Ночь беззакония

***

После того, как Лирик рассказала мне все, через что ей пришлось пройти, я встретилась с Каспианом. Я знала, что это плохая примета — видеть невесту, бла-бла-бла. Но мне нужно было поговорить с ним. Мне нужно было знать. Я думала, что видела все это, думала, что видела худшее из тьмы, но то, что пережила Лирика, было намного, намного хуже. Ее затянуло во тьму. Она сказала мне, что с помощью Чендлера и Каспиана спасли ее, что благодаря им все уже не так плохо.

Он лежал в постели, накрывшись одеялом и вытянув одну ногу. Лунный свет плясал на его безупречном лице. Рядом с ним было трудно сосредоточиться.

Я села на кровать. — Почему?

— Почему я спас ее? Или почему я не рассказал тебе об этом? — Он сцепил пальцы за головой и уставился в потолок.

— Почему ты не доверял мне?

Его взгляд метнулся к моему. — Дело было не в доверии к тебе, маленькая проказница. Дело было в доверии к ним. То дерьмо, которое ты видела в Роще, было только началом. Ты хоть представляешь, на что они способны? Что они делают с такими женщинами, как ты? С такими женщинами, как Лирика? — Он переместил руку на мое колено, и мое тело немедленно отреагировало на его прикосновение — искра зажглась в моем сердце. — Если бы я сказал тебе, что она жива, ты бы обратилась к небесам и земле, чтобы увидеть ее, и я бы помог тебе, потому что каким бы могущественным себя ни считал, я бессилен, когда дело касается тебя. — Он провел рукой по моему бедру, и стон поднялся по моему горлу, угрожая вырваться наружу. — Как только они узнают, что ты знаешь, что они сделали, они заберут и тебя. И я бы не успел спасти тебя тогда. Я знал, что нужно спасать Лирику только потому, что твой брат облажался и пришел ко мне домой, обвиняя в том, что я ее трахал. — Его голос понизился до глубокого хрипа. — Думаешь, то, что я сделал с Халидом, было безжалостным? Я бы сжег весь этот гребаный мир, оставляя за собой кровавый след и спички, если бы они забрали тебя. — Он просунул руку в мои пижамные шорты, и его большой палец нашел мой клитор через трусики. Я раздвинула ноги, не в силах сдержаться и даже не желая этого, откинула голову назад и прикусила губу. О. Боже. Боже. — Я должен был подождать, пока у меня не появятся средства, чтобы обеспечить твою безопасность, пока не буду знать, что они никак не смогут добраться до тебя. Если это означало причинить тебе боль, чтобы защитить тебя, то это была жертва, на которую я был готов пойти.

Я знала, насколько все это было важно для Каспиана. Он уже говорил мне, что уехал в Европу потому, что если бы он остался, то попал бы в тюрьму и потерял бы свои трастовые деньги. Без его траста не было бы будущего.

Нас бы не было. Я была бы принцессой, рабыней жестокого человека, а Каспиан — рабом своего отца. Хотя мне хотелось, чтобы он рассказал мне все с самого начала, я понимала, почему он этого не сделал. Я была шестнадцатилетней девушкой, все еще изучающей мир, в который он попал, будучи еще ребенком.

— Больше никаких секретов, — сказала я.

Он провел языком по нижней губе. — Больше никаких секретов. — Он сдвинул ткань в сторону и засунул два пальца в мою киску, все еще обводя большим пальцем мой клитор. Я схватила его за предплечье и оседлала его руку, трахая его пальцы, поглощая каждую унцию удовольствия, которое он давал, пока не перешла грань.