Одержимость шейха

Глава 32. Медальон

Я была так уверена, что моя ненависть поможет мне противостоять этому варвару. По крайней мере, была в этом уверена до того, как его пальцы показали, какими нежными они могут быть. И какими в меру грубыми, когда мне потребовался толчок, чтобы улететь на другую орбиту.

И я улетела так, что даже не помню, как вернулась обратно.

До сих пор не верю, что после всех унижений и боли я испытала оргазм именно с этим мужчиной. С виновником всех моих проблем. Да и вообще… не была я готова, что он нарушит своё слово. Не притронется, пока я не попрошу. Как же. Знала ведь, что такой дикарь не способен на честную игру, и все же в глубине души верила. Зря.

Но теперь уже глупо препираться, а тем более искать виноватых, особенно после того, как мое тело само ответило ему.

Поэтому сейчас я совершенно растеряна и не знаю, как должна вести себя.

Вот где так необходимое мне чувство ненависти? Почему оно отказывается заряжать обойму, которую мне следовало сразу опустошить в голову этого подонка, а не стонать от погруженных в меня пальцев?

Зажмуриваюсь из-за воспоминаний, оживших фантомными прикосновениями на коже. Невыносимо думать об этом…

Нервными движениями я просушиваю волосы, радуясь тому, что испытала на себе свежесть воды и получила короткую отсрочку от общества Аль Нук-Тума. А еще возможности уединиться в озере без его пронзительных звериных глаз. Сегодня этот мужчина подарил мне маленькую свободу в самом волшебном месте. Я будто испытала перерождение. После всего, что со мной произошло мне и правда требовалось подобное.

Вот только это не помогло мне перестать думать о том, что произошло утром.

Качаю головой, признавая свой провал.

Если бы он заставил меня встать сразу, как только вынул пальцы, клянусь, я бы рухнула к его ногам лицом вниз. Кажется, я и сейчас не могу в полной мере владеть своим телом. Будто что-то изменилось. Ведь какие-то странные реакции по-прежнему роятся под моей кожей.

Однако мне не следует испытывать по этому поводу каких-либо ложных эмоций. Этот мужчина непредсказуем и всегда делает то, что считает выгодным для себя. Рассчитывать на большее значит заранее обречь себя на разочарование.

Но, к моему ужасу, я не могу перестать вспоминать, с какой катастрофической скоростью летела с обрыва умопомрачительного оргазма, разбиваясь о собственные крики. Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы я смирилась со своим проигрышем.

Из груди вырывается резкий вздох, когда входит варвар, и теперь тряпка, в которую я замоталась после купания, с каждой секундой будто исчезает и прикрывает меня от его взгляда все меньше. Мне не нравится это.

— Твое платье высохло, — низкий гортанный голос ударяет прямо по коленкам, и они едва не подкашиваются. — Но прежде, чем ты его наденешь, нужно смазать спину. Магра дала…

— Я справлюсь, — дерзко вырывается из моего рта, правда, практически сразу я добавляю более спокойно. — Спасибо. Положи, пожалуйста, все там.

Громадина с вызовом смотрит на мое зажатое и напряженное тело и ухмыляется.

— Не переживай, я о себе позаботился. — Мужские губы кривятся в коварной улыбке.

Что… Ох. Открываю и закрываю рот, не сразу понимая, о чем он, пока не вспоминаю картину у водопада, которую я предпочла не рассматривать. Его извращения — это только его дело. И уж говорить на эту тему я точно не собираюсь, как и успокаиваться от его слов. Которые, как оказалось, и гроша ломаного не стоят.

Шуршащий звук возвращает меня в реальность, и я замечаю, как Джафар, достав бутылек, направляется прямиком ко мне. Он вообще слышит меня?

— Не трать наше время, Джансу. Сегодня мы выезжаем.

— Куда?

Мое сердцебиение сбивается.

— Мы возвращаемся домой. Во дворец.

Домой? Он явно не знает значения этого слова. Для меня его дворец самое что ни на есть гиблое место.

