Завещание

Он не ответил на мои чувства. Он сделал кое-что получше. Он опустил свои губы к моим и поцеловал, глубоко, сладко и долго. Я прижала его к себе и поцеловала в ответ.

Он мягко прервал поцелуй, коснувшись губами моих, прежде чем пробормотал:

— Мне надо отлучиться. Сейчас вернусь.

Я молча кивнула.

Он слегка потянулся, скользя носом вдоль моей челюсти, делая это так, что все внутри меня опустилось и покалывание началось повсюду, а не только на коже моей челюсти.

Потом он встал с постели.

Он накинул на меня одеяло, и я смотрела, как он голым выходит из комнаты.

Я свернулась калачиком на боку и не сводила глаз с двери, мой разум был пустым и томным, мое тело — только последним, и я продолжала смотреть на дверь, пока он не вернулся.

Потом я уставилась на него. У него было потрясающее тело. Невероятное. Восхитительное. Это тело присоединилось к моему в постели.

Он выключил свет и заключил меня в свои объятия.

— Ты в порядке? — спросил он, уткнувшись мне в макушку.

Я уставилась на затененную стену его груди.

— Джози? — позвал он, когда я не ответила.

— Я боюсь, — тихо призналась я.

Его руки притянули меня ближе, и я почувствовала его губы на своих волосах, он ответил:

— Нет причин бояться. Не со мной.

Я все смотрела на его грудь, продолжая свои признания.

— Есть вещи, которые тебе нужно знать обо мне.

— И у тебя есть время поделиться ими со мной.

Я сделала прерывистый вдох и попыталась вырваться, но руки Джейка держали очень крепко, одна рука скользнула в мои все еще влажные после душа волосы, и он прижал мое лицо к своей груди. Не в силах смотреть на него, я не сдавалась.

— Их трудно принять.

Последовала тяжелая пауза, которая мне не очень понравилась, прежде чем он заметил:

— Лидия рассказывала о тебе.

Я закрыла глаза.

Я знала.

Теперь я знала.

Он сжал меня в объятиях и понизил голос, продолжая говорить в мои волосы:

— Она рассказывала о тебе.

Боже милостивый.

Боже.

Чувствуя жжение в груди, я решила, что мне нужно отпустить это. Пока. Сейчас я перейду к чему-нибудь другому.

— Со мной сегодня что-то случилось, Джейк, — прошептала я.

— Расскажи мне, — прошептал он в ответ.

— Я не могу. Я не знаю, что это было.

— Когда это случилось?

— Когда ты начал драться.

Его руки судорожно сжались, прежде чем он спросил:

— На что это было похоже?

— Будто я сбросила свою кожу.

— Сбросила кожу?

— Да.

— В хорошем смысле или в плохом?

— В хорошем, — сказала я ему. — Очень хорошем, — продолжала я.

Он долго молчал, потом спросил:

— Зачем ты пришла в раздевалку?

— Я… — начала я, собираясь сказать ему, что хотела узнать, почему он злился на меня, но это было не так. Я просто не знала, зачем я это сделала.

— Я оказался там, может, за две минуты до твоего появления, — заявил он, когда я больше ничего не сказала.

— Я… — снова начала я, но опять остановилась.

Одна из его рук оставила меня и коснулась моего подбородка, откидывая мою голову назад. Его глаза в лунном свете встретились с моими.

— Детка, я был зол на тебя, но, оглядываясь назад, не настолько, чтобы не разглядеть того, что я видел уже не раз, ты вошла в комнату, выглядя чертовски возбужденной.

О боже.

— Да, — прошептала я.

— Значит, ты пришла туда, чтобы кое-что получить.

Неужели? Боже. Да.

— Я… — начала я снова, но на этот раз остановилась, потому что его тело тряслось, и при этом трясло меня и кровать. Потому что он смеялся.

— Джейк? — позвала я. — Ты что, смеешься?

