О носах и замка́х

Он задул спичку, подкрался к двери и выглянул в коридор. Темно и тихо. Двинулся к лестнице, ступая на цыпочках.

Подобная авантюра с его стороны была очень рискованной: если кто-нибудь заметит его, шныряющим по дому в то время, как он должен лежать себе без сознания после талантливо сыгранного приступа, вся легенда рухнет в одночасье. Блохх настойчиво рекомендовал ему лежать в кабинете доктора до самого конца и прикидываться, но это же так скучно! К тому же Блохха здесь не было. У Блохха в животе пыль не перекатывалась, в то время как где-то внизу лежало целое блюдо с чем-то сладким – и даже, возможно, с коврижками миссис Трикк. Хуже будет, если это опять «Твитти», как прошлой ночью. Из всех сладостей печенье «Твитти» Фиш не любил сильнее всего, поскольку его изготавливали на фабриках, а в понимании грабителя банков из Льотомна сладости – это штучный продукт, который должен выходить только лишь из-под пальцев талантливого кондитера. Он не любил «Твитти», и поэтому в поедании его всегда вел себя очень скромно – мог съесть всего лишь две-три пачки за раз, и ни печеньем больше. Но сейчас выбирать не приходилось – не мог же он разбудить миссис Трикк с просьбой приготовиться что-нибудь вкусненькое.

Фиш спустился вниз и наощупь двинулся по гостиной. Зажигать спичку он не решался, и его глаза вновь стали обычными человеческими, ничего в темноте не различающими, бесполезными глазами.

- Осторожнее, раззява!- шикнул он на себя, стукнувшись коленом об один из вечно попадающихся на пути предметов мебели – кажется, это был стул из полосатого гарнитура.

О! Вот и кресло у камина! Вот и журнальный столик! Где-то здесь должна стоять ваза со сладостями, и… и тут Фиш допустил первую оплошность… Он забыл, что гостит в доме, в котором, помимо него, находится еще один охотник за сладостями: ваза предательски пустовала.

- Проклятый мальчишка, опередил меня!- уважительно прошептал грабитель банков.- Но еще не все потеряно…

Он коварно улыбнулся. На уме у него появилась самая подлая, самая мерзкая затея из всех возможных. Он решился на худшее преступление из всех, что он когда-либо совершал: он вознамерился ограбить буфет миссис Трикк…

Не сказать, что ограбление прошло идеально, но оно было близким к тому. Он умудрился беззвучно забраться во флигель, открыть дверцы буфета так, что они ни разу не скрипнули, и ухватить пачку печенья так, что упаковка не зашуршала. Незамеченным он вернулся в гостиную.

Оказавшись в доме, первым делом Фиш направился к входной двери. Открыл ее, оставив небольшую щель, после чего уселся в кресло и стал ждать.

Какое-то время ничего не происходило, но спустя двадцать три минуты, согласно напольным часам, на пороге раздалось шуршание, дверь скрипнула, и в дом проскользнула крошечная тень.

Шмыганув через прихожую и гостиную, тень направилась прямиком к Фишу.

- Ты достал?- не здороваясь, спросил гремлин.

- Конечно, я достал,- проворчал Фиш, протянув гремлину склянки из шкафа, – порой Каркин ведет себя совсем уж невыносимо: строит из себя строгого воспитателя у нерадивого ребенка.- А ты принес то, что я просил?

Коротышка снял с плеча котомку, развязал тесемки и извлек нечто, завернутое в черный бархат.

- Я только не могу понять, зачем тебе это? Этого не было в плане.

- Ничего особенного,- махнул рукой Фиш.- Мне это нужно, поверь…

Гремлин с подозрением прищурился, но спорить не стал.

- Этот докто’ишка ничего не заподоз’ил?

- Нет. Все, как и говорил Блохх. Проще всего провести тех, кто полагает, будто их провести невозможно. Он сегодня весь день пытался понять, зачем мне понадобились лекарства, которые ты украл, – забавно было наблюдать его нелепые потуги – смешной человек. Ну да ладно. Все идет, как задумано? Как там наш добрый друг с улицы Слив? Уже всё смешал?

- Почти. Возникли т’удности с извлечением экст’акта обаяния. Он надеется, что сможет вытащить недостающие инг’и… инг’е… в общем, составные части из этих пилюль.

Фиш даже потер руки от предвкушения.

- Скоро… совсем скоро… Ты только представь, Каркин: нас будет не остановить! Моркоу и Клю уже проиграли, хоть пока что и не знают этого.

Но гремлин явно не разделял восторгов своего подельника. Да и выглядел не ахти. Кажется, последние несколько дней он совсем не спал: глаза его светились тускло, под ними залегли мешки, а нос повис. При этом он заметно отощал.

- Что с тобой?

- Нужно ско’ее заканчивать. Мне не н’авится дом на улице Слив. Это темное и м’ачное место, от кото’го веет могилой. За все в’емя, что я там п’ячусь, туда никто не зашел. Там нет окон и постоянно ’аздаются какие-то голоса, но я никого не видел, к’оме этого типа и ста’ухи. Там живут невидимки…

- Ну, Каркин, невидимок не существует…

- А там существуют! Этот тип… И где только Блохх его откопал?! Он мне тоже не н’авится. Он постоянно что-то бо’мочет и кивает кому-то. Он гово’ит, что у него есть жена, что она болеет, но я не видел ее ни ’азу. Я даже п’ок’ался на т’етий этаж, куда он зап’етил подниматься, подглядел в замочную скважину комнаты, но там никого нет. Но зато я видел, как он гово’ил с невидимкой.

