Девочка-призрак

21

ЗИ ВСТРЕТИЛАСЬ С НЕЛЛИ В КОНЦЕ ПОДЪЕЗДНОЙ ДОРОЖКИ. Подруга выглядела взволнованной, словно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Симпатичные цветы, – сказала Зи.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Нелли, перекладывая букет в другую руку.

– Тебе не о чем волноваться, – подбодрила её Зи.

– А я и не волнуюсь, – Нелли прочистила горло. – Так мы идём или как?

– Конечно.

Зи взбежала по ступенькам и громко постучала в дверь.

Элайджа открыл им и улыбнулся.

– Привет, – сказал он.

– И тебе, – сказала Зи, легонько ударяя его по плечу.

Затем Элайджа повернулся к Нелли и притянул её в объятия.

– Я так рад, что ты пришла, – сказал он. – Проходите.

– Спасибо, что пригласил меня, – сказала Нелли взволнованно.

Зи наблюдала за ними, закатив глаза. Так вот как это, когда тебе кто-то нравится? Ты вдруг начинаешь вести себя нелепо?

Элайджа привёл их в гостиную. На диване сидела миссис Тёрнер. Она была стройной и миниатюрной, а её волосы рассыпались по спине множеством симпатичных афрокосичек. У неё было гладкое красивое лицо и яркие смешливые глаза. Она излучала тепло, словно солнце.

– Зи, – сказала она, вставая и заключая её в объятия. – А ты, должно быть, Нелли.

– Да, мэм, – сказала Нелли.

Мать Элайджи рассмеялась.

– Такие формальности ни к чему.

При виде её улыбки Нелли расслабилась, и Зи заметила, как нервозность покидает подругу.

– Это вам, – сказала Нелли, протягивая букет. – Спасибо за приглашение!

– Ну разве ты не прелесть? Спасибо. Я поставлю их в воду. Ужин скоро будет готов. У нас макароны с сыром и окорок, – сказала миссис Тёрнер, останавливаясь. – Но не в панировке из хлебных крошек. – Она оглянулась и улыбнулась. – А в соусе бешамель. – Она исчезла на кухне, но затем её голова снова показалась в проходе. – Нелли, цыплёночек рассказывал о тебе столько всего хорошего. – Она подмигнула Нелли, и та улыбнулась.

– Мам! – сказал Элайджа, краснея. – Прекрати!

– Я говорю правду, Элайджа Уотсон Тёрнер. – Она рассмеялась и снова исчезла.

– «Цыплёночек»? – сказала Нелли с улыбкой.

– Даже не думай за ней повторять.

– Как дела у твоей мамы, Элайджа? – спросила Зи.

– Когда мы вернулись домой после, ну, знаете, той ночи. Она была слаба, но на ногах. Выглядела немного растерянной, не в себе. Но с ней такое бывает. Папа нашёл для неё нового врача, и тот поставил ей биполярное расстройство.

– Что это такое? – спросила Нелли.

– Это значит, что у неё бывают дни спада, когда она не хочет вставать с кровати и что-либо делать. И дни подъёма, когда она стряпает целый день и не сидит на месте. Ну и дни равновесия. Врач дал ей лекарство, чтобы грустные дни были не такими грустными, а гиперактивные дни не такими гиперактивными. Пока рано об этом говорить, но, думаю, мы на верном пути.

– А как у вас с отцом? – спросила Зи.

Элайджа пожал плечами.

– Примерно так же. Но он старается. Он даже спросил меня про дополнительные занятия и успехи. Не думаю, что он до конца понял, о чём я говорил, но… он старается. И теперь не так часто заводит речь о спорте и упражнениях. Я это ценю.

– Здорово.

– К слову о той ночи… – сказала Нелли, – я нашла Макса! Когда вернулась домой и поднималась по ступеням, услышала, как кто-то скулит. Он сидел под крыльцом. У бедняги был такой вид, словно он пережил… ну, знаете, всякое. Но теперь Макс в порядке.