— Не думаю, что это хорошая идея, — бурчу я.

— Ты боишься?

— А ты как думаешь? — немного злобно шиплю я и отступаю, когда он делает еще один шаг в мою сторону.

— Я обещаю, что больше не позволю тебя обидеть, — искренне произносит он. — Я знаю и понимаю, что ты не хочешь во дворец, но так будет лучше для нас обоих. И в первую очередь безопаснее. Я не могу рисковать с тобой, оставаясь в открытой пустыне. — Сузив глаза, он добавляет: — Это необходимо, Джансу. Прошу, не усложняй.

— Хорошо, — сжимаю челюсти и вырываю из его рук платье, прикрываясь им поверх простыни. — Только и ты прекрати делать вид, что тебя заботит мое благополучие. Мы возвращаемся туда только потому, что это необходимо тебе.

Тишина слишком быстро нагревается от интенсивного взгляда, обращенного на меня.

— И вот как перед тобой устоять? — его пальцы подцепляют мой подбородок, и я дергаюсь, но он усиливает хватку, удерживая меня на месте. — Джансу, если ты пытаешься избавиться от моего внимания, тебе нужно сменить тактику. А теперь повернись, чтобы я намазал тебе спину.

Сглатываю, опуская взгляд на его жилистые руки, одна из которых придерживает меня за подбородок. Руки убийцы. И меня не должно волновать, что именно эти руки сегодня доставили мне удовольствие. Уверена, с такой же легкостью они поставят меня на колени. Поэтому игнорирую дрожь, рассыпавшуюся по всему телу, ведь она не имеет никакого отношения к страху. Проклятье. Я не могу быть возбуждена этим прикосновением. Этой близостью. Этим мужчиной.

И плевать, что его большое тело невольно притягивает мое внимание. Неосознанно снова пытаюсь разглядеть шрамы, которые практически недоступны моему взору из-за рубашки. А поймав на себе лукавый взгляд звериных глаз, поджимаю нижнюю губу, ненавидя себя за то, что меня застукали за подглядыванием.

— Ладно, — пытаюсь огрызнуться, но из-за его пальцев, все еще сжимающих мой подбородок, выходит только прошептать.

Джафар кивает, прежде чем отпускает мое лицо и жестом показывает мне развернуться.

Резко втягиваю носом воздух и тут же отворачиваюсь. Сейчас я не в силах биться с ним. Сегодня моя броня разобрана по кирпичикам. Это все его властность. Она влияет на меня самым незаконным образом. И это мне тоже не нравится.

Я просто-напросто не должна себе позволять подобную слабость. Но снова проявляю ее вместе с тихим стоном, когда чувствую аккуратное прикосновение мозолистых пальцев к позвоночнику. Конечно же он не упустит возможности заставить мое сердце забиться чаще. Что со мной не так? Почему единственное, что я сейчас чувствую, это тепло его пальцев, пока он с жестокой нежностью наносит мазь на каждый рубец. Я даже малейшего намека на боль не чувствую, все мое внимание сосредоточено на том, как он касается меня. Сантиметр за сантиметром. Вынуждая мой пульс подскочить до критических пределов. Особенно когда он опускает ниже ткань, скрывающую мою наготу.

За жалкое мгновение мое тело приходит в напряжение. Но на этот раз напряжение другое.

— Тебе холодно? — раздается над ухом низкий голос Аль Нук-Тума, и я рассыпаюсь, но мне удается отрицательно помотать головой.

— Тогда почему ты дрожишь? — горячее дыхание охватывает мое плечо, шею и затылок, усиливая дрожь, поселившуюся внизу живота, а южный аромат крупного мужского тела поглощает меня целиком. — Может быть, тебе нравится то, как твое тело реагирует на меня?

— Это не так, — выдыхаю, едва справляясь с пульсацией под кожей. Вместо того, чтобы сражаться, я действительно дрожу. Его бережные прикосновения заставляют меня нуждаться в том, что они оставляют после.