- Невидимок не бывает.

- Я один ’аз заснул, а п’оснулся от того, что он пытается что-то вытащить спицей с к’ючком из моей нозд’и. Он сказал, что это экспе’имент. Я боюсь там спать. Вд’уг в следующий ’аз он п’осве’лит мне голову или забе’ется в ухо. Я ему не ве’ю. А еще у него там стоит человеческий че’еп. Всё это не к доб’у…

- Ну, Каркин, каждый заслуживает право иметь свои небольшие милые странности…

- Это не мило, и даже не ст’анно. Это совсем уж зловонит безумием. Ты с ним почти не гово’ил, а я все в’емя там нахожусь. Он сумасшедший, гово’ю тебе.

- Это не играет роли, если он сделает то, ради чего мы явились в этот город, верно?

Гремлин приглушенно зарычал:

- А еще там эта у’одливая ста’уха. Она сидит на своем высоком стуле под потолком. Косится на меня и постоянно шикает. Она думает, что я к’ыса – пыталась даже п’огнать меня метлой.

- Ну, ты и не таких обводил вокруг пальца.

Гремлин не оценил похвалы, и Фиш продолжил:

- Уже совсем скоро мы закончим здесь и вернемся в Льотомн. Дело стоит того, чтобы немного потерпеть. К тому же тебе нет нужды там все время находиться.

- Ты п’идумал план?

- Как и обещал Блохх, они все придумали за нас. Я подслушал план доктора и внес в него свои коррективы. Наш друг-кондитер выполнил заказ?

- Да. Судя по фотока’точке, выглядит похоже.

- Вот и славно,- пропел Фиш взволнованным шепотом.- Значит, почти все готово. Что ж, Каркин, мы подошли к финальной стадии нашего плана. Тебе предстоит как следует повозиться. И побегать. Все-таки жаль, что мистер Граймль больше нам не помогает – он в вопросах решения подобных задач был незаменим. Держи.

Фиш протянул гремлину рисунок, сделанный им в кабинете. Окинув его подозрительным взглядом, Каркин зашипел:

- Что? Что это такое?!

- Отдашь это нашему портному. Пусть сделает… эээ… думаю… десять костюмов, да десяти хватит. Или все-таки дюжину?

- Я. Это. Не. Надену!

- Этого требует план.

- Нет уж, я все п’екрасно помню! Никаких у’одливых одежонок в плане не было!

- Ой, ну вы простите, мистер Щеголь! И вообще-то это для нового плана. Уверен, ты переменишь свое мнение, когда я расскажу тебе, что придумал.

И Фиш быстро-быстро зашептал, сообщая гремлину детали грядущего ограбления.

Когда он закончил, Каркин осклабился:

- Ну вот, ты ’ассказал план, а мое мнение не пе’еменилось! Не хочу это надевать! У меня есть это… как его… самоуважение!

Фиш едва сдержал себя, чтобы не прыснуть со смеху.

- Ну же, не будь таким привередой.

- А что ты будешь все это в’емя делать?- возмущенно прошептал Каркин.- Отдыхать здесь в комфо’те, пока мы выдыхаемся и выбиваемся из сил? Пока тип с улицы Слив пытается меня сож’ать?

- Когда это ты стал параноиком, Каркин?

- Когда ты заставил меня ’аботать с этим алхимиком.

- Аптекарем и…- Фиш смягчил тон.- Послушай меня, я знаю, как тебе здесь не нравится. Знаю, как ты хочешь домой. И я знаю, что тебя гложет на самом деле…

- Не знаешь.

- То, что ты вернешься домой, а Гверкин и прочие нет.

Гремлин отвернулся.

- Это цена мисте’а Блохха,- сказал он.- Они знали, на что шли. Мисте’ Блохх обещал относиться к ним по-доб’ому. Они останутся здесь, но п’и этом все г’емлины Льотомна получат п’отивоядие. Когда этот аптека’й смешает его для нас. Ты ведь помнишь, Фиш, что п’отивоядие для г’емлинов и миксту’а для нас – ’авноценны?

- Я помню,- кивнул Фиш.- Мы не покинем Габен, пока не получим оба состава. Неужели ты мог усомниться во мне? Кажется, аптека мистера Лемони и правда дурно на тебя влияет.

- Она меня па’аноит,- согласно кивнул гремлин.- Так что там с костюмами?

Фиш фыркнул.

- Нужно десять таких костюмов. И пусть наш портной возьмет материал наиболее… реалистичный. Полагаю, в Тремпл-Толл у него не должно быть с этим трудностей.

Гремлин проворчал что-то невнятное, после чего оскалился, хмыкнул и удалился так же, как и пришел. Фиш запер за ним дверь, снова уселся в кресло и развернул тряпицу. Внутри оказался оптический прибор, отдаленно похожий на пенсне – со множеством пружин, защелок и крошечных лампочек.

Фиш напялил очки на нос, перемкнул над окулярами рычажки, и тут же лампочки зажглись едва заметным темно-рыжим светом.

- Замечательно,- ухмыльнулся грабитель банков и взял с журнального столика выпуск «Романа-с-продолжением», раскрыл его.

- Так, что я там пропустил? Мистер Суон попал к людоедам?! Подумать только…

Фиш взволнованно вгрызся в печенюху «Твитти» и принялся за чтение.