Девочка-призрак

11

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ В ШКОЛЕ Элайджа нашёл Зи у шкафчиков.

– Нам нужно с ней поговорить.

– Поговорить с кем? – спросила Зи, пытаясь, и наверняка безуспешно, придать голосу непринуждённость.

– С Нелли. Ты знаешь, о чём я. На кладбище случилось что-то странное. Те собаки… – Он осёкся, содрогнувшись.

– Знаю, но… зачем нам её в это втягивать?

– Потому что её это тоже касается. Нас было трое. Зверюг тоже. Словно они выбрали нас или вроде того.

– Слушай, Элайджа, если ты действительно хочешь поговорить с Нелли Блум о случившемся, я пойду с тобой, – сказала Зи, закрывая шкафчик. Прозвенел звонок, и ученики заспешили по коридору к классам. – Но говорю тебе: это плохая идея! Она нам не подруга.

Зи с Элайджей нашли Нелли на обеде.

– Привет, Нелли, можно тебя на минутку? – сказал Элайджа. Она сидела за столом с подружками, и те уставились на Зи с Элайджей. Одна сморщила нос, другая хихикнула.

– Всего на секунду, – процедила Зи сквозь зубы. Её раздражало, что из всех людей именно Нелли оказалась втянутой в эту историю. А ещё раздражало то, что как раз она и втянула Нелли. Надо было оставить её в покое. Пускай бы расклеивала свои дурацкие объявления о пропаже своей дурацкой собаки, которую дурацкий директор уже и без того нашёл. Надо было пропускать обзывательства мимо ушей. Не обращай Зи никакого внимания на любые выходки Нелли Блум, не оказалась бы в подобной ситуации.

– Чего вам? – спросила Нелли.

– Да, всего секунду, – Элайджа жестом предложил отойти для разговора в сторону.

– Ладно, – Нелли помолчала, обменялась с подружками взглядами и, усмехнувшись, добавила: – Раз. О! Кажется, время вышло.

Она взяла яблоко со своего подноса, откусила большой кусок и принялась медленно жевать, пристально глядя на Зи с Элайджей. Зи развернулась, чтобы уйти, но Элайджа схватил её за руку.

– Нужно поговорить о том, что случилось на кладбище, – пояснил он.

– ОГО, – выдохнула Клэр Дженнингс, одна из подружек Нелли за столом, – ты тусовалась с Девочкой-призраком, Нелли? Твои волосы тоже побелеют? – Столик взорвался приступом хохота.

– Конечно, нет! – возразила Нелли чересчур громко. – Ещё чего! Меня и мёртвой не затащишь на тусовки этих чудиков. Пускай они и предпочитают дружить с мертвецами.

– Слушай, так мы поговорим про вчерашних собак с кладбища, или нет? – спросил Элайджа. – Каждая выбрала одного из нас. Это что-то да значит. Нужно разобраться с этим вместе.

– Или нет, – вставила Зи. – Меня абсолютно устраивает, чтобы никто не путался у нас с Элайджей под ногами.

Остальные девочки за столом замолчали, уставившись на Нелли. Та нервно рассмеялась, пытаясь сделать вид, что не понимает, о чём речь.

– Ладно, довольно, с меня хватит, – Нелли безуспешно попыталась сказать это непринуждённо. Она встала, взяла сумку и упорхнула из столовой. Элайджа поспешил за ней.

– Элайджа, пусть идёт, – крикнула ему Зи. – Оно того не стоит.

– Нет, стоит, – бросил друг через плечо. – Пошли.

Они проследовали за Нелли из столовой и дальше по коридору, пока та не повернулась, шипя:

– Вы что творите?!

– Пытаемся с тобой поговорить, – сказал Элайджа.

– Подошли ко мне на обеде как ни в чём не бывало? Завели речь про кладбище? Что с вами двоими не так? Вы всегда ведёте себя как ненормальные?

– О, – фыркнула Зи, – мы тебя опозорили? Хочешь, чтобы я вернулась и рассказала твоим подружкам про тех зверюг?

– Понятия не имею, о чём ты, – сказала Нелли и, взмахнув волосами, направилась дальше по коридору.

– Забудь о ней, – сказала Зи.

– Нет, её это тоже касается, – возразил Элайджа.

