Завещание

— Черт возьми, да! Классно развлеклась с Грузовиком!

Мы остановились так резко, что я покачнулась и ошеломленно смотрела, как рука Джейка взметнулась вверх, указывая на что-то длинным пальцем.

Я посмотрела туда, куда он показывал, и увидела мужчину в неподобающем спортивном костюме (у Джейка он был намного лучше), его лицо побледнело, когда Джейк в высшей степени сердито отрезал:

— Заткни свой гребаный рот.

Его рот был полуоткрыт, когда Джейк произнес эту команду, но он плотно сомкнулся, а губы сжались, вот как рьяно он намеревался исполнить приказ.

Джейк снова двинул нас вперед, и только когда мы уже собирались открыть дверь, до нас донеслись аплодисменты, улюлюканье и они не были посвящены поздравлению Джейка с победой в поединке.

Это было поздравление Джейка с тем, что было ясно, многие слышали, чем мы занимались в раздевалке.

Боже милостивый.

— Джейк, — снова прошептала я, и на этот раз он задрожал еще сильнее.

Он толкнул дверь и тихо приказал:

— Джози, держись за меня.

Я ничего не сказала, но осталась с ним в основном потому, что он держал меня так близко и был так решительно настроен доставить туда, куда мы направлялись, что у меня не было выбора.

Мы добрались до его грузовика. Он открыл замок и впустил меня, прежде чем я успела моргнуть.

Трясущимися руками я пристегнулась, он закинул сумку на заднее сиденье и сел за руль.

— Моя машина здесь, — сказала я ему то, что он должен был знать.

Он посмотрел на меня, поворачивая ключ в замке зажигания.

— Мы приедем за ней завтра, солнышко.

Завтра?

Я не спросила. Он был занят тем, что выезжал со своего парковочного места, а с этим чудовищным транспортным средством я подумала, что его внимание должно быть сосредоточено на этом действии.

Я смотрела в лобовое стекло, когда мы двинулись вперед.

И только когда мы уже ехали обратно к Магдалене, я заметила, что у него в руке мобильник. И я услышала, как Джейк говорит в трубку, и посмотрела на него, чтобы убедиться.

— Кон? — потом пауза, — Да, сынок. — Еще одна пауза, потом: — Да, я выиграл. Я расскажу тебе об этом завтра. Слушай, меня сегодня не будет дома.

Я резко втянула в себя воздух и увидела, как глаза Джейка метнулись ко мне, потом снова к дороге, и он продолжал говорить.

— Комендантский час все еще действует, приятель. Сегодня ты в системе доверия. Не разочаровывай меня. — Он немного помолчал, а потом добавил: — Ладно, Кон, увидимся завтра.

Я услышала, как он отключился, и в тот же миг я заявила:

— Джейк, нам нужно поговорить.

— Мы поговорим, когда привезем тебя домой, Джози.

— Думаю, нам надо поговорить сейчас.

Его мобильник ударился о консоль; он схватил мою руку и потянул ее так, что она легла на его твердое бедро.

Затем он повторил, но сделал это, заменив одно слово и сделав это нежным голосом:

— Мы поговорим, когда привезем тебя домой, детка.

Я ничего не ответила.

Он крепче сжал мою руку.

Я отключила свой разум.

Мы поговорим дома.

Дома.

В полном молчании он отвез нас в Лавандовый Дом.

Джейк забрал свою сумку, а потом подошел ко мне, хотя я уже отстегнула ремень и открыла дверь, чтобы выбраться самой. Он все же опустил меня вниз прямо перед тем, как я собиралась прыгнуть.

Он проводил нас до дома, открыл дверь своим ключом и затем провел нас внутрь.

Заперев за нами дверь, он направился прямиком в мою спальню.

Эта ночь становилась все более странной, удивительной, пугающей и сбивающей с толку.

Но в основном удивительной.

Потому что после того, как он включил ночник, он бросил свою сумку, взял мою сумочку и тоже уронил ее на пол, снял мое пальто, которое присоединилось к сумкам. Затем он обхватил меня за талию и пошел назад к моей кровати, ведя меня за собой. Он упал на спину, я приземлилась на него, и он сразу же перекатился, так чтобы быть сверху.

