Сломанный лёд — 2

– Ну, во-первых, эта квартира навевает много приятных воспоминаний, – он приобнял Марину за талию, – а во-вторых, мы и правда могли встретиться у меня в ресторане, но я так понял, что ты настойчиво хочешь остаться со мной наедине?

– И да, и нет. – Марина освободилась от его рук и пошла к плите. – Извини, тушу овощи, боюсь, как бы ни подгорели. Я помню, ты любишь писто. – она попробовала ароматную и яркую мешанину в чугунке.

– Маринка, а ты стала необыкновенно красива, как-то раскрылась.

Женщина почувствовала, как он приблизился сзади и обнял её, Марина выдержала этот прилив нежности и сказала:

– Помоги мне, поставь доску на стол. Подам прямо в котелке.

Её сердце надрывалось от боли, почему она должна кормить того, кто удерживает её любимого, почему ей приходится терпеть его ласки и быть с ним любезной. А внутренний голос вторил, потому что именно из-за неё завертелось это колесо. Не поведись она на глупые воспоминания, и тогда сейчас все были бы в Испании и, наверное, уже отдыхали где-то, чествуя первый медовый месяц своей совместной жизни.

– О чём задумалась? – спросил мужчина, разливая вино по бокалам.

– Игорь! Я хочу с тобой поговорить! – неожиданно для самой себя по-деловому начала Марина и стремительно села напротив. – Мне не с кем больше посоветоваться и некуда идти! Я сейчас нахожусь под следствием, моего жениха похитили и требуют деньги, но мне до сих пор не назвали сумму, и я боюсь, что когда я услышу это, то мне нечем будет заплатить.

Игорь даже поперхнулся вином, вытер салфеткой пролившуюся на пиджак красную жидкость и посмотрел на женщину.

– Насыщенная у тебя жизнь. Марина, под каким следствием?

– Они говорят, что всё дело в Северино, что следят они за ним. Что он то ли шпион, то ли ещё кто-то. Я не поняла! – повторяла она слова Малинина. – В общем, Игорь, хотела я красивой жизни, я ею пожила, а теперь придётся расплачиваться. Помоги мне! – Марина прижала руки к груди и заплакала, потому что это не составляло сейчас никакого труда.

– Дела! – протянул Игорь. – Наверное, тебе сначала нужно адвоката нанять.

– Игорь, они требуют с меня деньги. Я сейчас не могу потратить ни копейки. А вдруг они попросят больше чем у меня есть? – Марина покачала головой. – Они, наверное, думают, что я могу распоряжаться средствами Северино, но это не так. Я ж не жена ему. Ну, есть у меня немного наличности и что-то на карте. – Она осеклась, поняв, что переигрывает. – Давай поедим. Даже если у тебя не получится мне помочь, просто побудь рядом, я не могу сейчас остаться одна.

Марину вдруг осенило, что нет необходимости больше что-либо говорить, теперь нужно просто окунуться в прошлое. Она долго пила вино, потом спохватилась, что в холодильнике остался его любимый салат с крабами и креветками и за этими хлопотами аккуратно упаковала своё чувство к Северино и положила подальше, чтобы этот вечер не оскорбил их любовь.

***

Сегодня лошадь, которая, как выразилась Юля, «волохала» её по кругу, была совершенно непримирима. Тренеру даже пришлось раньше прекратить эти пытки, потому что страдало и животное, и наездница. Когда наконец круп с помахивающим хвостом скрылся в боковом коридоре, Юля посмотрела на строгую женщину с хлыстом в руке.

– Явно у коняги то ли критические дни сегодня, то ли какие-то другие причины меня ненавидеть! – пошутила девушка.