— О да, — пророкотал он, его голос был полон веселья, и, хотя я расслышала его, он подтвердил: — Черт возьми, да.

— Не уверена, что это забавно.

Его рука снова обвилась вокруг меня, и он обеими руками поднял меня к себе на грудь, так что мы оказались лицом к лицу.

В его голосе все еще звучала улыбка, когда он спросил:

— Ты думаешь, что сегодня вечером ты сбросила кожу, а может, все было не так, и вместо этого ты сбросила маску?

— Что за маску?

В его голосе совсем не было улыбки, когда он ласково сказал:

— Ту, которую ты носишь уже давно, детка.

Да, бабушка говорила обо мне. Я ничего не сказала, но кое-что сделала. Я соскользнула на кровать и спряталась, прижавшись лицом к его груди.

— Как насчет того, чтобы поговорить об этом позже, — предложил он, все еще ласково.

Я снова ничего не ответила, но кивком выразил согласие.

Он снова заключил меня в объятия и сказал:

— Рад, что ты завелась от того, что я дрался.

Я глубоко вздохнула и с благодарностью приняла его смену темы.

— Я познакомилась с одной женщиной до твоего боя. Ее зовут Алисса, и она предупредила меня, что это произойдет.

— Алисса. Удивительно, что я не слышал ее стонов через стены, прежде чем выйти на бой. Не могу сосчитать, сколько раз за эти годы мы с кучей других парней наблюдали, как прежде чем дверь закрывалась за ее задницей, она падала на колени и начинала отсасывать Джуниору, просто вытаскивая его член из шорт, чтобы она могла в него вцепиться.

Похоже, бойцы и их партнеры были очень прямолинейны при обсуждении секса. Однако меня волновало не это. А то, что в тот вечер я могла бы стать новой Алиссой из взрослой боксерской Лиги. Поэтому я пробормотала:

— Ты, по крайней мере, дверь запер.

Была минута молчания, прежде чем он позвал:

— Детка.

Я ничего не ответила. Мне очень понравилось, когда Джейк дрался, и хотя я никогда бы об этом не подумала, мне очень хотелось увидеть его снова. Увы, я не могла снова показаться там всем на глаза.

Это было бы унизительно.

— Джози, — снова позвал он.

— Я устала, — сказала я ему, что не было полной ложью.

— Детка, посмотри на меня.

Я сделала еще один глубокий вдох, прежде чем подняла голову и посмотрела на него. Он уже глядел на меня и не замедлил заговорить, поймав мой взгляд.

— Я понимаю, что это, вероятно, не твой стиль, но тот болтливый клоун был всего лишь болтливым клоуном, я скажу тебе, как это было для меня. Ты прекрасная. Классная. Очень милая. Одеваешься чертовски круто и невероятно сексуально. За пять минут я нокаутировал третьего по очереди в нашей лиге, и я больше гордился тем, что вышел из этой комнаты с тобой, и все знали, что ты моя, и как ты только что была моей, что я мог дать тебе и что ты можешь дать мне, чем тем, как я наблюдал за падением своего соперника на ковер.

— Это одновременно абсурдно и прекрасно, — выпалила я.

Я увидела в темноте его белые зубы и поняла, что он улыбается, когда он посоветовал:

— Держись за прекрасное, Лисичка.

— Я постараюсь, Джейк.

Я смотрела, как его лицо приближается, а потом почувствовала его губы на своих губах. Он снова поцеловал меня, сильно и нежно, но прошло немного времени, прежде чем он прервал контакт с моими губами и поднялся вверх, чтобы прикоснуться к моему лбу.

Затем он упал на спину, но взял меня с собой и прижал к себе. Я обхватила рукой его плоский живот и прижалась щекой к его груди.

— Ты поладила с Алиссой? — спросил он, когда мы устроились.

— Она милая, хотя громкая и много сквернословила.

— Она классная. Хорошая женщина. Хорошая мама. Джуниору повезло.