Только когда он устроил нас, он объявил:

— Теперь ты в безопасном месте, и мы поговорим.

Я находилась в безопасном месте. В единственном безопасном месте, которое у меня было. И Джейк привел меня сюда.

— У нас был секс, — сказала я ему то, чего он никак не мог забыть.

— Да, был, — согласился он, не сводя с меня глаз, оценивающих, теплых, но в то же время настороженных.

— В раздевалке, — продолжала я.

— Да, — снова согласился он.

Ладно, здесь больше не о чем было говорить, кроме, ну… всего, а у меня еще не было на это сил.

— Ты злился на меня перед боем, — заявила я, хотя это был вопрос.

— Нет, детка, я был взбешен, — ответил он.

Как ни странно, я полностью понимала это различие.

— Сейчас сердишься? — поинтересовалась я.

Он уставился на меня. Затем спросил в ответ:

— Я выгляжу сердитым?

— Нет, — ответила я.

— Трахнуть свою женщину, одетую в самое сексуальное гребаное платье, которое когда-либо было на этой арене, и сделать это в первый раз в раздевалке арены — это так чертовски жарко, что все это дерьмо, как правило, заставляет мужчину забыть о том, что он серьезно разозлился, и очень быстро.

Я пропустила большую часть этого мимо ушей, чтобы добраться до сути дела.

— Что я сделала? — спросила я.

Он моргнул, прежде чем повторил:

— Что ты сделала?

— Да, Джейк, что я сделала?

Он пристально посмотрел на меня, прежде чем ответить:

— Лисичка, ты моя, а ты назначила свидание другому парню.

— Да, я твоя, Джейк, но не в этом смысле.

Он продолжал смотреть на меня, потом оглядел комнату, особенно кровать, на которой мы лежали, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Ты не моя в этом смысле? — спросил он.

Я поняла его точку зрения. Но в то же время я ее не понимала.

Настала моя очередь уставиться на него, прежде чем слова слетели с моих губ. Они вышли мягкими, робкими, полными надежды и страха.

— Разве я твоя в этом смысле?

Понимание, милое и прекрасное, омыло его черты. Он склонил свое лицо ближе и поднял руку, чтобы обхватить мое лицо.

— Да, — прошептал он.

Я закрыла глаза, чтобы полностью ощутить его слова, проходящие через меня, затем открыла их и указала (все еще робко, все еще с надеждой):

— Я думала, тебе нравятся длинные волосы и большие… другие части.

Он слегка склонил голову набок.

— Что?

— Ты сказал…

Он перебил меня.

— Я знаю, что сказал, солнышко. Я также знаю, что тебе не понравилось это услышать, и я также знаю, что с тех пор, как ты позвонила мне после того, как вошла в спальню Лидии, то, какой ты была для меня до этого, перестало существовать, и началось то, какой ты стала для меня сейчас.

— Мне кажется, я что-то упустила, — призналась я.

Он улыбнулся легкой, ласковой улыбкой, его палец начал гладить меня по виску, он сказал:

— Я хотел быть деликатным, детка, но я также думал, что с моей стороны все было очевидно.

— Нет, не было, — поделилась я, и его брови поползли вверх.

— Ты со всеми парнями держишься за руки?

Нет, ни с одним.

— Нет.

— Сидишь рядом с ними на футбольном матче?

— Эм… нет.

— Сидишь с ними на диване, положив голову им на грудь?

Я снова поняла его точку зрения.

— О, — прошептала я, и его улыбка вернулась, на этот раз став шире.

— Да, — тихо сказал он. — О.

Все это было прекрасно, чудесно, тот факт, что Джейк говорил мне, что мое притворство было реальным. Но у меня по-прежнему оставалась неопределенность.

— Но у меня нет ни длинных волос, ни больших…

Я замолчала, когда его лицо придвинулось совсем близко, а палец перестал поглаживать, чтобы все они могли прижаться к моему лицу.