Берейтор подняла на неё глаза, чуть-чуть поразмыслила и сказала:

– Юля, простите! А сколько в вас настоящего? Я наблюдаю за вами и мне неловко. Вы так много страхов прячете за внутренней бравадой и вам, похоже, так неуютно в той роли, которую вы исполняете в своей жизни. – женщина пожала плечами. – Животные очень чувствительны к фальши. Я знаю, что есть много людей, которые с удовольствием будут тренировать вас. Восходящая звезда, селфи в манеже, что может быть лучше для рекламы, но я больше не подпущу вас к конюшне, пока вы не разберётесь в том, насколько вам это нужно. – и, минуту помолчав, добавила. – Или не поймёте, что это действительно ваш путь. Я имею в виду, через силу навязывать себе любовь к чему-либо. Ваши внутренние комплексы усердно маскируют ваш страх. Вы боитесь быть уязвимой, чего-то не знать или просто плыть по течению. Разберитесь в себе, а потом поговорим. Всего доброго.

Быстрыми и чёткими шагами она ушла, и Юля осталась одна. Девушка почувствовала оглушающую тишину, а внутри неё так же гудела пустота. Отчаянный страх вернуться в родной город ни с чем, был её постоянным бичом, но в то же время непримиримость с окружающей средой и абсолютное нежелание прогибаться под чужие правила, всё время разрушали тот крохотный пьедестал, на который получалось забраться. Но чем выше она карабкалась, тем больнее было падение. Юля не сказала Ксении, что спешный отъезд из родного дома был ознаменован тем, что она создала свой маленький бизнес, открыла торговую палатку на двоих с казалось бы любимым человеком. Но уже спустя полгода Юля вдруг увидела тени, страстно мелькающие внутри этого злосчастного ларька, в которых узнавались черты мужчины, предположительно её будущего мужа, и белобрысой девицы, что каждый день хамила покупателям. Эту историю Юля в один день вычеркнула из головы и из сердца. Маме просто сказала, что хочет новых ощущений, переписывать нанобизнес не пришлось, потому что и так всё было оформлено на него. Затем девушка придумала себе причину, почему ей нужно в столицу и больше не вспоминала тот липкий привкус унижения, через которое прошла.

А сейчас, после слов, которые до сих пор резонировали в воздухе, на Юлю снова обрушился весь кошмар ситуации. И дело было не в том, что она потеряла какую-то любовь или до сих пор страдала. Она просто перестала верить, а ей это чувство и так нелегко давалось после того, как отец, в день её двенадцатилетия вдруг объявил о своём решении жить в другом месте. И они с мамой сидели вдвоём за накрытым столом, делали вид, что всё хорошо и больше об этом не вспоминали. А сейчас мелькнуло озарение, что Юля с тех пор всегда делает вид, что всё хорошо, и никто никогда не догадывается, что действительно на душе у этой девушки.

С тяжёлым чувством она покинула неприветливое пространство и, выйдя на свежий воздух, поняла, что забыла вызвать такси. Оставаться здесь дольше, чем это было нужно, не хотелось, но и идти по пустынной, заметённой первой позёмкой дороге хотелось ещё меньше.

– Привет. – сбоку послышался знакомый голос. – как позанимались?

Юля обернулась и увидела, что от своей машины ей машет Данила. Она слегка улыбнулась в ответ и пошла к нему навстречу.

– Вы в город или только приехали?

– Нет, уже всё. Я сегодня просто гулял по лесу. Обожаю верхом на лошади окунаться в первую прозрачность утра. – он сделал пригласительный жест. – Подбросить?

– Спасибо. Буду признательна.

Внутренне этот человек был Юле неприятен, но она уже катастрофически опаздывала на съёмки, а ждать машину дело небыстрое. Поэтому пришлось встроиться в разговор и поддерживать ничего незначащую беседу, пока они ехали в затуманенном метелью лесу.

– Могу я пригласить вас на обед? – вдруг спросил Данила, включая какую-то мелодичную музыку.

Юле стало как-то по-особенному печально, неужели она права, и он её клеит, как это называлось в простонародье. Сейчас эта романтическая чепуха была совершенна ни к чему, и со своим выбором девушка уже определилась.

– Зачем? Или вы предлагаете мне угостить вас в ответ на то, что вы подбросили меня до города? – намеренно грубо сказала девушка.

