Сердце титана

Глава 19. Неизмеримое

1. Неподдающееся исследованию или пониманию. 2. (о воде или природном явлении) неподдающееся измерению. Гугл[95]

Не верьте никому, кто будет рассказывать, что случилось дальше. Я расскажу вам, что на самом деле произошло.

Пока Тесса кричала: «Ай! Ай! Акула! Акула! Спаси меня, Саймон!», а гигантские акульи зубы разрывали окружавший нас плащ, я сохранял полное спокойствие. Я засучил рукава, сжал зубы, повернул кнопку А3 («Проклятие»), а потом Е8 («Тайник»). Естественно, силой мысли.

А затем взорвал акулу[96].

Всё, чего коснулось моё тело – пасть, зубы, морда акулы, – разлетелось на уймищу[97] осколков.

Когда дело было сделано, я снова повернул кнопку Е8 и очутился внутри плаща.

– Отличная работа, Саймон. Уф! Это акульи кишки? Саймон Фейтер, тащи свою арахисовую задницу обратно и вымойся.

– Конечно, – ответил я.

А потом, в совершенно неподходящее время подо мной возник ярко-розовый детский велосипед. С маленькими колёсиками, корзинкой на руле и звонком.

– Саймон, – медленно спросила Тесса, – ты только что испытывал другую кнопку?

– Может быть, – уклончиво ответил я. – Вполне возможно, что…

– Что? Велосипед выпал у тебя из штанов?

– Ладно… Да, я испытывал кнопку. А8 («Транспортировка»). – Я нажал на велосипедный звонок.

– Полагаю, это и есть транспортировка. Нажми ещё раз.

Я мысленно приказал кнопке снова повернуться, но ничего не произошло. Очевидно, эта кнопка срабатывала только раз в день. По-видимому, это правило действовало, даже когда я находился внутри плаща. Кто бы мог подумать?

Я вернулся наружу и умылся, поскольку Тесса не желала со мной разговаривать, пока я этого не сделаю. Глядя на неизмеримую бездну тёмной воды, в которой я плыл, я снова принялся размышлять о нашем положении. Вернувшись обратно, я уже принял решение.

– Она неизмерима, Тесса, – сказал я.

– Что?

– Эта ситуация. Это огромное море вокруг нас, где нет ни верха, ни низа. Нет никакой поверхности. Оно неизмеримо.

Тесса широко распахнула глаза.

– Нет, Саймон. Не смей поворачивать эту…

Но было уже поздно. Я мысленно повернул кнопку С8 («Неизмеримое»). Я не мог устоять. Это был идеальный момент!

И тут случилось кое-что странное. И этого я не могу понять и по сей день.

На нашей маленькой полянке появился человек. Это был мужчина средних лет с добрым лицом. На нём был чёрный котелок, а в руке он держал отполированную чёрную трость с серебряным наконечником в виде бараньей головы.

– Ох! – воскликнул он, оглядываясь по сторонам. – Боже мой! Здравствуйте.

– Кто вы? – спросил я.

– Великолепный вопрос, – одобрительно ответил мужчина. – По моему опыту, это самое лучшее начало. Меня зовут Арчибальд. – Он повернулся к Тессе и приподнял шляпу. – Могу я узнать, как вас зовут?

Мы не ответили.

– Ах да! – Он кивнул. – Мудрое решение утаить свои имена от незнакомца, который появился столь загадочным образом. Позвольте заверить, что я не причиню вам вреда. Это вы вызвали меня?

– Он, – ответила Тесса, указывая на меня.

– Ясно. Обычно в моём случае происходит наоборот, – со смешком сказал Арчибальд. Он посмотрел на серебряные часы на цепочке поверх жилета и тихо присвистнул. Я заметил, что стрелки бешено крутились, как будто отчаянно ища нужное время, но не находя его.

– Наверное, здесь время идёт по-другому, – заметил я. – Или мы случайно вызвали вас в совершенно другое время. Простите… – Кажется, этот Арчибальд был очень милым человеком.

Он поправил белую перчатку.

– Прошу прощения, но где именно мы находимся?

– В девяносто девятом секторе, – ответила Тесса. – В Таринее.

Кажется, эти слова ничего не значили для Арчибальда.

– Вы не знаете, сколько отсюда до Карауэя? – спросил он.

– Никогда о нём не слышал. Но если я правильно помню, Таринея находится в третьей печати.

– М-м-м… – протянул Арчибальд, оглядывая нашу причудливую полянку. – Если бы я не был так уверен, то сказал бы, что попал из своей истории в другую. Вы знаете, почему я здесь?

– Нет.

Арчибальд почесал голову.

– Обычно я помогаю людям. Можно сказать, служу людям. Как думаете, я мог бы быть вам полезным? Что вам нужно? Что здесь происходит?

– Ну… – протянул я, не зная, с чего начать.