Зи смотрела, как он побежал за Нелли. Внутри бурлила смесь раздражения и гнева. Не нужна им Нелли. Они с Элайджей разберутся со всем сами. Какой смысл вовлекать её в это дело? Чтобы она их высмеивала? Обзывала Зи Девочкой-призраком? Придумала Элайдже прозвище похуже? Зи смотрела, как Элайджа догнал Нелли. Как та повернулась и принялась его слушать. Она заметила, как злость начала покидать Нелли. В этом Элайджа был хорош. Он умел успокаивать людей, располагать их к себе. Давал понять, что внимательно их слушает. Элайджа смягчал жёсткие ломаные углы Зи. Это объясняло, почему она сейчас здесь, а он там – пытается как-то исправить ситуацию. Ещё несколько минут спустя Зи увидела, как Элайджа протянул ладонь и скрещенные на груди Нелли руки медленно, но уверенно раскрылись. Нелли обменялась с ним рукопожатием, после чего бросила в сторону Зи ещё один хмурый взгляд и пошагала дальше.

– И? – спросила Зи, когда Элайджа вернулся.

– Она в деле.

– В деле? – фыркнула Зи. – Её единственное дело – выставить нас на посмешище перед всей школой.

– Нет, это не так. Слушай, что бы там Нелли ни говорила перед своими так называемыми подружками, она напугана. Напугана не меньше нашего. Мы влипли в эту историю вместе, Зи. Вместе нам из неё и выбираться.

Зи опустила глаза в пол. Вся эта ситуация выводила её из себя.

– Так на что она подписалась?

– Выяснить, что же всё-таки случилось прошлой ночью. Откуда взялись те собаки, и что нас ждёт, если мы…

– Если мы что? – спросила Зи, хотя и не была уверена, что хочет услышать ответ.

– Если мы… избранные.

Зи подумала про острые клыки зверюг. Как вокруг резко похолодало, словно всё её тело обложили льдом.

Долю секунды девочка размышляла, хочется ли ей узнать, что их ждёт.

Добравшись до дома Элайджи, они с удивлением обнаружили, что дверь не заперта.

– Странно, – сказал он. – Папа должен был прийти с работы поздно.

Зи подумала, что, возможно, его маме стало получше, но она не посмела озвучить предположение. Надежда в любой момент может обернуться против тебя, отрастив зубы, когда ожидания не оправдываются. Дверь со скрипом отворилась.

– Есть кто дома? – неуверенно спросил Элайджа. Никто не ответил. Прихожая выглядела как обычно: пара кроссовок у двери, почта на столе, вешалка для верхней одежды и подставка для зонтов. Элайджа заглянул на кухню. – Пап? – Однако там тоже было пусто. Несколько тарелок в раковине, тусклый свет уходящего дня, струящийся через оконное стекло над раковиной. Наполненная яблоками миска на разделочном столе. – Папа?

– Я здесь, сынок.

«Сынок?» – подумала Зи. Отец Элайджи никогда его так не называл. Они проследовали на голос в гостиную и с изумлением увидели отца Элайджи на диване. Справа от него, в соседнем кресле, сидел директор Скретч. При виде его после прошлой ночи у Зи ухнуло в животе. У них неприятности?

Отец Элайджи встал, у него был какой-то оторопелый вид.

– Как дела, парень?

Когда отец приблизился и обнял его, Элайджа инстинктивно отпрянул.

– Пап, что происходит?

– Мы с мистером Скретчем просто разговаривали.

– Рад видеть тебя снова, Элайджа, – сказал директор Скретч. – Здравствуй, Зи.

– Разговаривали о чём? – спросил Элайджа.

Зи стояла в стороне, размышляя над тем, что собаку Нелли нашёл не кто иной, как директор Скретч.

– О том, как важно сосредотачиваться на своих желаниях. Мы хотим обсудить твои цели. В мыслях о себе, Элайджа, заключается огромный потенциал, – сказал директор Скретч. Мистер Тёрнер взял ладонь сына в свою и закрыл глаза, жестом веля Элайдже повторять за ним. Вот только Элайджа стоял посреди комнаты, взволнованный и растерянный.

– Ничего, сынок, – успокоил его отец. – Всё, что тебе нужно, – это представить то, чего ты хочешь больше всего. Например, выиграть футбольный матч. А директор Скретч поможет тебе этого достичь.