– Ох, конечно, нет, – резко выдохнул мужчина, не ожидавший такой реакции. – Просто думал посидеть. Поболтать. Предположим, вы мне нравитесь. Причём очень! У меня, кстати, сегодня не было занятий, а я приехал специально, чтобы вас увидеть.

– Ой ли. – Юля всплеснула руками. – Быть того не может! Либо врёте, либо кто-то слил инфу, где я занимаюсь и когда. Меня втиснули в расписание берейтора и его знает только она и я. А, ну да, ещё вездесущий телефон. – машина притормозила на светофоре, и Юля увидела спасительный вход в метро. – О, спасибо за то, что подбросили в город. Я побежала.

Юля проворно выскочила на улицу, хлопнула дверцей и понеслась не оглядываясь. Она ещё полдороги не могла избавиться от запаха сладковатого освежителя, которым был наполнен салон и от гадливого чувства, которое вызывал напомаженный красавчик.

– Придурок какой-то! – резюмировала она вслух, чем напугала мужчину, стоявшего рядом в очереди в кассу. – Не дёргайтесь товарищ! Вы как раз нормальный. С суровым отечественным перегаром и отёкшим лицом. Всё как надо! – высказалась Юля, нащупала в кармане жетон и довольная поскакала к эскалатору – вот теперь пускай мужик с похмелья мучается ещё и головной болью.

Подъехав к зданию, на верхнем этаже которого творилось волшебство съёмочного процесса, Юля была уже в прекрасном расположении духа и сегодня всё стало удаваться как нельзя лучше. Они с Димой словно парили в киношном дуэте, ругались самозабвенно, целовались страстно, играли незабываемо! Сцена ревности прошла так феерично, что сам режиссёр корчился от смеха, а вся группа аплодировала. Юле казалось, что сегодня произошёл переломный момент, и она готова идти дальше. Огорчало только одно, Дима продолжал пить, и иногда она видела его вороватый взгляд, поиск минут уединения и странную возбуждённость после.

Когда они ехали домой, Юля решилась с ним поговорить. Девушка долго мяла внутри себя слова, но никак не могла подобрать нужные, всё это сейчас выглядело бы со стороны как нравоучения, что совсем было не в её духе.

– Я принимаю наркотики. – вдруг сказал он.

– Я знаю. – буднично ответила девушка.

– Как ты к этому относишься? – так же просто спросил Бодаев.

– Плохо! Меня это печалит.

Дима достал свой телефон и передал его Юле.

– Удали номера и заблочь их. Первый – Катя-уборщица, второй – Скрат, третий – Зимбабве.

Юля сделала, что он попросил, и в машине повисло невесомое счастье, потому что оба поняли, что только что без слов признались друг другу в сокровенном чувстве, пронизывающем их и родившемся в тот день, когда они встретились вечером у клуба. Два одинаковых и одиноких, похожих и разных, ищущих подобных себе, но не верящих в торжество любви!

Дома снова было тихо и пусто, Дима на секунду остановился на пороге и сказал:

– Раньше мне совсем не хотелось сюда возвращаться, а сейчас даже как-то жду вечера, что ли. – он обнял девушку. – Ты возвращаешь меня к жизни.

– Пошли напьёмся! – потянулась Юля. – Но исключительно мятным чаем. И давай я посмотрю договора, которые ты просил, завтра съёмки только во вторую половину дня, поэтому есть время на другие дела.

– Охота тебе? – покривился Дима.

– Дим, но ведь неправильно, если за твоей спиной тебя продают. – Юля даже не знала, насколько чётко подобрала слова.

Глаза Бодаева сузились, он покивал и пошёл к себе в кабинет, крикнув на ходу.

– Закажи, пожалуйста, что-то в ресторане, пусть привезут. Ты права, нужно разобраться с делами.

Вечер прошёл в молчаливом переборе договоров, сравнением смет, Юля всё время делала какие-то пометки, периодически уточняла у Димы даты и спустя несколько часов после начала этого муторного занятия устало поднялась и села напротив него.