— Детка, у тебя есть все.

Я не моргая посмотрела в его глаза, чтобы полностью ощутить красоту этого омывающего меня чувства, и снова прошептала:

— О.

Он изучал мое лицо, дольше задержавшись на моих губах, и мое дыхание замерло в обнадеживающем ожидании, прежде чем его глаза вернулись к моим.

— Ты всегда такая пылкая? — тихо спросил он.

Я точно знала, что он имел в виду.

— Никогда, — тихо ответила я.

Это вызвало у меня еще одну улыбку, на этот раз осветившую его глаза так, что я остро и приятно ощутила это одной частью своего тела. Его улыбка погасла, а губы скомандовали:

— Ты должна позвонить Мику.

Мои глаза скользнули в сторону, и я ответила:

— Похоже, что да.

— Детка, — позвал он. Мои глаза скользнули обратно. — Ты должна позвонить Мику, — повторил он.

— Хорошо, Джейк, — согласилась я.

— Сначала мы примем душ, — объявил он.

О Боже!

Он еще не закончил.

— Нет, сначала ты срежешь эту ленту с моих рук. В душе ты будешь голая, а я хочу больше, чем касаться тебя кончиками пальцев. А потом я тебя съем. Я изголодался по тебе с самого ужина в «Навесах». Получив свой шанс, я не собираюсь больше ждать.

При этих словах по всему моему телу пробежал импульс.

Он еще не закончил.

— Так мы не остановимся. Можешь позвонить Мику завтра.

— Хорошо, Джейк, — снова согласилась я, на этот раз с придыханием.

— Ты спишь в одной из своих ночных рубашек. Я выбираю синюю, если у тебя нет чего-нибудь получше.

Я ничего не сказала. Однако, синяя была в стирке. Но у меня было кое-что получше.

— Без трусиков, — закончил он.

Я начала извиваться под ним. Его взгляд упал на мой рот. Я снова затаила дыхание. Его глаза встретились с моими.

— Пора в душ.

Я ничего не сказала, в основном потому, что у меня не было шанса. Я встала с кровати и последовала за Джейком к двери, потому что его рука сжимала мою и он тащил меня туда.

Хотя, возможно, это было неправильное слово, так как в тот момент я бы с радостью последовала за ним куда угодно. Но особенно душ.

*****

Джейк сомкнул губы на моем клиторе и глубоко втянул. Я почувствовала, как давление ослабло, и тут его язык резко дернулся. Именно тогда я и кончила.

Все еще кончая, я почувствовала, как он лег на меня и ворвался внутрь. Ошеломленная, мой оргазм все еще обжигал меня, я обвила обеими ногами его бедра и обхватила руками его спину.

Он согнул руки, расположив их на кровати по обе стороны от меня, его рот двигался по моей шее, а член входил глубоко. Я вбирала его, наслаждаясь ощущением, запахом его чистой кожи, силой его движений, величием его тела, звуками, которые он издавал, впиваясь в мою плоть.

Внезапно я почувствовала, как его зубы легко скользнули по коже на моей челюсти, нежно царапая мой подбородок, ощущение было странным, но захватывающим, даже возбуждающим и интимным. Мне понравилось.

Затем он снова уткнулся лицом в мою шею, вошел в последний раз и застонал мне в кожу.

Я прикасалась к нему повсюду, мои руки скользили по его твердым мускулам и гладкой коже. Но когда он кончил в меня, я крепко обняла его и прижала к себе.

Я дала ему время, ждала, пока его тело расслабится на мне, прислушивалась к его ровному дыханию и только тогда повернула голову и сказала ему слова, подобных которым я не говорила ни одному мужчине на протяжении двадцати трех лет.

— Ты мне очень нравишься, Джейк Спир.

Он поднял голову и посмотрел на меня сверху вниз, и я поняла, что ошибалась. Его лицо было удовлетворенным и расслабленным, глаза теплыми, член все еще находился внутри меня, и это было самое прекрасное, что я видела в своей жизни.