– Это правда Макс? – спросила Зи.

– Да, – подтвердила Нелли с лёгким смешком. – Этот Макс точно настоящий.

– Нужно было привести его, – сказал Элайджа.

– Я не была уверена, можно ли.

– А что, если я завтра к тебе загляну и мы вместе его выгуляем? Хотелось бы познакомиться с этим скандально известным пёсиком, – сказал Элайджа.

Нелли улыбнулась.

– Звучит замечательно. Зи, ты тоже приходи!

Миссис Тёрнер снова заглянула в гостиную.

– Пора ужинать, ребятки.

Ветчина на столе аппетитно блестела, а макароны с сыром покрывала хрустящая золотистая корочка.

– О, миссис Тёрнер, выглядит восхитительно, – воскликнула Нелли.

– Потому что так и есть, – улыбнулся Элайджа.

– Но оставь место для пирога, милая, – добавила его мать. Они собрались за столом, купаясь в тёплых лучах, проникавших на кухню, смехе матери Элайджи и нежной мелодии, лившейся из стереосистемы. – Нужно помолиться, – сказала мама Элайджи, и все сложили ладони.

Нелли, Зи и Элайджа обменялись взволнованными взглядами. После всего случившегося Зи не знала, о чём попросить в молитве. Вообще-то, у неё, вроде как, теперь было всё, о чём она мечтала. Она подумала о директоре Скретче и о том, как он заставлял людей сосредотачиваться на том, чего им хотелось. Подумала о том, как всё шло наперекосяк, когда они ему подчинялись. Когда люди ставили свои желания превыше всего остального. Как Скретч оказывал на них дурное влияние. И поглощал их души.

Так что вместо того, чтобы помолиться о чём-то, чего ей хотелось, она послала миру маленькую благодарность.

Благодарность за хороших друзей.

Следующим вечером, когда солнце только начало клониться к закату, Зи надела ботинки.

– Куда ты, милая? – спросил отец из гостиной.

– Просто прогуляться.

– До Элайджи?

– Нет. Повидаться кое с кем другим.

– Ты знаешь, я тебе доверяю. Только недолго, ладно? Ужин в семь.

– Буду вовремя, обещаю.

Зи шла по городу не торопясь. Дело не в том, что ей нужно было набраться смелости: скорее, хотелось настроиться. Дела в школе вернулись в привычное русло. О директоре Скретче не было ни слуху ни духу, и, казалось, никто о нём и не вспомнил. Словно целый город пробудился ото сна: длинного, крепкого и странного.

Зи улыбнулась сама себе. Однажды она напишет об этом рассказ.

Она огибала могильные камни, пока не добралась до ворот новой части кладбища. Зи подумала, что именно здесь всё началось. Здесь она увидела первого пса.

Но сегодня вечером тени не таили никакой опасности.

В первую очередь она посетила блестящее свежее надгробие. Выгравированное на нём имя заставило её губы сложиться в лёгкой грустной улыбке. Диана не давала о себе знать с тех пор, как помогла Зи убежать от Скретча в спортивном зале. Зи утешалась мыслью, что у неё получилось – она помогла потерявшейся душе обрести покой. Это как будто чувствовать воздух, который сдерживала слишком долго, но наконец выдохнула.

– Счастливого пути, Диана! Я рада, что ты свободна.

Затем Зи повернула к плакучей иве, постояла мгновение – и открыла ворота. Эта часть кладбища выглядела опрятнее, могильные камни располагались более ровными рядами. В свете заходящего солнца даже ощущалось умиротворение.

Зи знала, куда идти, хотя раньше никогда здесь не была. Всего на несколько рядов вперёд, на пригорок вдали от дороги. Она села перед надгробием и пробежала глазами по буквам, вырезанным в камне:

ЛОРА ЭНН ПАКЕТТ

Любимая мать и жена