– Но, папа, я не играю в…

– Тише, сынок, иди сюда, – Отец усадил Элайджу на диван. Он крепко вцепился в руку Элайджи, и на какое-то мгновение Зи даже показалось, что он делает ему больно. – Ты можешь получить всё, чего желаешь. Тебе лишь нужно захотеть этого больше всего на свете.

Зи смотрела на отца Элайджи, на лихорадочный блеск в его глазах, которые бегали по комнате, видя и в то же время не видя по-настоящему. На спутавшиеся от пота волосы у лба. Она перевела взгляд на директора Скретча, который теперь возвышался над ними: невообразимо высокий, со своими тёмными волосами, солнечными очками и весь в чёрном.

Что здесь творится?

– Это касается только Элайджи с отцом, Зи. Тебе лучше пойти домой, – сказал Скретч, глядя на неё. – Нам тут предстоит поработать. Начнём. – Он повернулся к Элайдже: – Элайджа, ты молод, полон энергии, умён. Я чувствую твой творческий потенциал. Воображение – твой самый ценный ресурс. Загляни в своё сердце. Пойми, чего ты хочешь. Представь, как это происходит. – Скретч потянулся рукой в красной перчатке и крепко сжал плечо мальчика, кожа заскрипела. – Задержи эту картинку в голове. Смотри на неё. Слушай. Это мысленная репетиция перед моментом, когда ты получишь желаемое.

Зи приблизилась к двери, но не вышла. Она знала, что Элайджа боится. Ей тоже было страшно. Однако Зи также знала, что Скретч что-то вытворяет. Что-то, что позволяет ему втираться в доверие к людям. Как в тот раз, когда он сказал Эбби представить, чего она хочет, и зазвонил телефон. Как в тот раз, когда он сказал Нелли то же самое, а потом появился с её собакой. Если он и правда умеет такие вещи, Зи выпал шанс в этом убедиться.

Скользнув к двери так, чтобы её не было видно, с бешено бьющимся сердцем, она услышала, как Скретч произнёс:

– Представь, что ты в кинотеатре на фильме про Элайджу. Смотри, как ты на экране получаешь то, чего жаждешь больше всего на свете. Теперь встань и подойди к экрану. Открой дверь. Шагни в кадр…

Зи смотрела на Элайджу, его глаза были закрыты, Скретч крепко сжимал его плечо рукой в красной перчатке, губы слегка шевелились. Её охватило непреодолимое желание подбежать к ним, оттолкнуть директора от Элайджи, взять друга за руку и увести отсюда.

Как вдруг она кое-что услышала. Поначалу звук был слабым. Зи даже подумала, что ей почудилось, но затем он стал громче и сильнее, превращаясь в голос. Весёлый, звонкий голос, поющий песню про девушку, которую звали Дикой Розой. Она увидела, как Элайджа поднял голову: он тоже его услышал.

– Элайджа, милый, цыплёночек мой, где ты?

Элайджа открыл глаза и скрипучим голосом произнёс:

– Мама?

И тут она высунула голову из кухни. Её чудесные волосы были уложены в знакомые упругие завитки, кожа сияла в тёплом свете кухни. Зи ахнула.

– Вот ты где, цыплёночек!

Скретч убрал руку в перчатке с плеча Элайджи и отступил назад, сложив ладони вместе.

– Какой трогательный сюрприз, – произнёс он.

– Мама! – Элайджа подбежал к ней, и миссис Тёрнер заключила его в объятия.

У Зи перехватило дыхание. Элайджа выглядел таким счастливым, прижимаясь к матери. Слёзы текли по его лицу. Его родная мать рядом и в полном порядке, а не лежит в постели под шипение осушителя воздуха, уставившись в никуда пустым взглядом. Зи знала: Элайджа боялся, что потерял её навсегда, и могла только представлять, как он сейчас, должно быть, радуется. Наверное, она испытывала бы то же самое, появись вдруг у неё на кухне её собственная мама, которой Зи так не хватало, живая и невредимая.

Вот только матери Зи больше нет. А всего несколько секунд назад мать Элайджи была тяжело больна. И всё же сейчас она здесь, обнимает сына, называет его цыплёночком и целует его мокрые от слёз щёки.