– Мы застряли внутри магического плаща, – сказала Тесса, – потому что отправились в одно странное место на поиски могущественного мага и увидели, что оно сверху донизу наполнено чёрной водой.

– Поразительно! – сказал Арчибальд, и его глаза заблестели. – Похоже, вам очень надо поговорить с этим магом. Полагаю, от этого зависит судьба мира, да?

– Естественно, – согласился я.

Арчибальд широко улыбнулся.

– Если вы не можете добраться до него – а похоже, так и есть, – вы не думали о том, чтобы вызвать его сюда?

– Но я даже не знаю, как это сделать, – признался я.

– Возможно, именно поэтому я и здесь, – ответил Арчибальд.

– Что? – оживилась Тесса. – Вы знаете Ксерита?

Арчибальд покачал головой.

– Нет, боюсь, что нет. Но у меня есть самый могущественный предмет для вызовов. – С этими словами он вытащил из кармана жилета маленький серебряный колокольчик. – Он предназначен для вызова человека, который мне в данный момент очень нужен. Значит, если я действительно нахожусь в другой Вселенной и меня призвали сюда, чтобы вам помочь, тогда колокольчик должен вызвать человека, который вам очень нужен. – На лице Арчибальда появилось довольное выражение, но он тут же слегка нахмурился. – Конечно, я могу ошибаться. Строго говоря, этот колокольчик способен вызвать лишь одного человека из моего мира, но боюсь, пока идей получше у меня нет.

– А если это не сработает? – спросил я.

Арчибальд пожал плечами.

– Тогда ничего не произойдёт. – Он откашлялся. – Или же внезапно к нам может присоединиться одна моя подруга. Кто знает?

– Есть один способ это выяснить, – улыбнулся я. Мне нравился этот парень.

Он приветственно поднял трость.

– Точно. Окажете мне честь? – Он подал мне изящный серебряный колокольчик и ободряюще махнул рукой. – Вперёд! Звоните!

Я позвонил.

Ничего не произошло.

Колокольчик даже не зазвенел.

Арчибальд по-прежнему махал рукой, поэтому я снова позвонил.

Раздался оглушительный грохот, вспыхнул голубой свет, и всё вокруг скрылось за пеленой дыма, как будто прямо передо мной в землю ударила молния. Когда дым рассеялся, рядом со мной стояла несколько ошеломлённая Тайк.

– Святой шрифт миньон про! – воскликнул я, бросился к Тайк и обнял её.

– Ха! – воскликнул Арчибальд. – Именно так все на меня и реагируют, хотя и не столь драматично. Полагаю, это та самая женщина, которая для вас важнее всего и с которой вас связывают клятва, любовь и судьба?

– В общих чертах да, – проворчала Тесса.

– САЙМОН ФЕЙТЕР! – закричала Тайк, отталкивая меня. – ЧТО ВО ИМЯ ГРЯЗНЫХ ПЯТОК РЕЛЛИКА ТЫ НАДЕЛАЛ?

– Ладно, – весело сказал Арчибальд, ловко выхватывая у меня из рук маленький колокольчик. – Думаю, мне пора идти. Если не возражаете, юный сэр, не могли бы вы сделать то, что сделали, чтобы доставить меня сюда, и отправить меня обратно?

Я улыбнулся, повернул кнопку С8, и Арчибальд исчез[98].

– Что ж, – сказала Тесса, кладя в рот последнюю ягоду клубники и отшвыривая пустую миску в другой конец полянки, – это было очень странно и практически бесполезно.

– Что здесь происходит? – спросила Тайк.

Я снова потянулся к ней.

– Добро пожаловать на вечеринку!

– Что здесь происходит?

– Кажется, я случайно попал в далёкое прошлое, пытаясь найти решение трудной проблемы в гробнице Рона. Я отправился на несколько сотен лет назад, оказался в Таринее в период её расцвета и случайно прихватил с собой Тессу и Дрейка. А теперь и тебя! Я так рад, что тебе удалось благополучно добраться[99].

– Саймон, как ты мог совершить такой глупый и трусливый поступок? – спросила Тайк и повернулась к Тессе. – Тесса, где твои ноги? Тесса? С тобой всё хорошо?

Тесса, которая секунду назад внимательно прислушивалась к нашему разговору, теперь сосредоточенно уставилась наверх. Её рот раскрылся в беззвучном крике, и наконец оттуда вырвался вопль:

– Ай-ай-ай-ай!

Я поднял голову и тут же понял, почему она закричала.

На меня смотрел гигантский золотисто-карий глаз. Вода, окружавшая плащ, исчезла. Темнота тоже исчезла. Остался один лишь глаз. Он был неизмеримо[100] огромен, и бесконечный океан, в котором мы плыли, по сравнению с ним казался лишь каплей.

Глаз моргнул, и наш мир взорвался.