— Твое дыхание и мурашки на коже говорят об обратном. Не лги мне, принцесса, — ухмыляется он, заканчивая смазывать мою спину, и я с облегчением выдыхаю, не сразу признаваясь себе в том, что мои колени стали как желе.

— Дальше я справлюсь, — прочищаю горло. — Спасибо.

Джафар больше не спорит и отступает от меня, а я прячу взгляд, чтобы он не увидел в нем благодарность за это.

— Твои раны практически зажили, — его одобрительный тон нарушает образовавшееся молчание. — Это хорошо.

— Магра волшебница, — соглашаюсь я с ним, продолжая обрабатывать места, до которых в силах дотянуться сама. И правда, сегодня они еще лучше.

— Не буду тебе мешать, — произносит он приглушенно, но я больше не смотрю на него. — Как закончишь, одевайся сразу в дорогу. Буду на улице.

Как занимательно. Он сейчас решил побыть джентльменом?

Это открытие не дает мне покоя все время, пока я собираюсь в дорогу. Думаю, если он продолжит в том же духе, у наших взаимоотношений еще есть шанс.

Наш конь внезапно останавливается. И это выходит так резко, что я дергаюсь вперед, а потом с болезненной гримасой врезаюсь спиной в крепкую грудь Аль Нук-Тума. Правда, слишком быстро моим вниманием завладевает то, в какое напряжение приходит сам Аль Нук-Тум.

— В чем дело?

А стоит мне проследить за направлением его взгляда, позвоночник вмиг простреливает холодом. Вдалеке, серо-черными клубами валит дым, и по масштабу задымления могу предположить, что это горит целая деревня. Эта ужасающая картина настолько подавляет меня, что я сама прижимаюсь к мужчине сильнее. Я уже даже собираюсь заглянуть в лицо Джафара, как вдруг в уши врезается свист. Дикий. Как в самый первый раз, когда бедуины напали на машину, в которой меня везли. И только после замечаю приближающихся к нам пятерых скакунов.

Хватка на моей талии усиливается, прежде чем ухо обжигает грозное предупреждение:

— Закрой лицо и не смей смотреть ни одному из них в глаза.

Кровь стынет в жилах, несмотря на то, что знойное солнце грозит превратить меня в пепел. Но внезапная хватка на шее заставляет сосредоточиться и задрать голову так, что хищные глаза, напоминающие сейчас два обжигающих обсидиана, придавливают меня тяжелой угрозой.

— Ты поняла меня, Джансу?

Судорожно киваю, и мужская хватка становится чуть мягче.

— Не смотреть. Не провоцировать и, если потребуется, не дышать.

Проговаривая каждое слово, он как можно туже закрепляет на мне головной убор, пряча под него все до единой волосинки. Его поведение и внезапная забота заставляют меня испытать животный страх, но Аль Нук-Тум забирает его, требовательно накрыв мои губы своими. Жадно проглотив вскрик неожиданности. И я выгибаюсь в его руках, позволяя ему углубить поцелуй. Сейчас этот поцелуй с привкусом горечи. Он будто прощается со мной. Словно хочет напоследок запомнить вкус моих губ. И я убеждаюсь в этом, когда он отрывается от них и заключает мое лицо в широкие ладони.

— Руки держи на поводьях. Если я сочту ситуацию критичной, отдам приказ коню. Скачи до ближайшей деревни. Не сворачивай с намеченной тропы.

С каждым новым указанием я перестаю дышать. Даже не сразу понимая, что снова теряю тепло его ладоней, а потом как в тумане наблюдаю за точными и быстрыми движениями Джафара, после чего в моих руках оказывается что-то прохладное. И, только опустив взгляд, понимаю, что это цепь с медальоном.

— Покажи это и будешь под защитой.

От паники дыхание спирает в горле, и я беззвучно открываю рот, переводя испуганный взгляд с медальона на Джафара. Снова и снова.

— А как… как же ты? Кто эти люди? Что они с тобой сделают? Я не поеду одна никуда… Давай просто уедем! — едва ли не срываюсь на крик, задыхаясь подкрадывающимся ужасом. — Они ведь ещё не догнали…