— Она попросила у меня номер телефона, — поделилась я, и его рука обняла меня за спину.

— Я поговорю с Джуниором. Познакомься с ней. Не позвонит она, ты ей позвони. У тебя есть я, дети, но женщинам для поддержки нужны женщины, и она бы подошла.

У меня было не так уж много подруг, но по тем, что были, я знала — это правда.

— Я позвоню ей, если она мне не позвонит.

Это заставило меня еще раз сжать его, прежде чем он пробормотал:

— Хорошо.

Он замолчал.

Я уставилась на темную возвышенность его груди. Я делала это в течение некоторого времени, прежде чем прошептала:

— Джейк?

— Детка, у нас все хорошо, — прошептал он в ответ, отвечая на вопрос, который я еще не задала. Вопрос, который пугал меня больше всего. Вопрос, который мог бы привести к тому, что наш безрассудный поступок означал бы, что мы потеряем все нами созданное.

И даже за то короткое время, что у нас было, мы создали нечто прекрасное, что я ни за что не хотела потерять. Я просто хотела сделать это больше, сильнее и сохранить навсегда.

— А что дальше? — поинтересовалась я.

— Не знаю, Джози. Просто знай, что бы это ни было, я хочу, чтобы ты была частью этого, и надеюсь, что ты хочешь того же.

Я крепко зажмурилась и тесно прижалась щекой к его груди. Я хотела того же самого. Очень хотела. Но я не ожидала, что этого захочет Джейк. Очевидно, он хотел. И я не знала, как воспринимать то чувство, которое я испытывала.

Я так долго довольствовалась малым, что забыла, как чувствовать себя счастливой.

Я повернула голову и мои губы коснулись его кожи, сказав:

— Я тоже тебе нравлюсь.

Его рука скользнула вверх по моей спине, обвиваясь вокруг моей шеи, когда он ответил:

— О да, солнышко. Ты мне тоже нравишься.

Я проглотила эмоции, которые застряли у меня в горле, и опустила подбородок, чтобы прижаться лбом к его коже. Его рука сжалась на моей шее, и он сказал:

— Давай спать, Джози.

По его команде я открыла глаза, повернул голову и устроился поудобнее.

— Хорошо, Джейк.

Он подвинулся, обхватывая меня обеими руками, и я еще сильнее прижалась к нему.

С усилием я расслабилась рядом с ним, и не прошло много времени, как одна его рука соскользнула на мою талию, другая ослабла, и я поняла, что он спит.

Я не спала.

В последний раз я получила то, что хотела, когда Энди пришел посидеть со мной за обедом в школе. И все вышло не очень хорошо.

Каким-то образом это случилось снова.

Тогда я была счастлива.

Сейчас я тоже чувствовала себя счастливой. И совершенно перепуганной.

Эта мысль захватила меня, и я отвернулась от Джейка, чтобы посмотреть в окно. С того места, где я лежала, мне не было видно моря, но я видела чернильное небо и яркий луч лунного света.

Я едва отодвинулась от Джейк, но он тут же перекатился ко мне, и я почувствовала, как его рука обвилась вокруг моего живота. Больше он ничего не сделал. Ничего не сказал. Его дыхание было ровным. Хватка снова ослабла.

— Джейк? — прошептала я.

Он не ответил. Он перекатился ко мне во сне.

Я смотрела на этот вид, лежа в кровати с Джейком, обнимавшим меня во сне, и поняла, что это мне дала бабушка. Бабушка дала мне его. Все это.

Она с самого начала знала, что делает. Так что это было безопасно. И он был моим.

При этой мысли я почувствовала, как напряжение сползает с моих плеч и уходит из позвоночника, мои губы изогнулись, тело прижалось к теплому, крепкому телу Джейка, и мои веки опустились.

С этой мыслью я беззаботно заснула впервые за более чем два десятилетия.

И сделала это с удовольствием.