим, как они занимаются этим дерьмом? Да что с тобой такое?

Его выражение лица оставалось жестким. — Я сказал, еще нет. — Затем он сложил руки на груди и прислонился спиной к дереву.

Это продолжалось еще полчаса. Насилие. Деградация. Разврат. Наконец я сел, прислонившись к дереву, лицом к темному лесу, потому что больше не мог этого выносить.

Что случилось с этими девушками? Как они попали сюда? Неужели все они были дочерьми таких влиятельных людей, как мой отец? Я не узнавал ни одну из них, но это не означало, что они не были чьими-то сестрами, чьими-то дочерьми, чьей-то первой любовью…

В голове крутились мысли, а пульс участился.

Если бы я не нашел телефон Татум и не позвонил Каспиану, узнал бы я, что она пропала? Я же не был в списке тех, кого он позвал бы на помощь. Моя сестра исчезла бы, а я так и не узнал, что с ней случилось. Так же, как я не знал, что на самом деле случилось с Лирикой.

Чендлер потрепал меня по плечу, возвращая меня в настоящий момент. — Пора.

Я встал и оглядел поляну. Костры начали угасать. Повсюду валялись тела, потерявшие сознание, где бы они ни лежали. И крики затихли.

Наконец-то.

— Я возьму ту, — сказал я, указывая на девушку, висящую на дереве.

Чендлер кивнул и направился к той, что у костра.

Мы нашли двух других девушек в хижине, кровь была у них между бедер и на щеках. Боже мой. Эти девушки были сломлены, и я не был уверен, что в мире достаточно терапии, чтобы снова собрать их вместе. Все это было для меня полным умопомрачением. Я не хотел представлять, каково было им.

Чендлер занес Огненную девочку в хижину, а я понес девочку с дерева.

Я положил ее на кровать рядом с одной из других девушек, сохраняя осторожность прикосновений и мягкий тон. — Теперь все кончено, — сказал я ей. Я почти сказал: «С тобой все будет в порядке», но я знал, что с ней этого не случится. Никто из нас не справится.

Я накрыл их обнаженные окровавленные тела одеялом, брошенным на пол.

— Оставайтесь здесь, — приказал им всем Чандлер. Одна из девушек начала безудержно рыдать, и он опустился перед ней на колени, взяв ее лицо в свои руки. — Мне нужно, чтобы ты мне доверяла. — Он смахнул волосы с ее лица. — И сиди тихо. — Это был единственный раз, когда я видел Чендлера Кармайкла не холодным.

Он кивнул в сторону потерявшего сознание мужчины на кровати. — Возьми его за ноги. — Затем он достал нож из заднего кармана. — Если он очнется, я перережу ему горло.

Я положил нож в карман. Если я не доберусь до него первым.

Мы взяли Постельного человека и двух мужчин, которых видели у костра, и подвесили их на том же дереве, с которого я только что снял девушку, — голых, с рогожным мешком, наполненным пиявками, которых мы вытащили из озера, плотно прилегающими к их членам. Когда они проснутся, мы будем уже далеко, и они не смогут больше пользоваться своими членами.