Языковая структура

4. Неполно-подчиненные придаточные предложения

Мы рассмотрели придаточные предложения, применяющие 1-й способ подчинения и применяющие 3-й способ подчинения. Теперь рассмотрим придаточные предложения, применяющие 2-й способ подчинения, то есть модальное подчинение с сохранением независимости времени. Перечислим эти предложения.

1) По правилу attractio modi – предложения (главным образом относительные и условные) в зависимости от конъюнктива или инфинитива главного и чаще другого придаточного предложения.

2) По правилу repraesentatio temporum – все придаточные предложения, подчиненные правилу consecutio temporum, но допускающие coni. praes. и perf., несмотря на историческое время управляющего глагола, в целях того или иного представления их действия не с точки зрения субъекта главного предложения, а с точки зрения пишущего или говорящего. Сюда относятся: а) косвенные вопросы, б) относительные, в) временные (адверсативные), г) причинные, д) следственные, е) условные, ж) уступительные, з) целевые предложения.

Этот небольшой список модально-подчиненных придаточных предложений с независимостью их времени имеет немалое значение. Особенно важен тип фактически следственных придаточных предложений, действие которых пишущий или говорящий представляет со своей точки зрения, то есть как наличное при нем в настоящем или как бывшее до него в прошлом. Когда имеется в виду не только самый вывод следствия, но по-преимуществу объективный результат этого вывода, то сила факта в данном случае приводит и к независимости времени этого факта, то есть к выходу за пределы consecutio temporum. Если мы скажем: Hic homo adeo naturam ducem secutus est, ut nunc non abberret – «Этот человек до того последовал природе, что теперь он уже не ошибается», – то здесь после исторического времени главного предложения стоит не историческое время конъюнктива, а настоящее время конъюнктива. Тот, кто так пишет или говорит, очевидно, представляет себе отсутствие ошибок «этого человека» именно в настоящем, в настоящем для самого пишущего или говорящего. Здесь время придаточного предложения оказалось вырванным из контекста consecutio temporum и стало независимым от главного предложения. Это очень яркий тип чисто модального подчинения при сохранении временной независимости. Такие предложения мы называем неполно-подчиненными.

Поскольку примеров на attractio modi обычно приводится в учебниках достаточно, мы сейчас не будем касаться этого слишком очевидного предмета и не будем приводить примеров. Гораздо реже приводятся примеры на repraesentatio temporum, кроме только что указанных предложений следствия. Поэтому на оставшиеся типы repraesentatio temporum стоит привести хотя бы некоторые примеры.

Цезарь (Bell. Gall. 1 14), упрекая гельветов в гордости и хвастовстве, напоминает им, что боги иной раз долго терпят человеческие преступления именно тогда, когда хотят строже наказать людей. И после исторического времени управляющего глагола – Caesar respondit – мы здесь читаем:

Consuesse enim deos immortales, quo gravius homines ex commutatione rerum doleant, quos pro scelere eorum ulcisci velint, his diuturniorem impunitatem concedere –

«Ведь бессмертные боги имеют обыкновение оставлять более долгое время безнаказанными тех, которым они хотят отомстить за их преступление, чтобы тем тяжелее люди страдали вследствие перемены обстоятельств».

Здесь в порядке consecutio temporum глаголы «хотят» и «страдали» мы ожидали бы в coni. imperf. Но тогда это значило бы, что Цезарь говорит о воле богов и страдании людей только в то время, когда он вел эти переговоры с гельветами. Однако Цезарь хочет превратить свои слова о воле богов и страдании людей в общее суждение, имеющее значение для всех времен. Поэтому он вырывает указанные глаголы из контекста consecutio temporum, то есть делает их времена независимыми, и потом ставит их в настоящем времени для выражения постоянства и обобщенности.

Далее, когда имеется условный период в зависимости от исторического времени управляющего глагола, то в латинском языке является большим неудобством то обстоятельство, что по правилу о последовательности времен протасис всех основных форм условного периода, то есть и реального, и потенциального, и также ирреального, всегда одинаково должен стоять в coni. imperf. или plusquamperf. Правда, часто вовсе и не требуется точное различение трех основных форм условного периода в контексте косвенной речи. Однако само собой разумеется, такая невыразительность и неповоротливость языка может вести иной раз и к недоразумениям. В таких случаях латинский язык находит очень простой выход: он просто не применяет полностью правило последовательности времен и вместо модально-временного подчинения проводит одно только модальное подчинение, вырывая сомнительное время из контекста consecutio temporum и заменяя его через coni. praes. для подчеркивания наличной здесь потенциальности. У Цезаря (там же I 34):

Ariovistus respondit: Si quid ipsi se velit, ilium ad se venire oportere –

«Ариовист ответил, что если ему что-нибудь нужно было бы от Цезаря, то он сам к нему пришел бы; а если Цезарь чего-нибудь от него хочет, то нужно ему прийти к нему».

В этом предложении протасис – «если ему что-нибудь нужно было бы от Цезаря» – содержит coni. imperf., потому что в данном случае Ариовисту не важно, имеется ли здесь в виду реальность, потенциальность или ирреальность его нужды в Цезаре. Ариовист ведет себя очень гордо, и он не находит нужным даже и вообще ставить вопрос о своем обращении к Цезарю. Другое дело протасис «если Цезарь чего-нибудь от него хочет». Ведь перед этим Цезарь как раз обратился к Ариовисту с предложением о свидании. И Ариовисту хочется подчеркнуть, что намерения Цезаря вполне реальные или, в крайнем случае, потенциальные. Поэтому, вопреки историческому времени управляющего глагола, здесь стоит не coni. imperf., формально предписываемый правилом последовательности времен, a coni. praes. Таким образом, здесь осталось только одно модальное подчинение, а время от этого подчинения освободилось.

Что касается неполного подчинения в других придаточных предложениях и какого-то внезапного, совершенно неожиданного нарушения consecutio temporum, то мы приведем один разительный пример из Ливия, весьма наглядно иллюстрирующий всю обоснованность этого нарушения. Ливий, рисуя знаменитую тяжбу между Вергинием и децемвиром Аппием Клавдием из-за дочери первого, вкладывает в уста Вергиния очень страстные речи против Аппия Клавдия, употребляя в целях наглядности представления перфекты конъюнктива вместо ожидаемых по consecutio temporum имперфектов и плюсквамперфектов. Чтобы не загромождать наш текст длинными латинскими фразами, мы приведем интересующий нас текст (Liv. III 57) в русском переводе, вставляя, где это надо, латинские слова подлинника.

«Пусть граждане взглянут (respicerent) на трибунал – это убежище для всякого рода злодеяний, где этот бессменный децемвир, враг имущества, неприкосновенности и жизни граждан, угрожавший всем розгами и секирой, презирающий богов и людей, сопровождаемый палачами, а не ликторами, обратившись от грабежа и убийства к прелюбодеянию, на глазах римского народа подарил (dederit) своему клиенту, служителю своего ложа, свободнорожденную девушку, точно военнопленную, вырвав ее из объятий отца; где своим жестоким декретом и преступным решением он вооружил (armaverit) десницу родителя против дочери; где пораженный не столько убийством, сколько помехою прелюбодеяния, он приказал (iusserit) свести в тюрьму жениха и деда, несших бездыханное тело девушки. Тюрьма, которую он обыкновенно (sit solitus) называл домом римских плебеев, выстроена и для него. Поэтому, сколько бы раз он ни протествовал (provocet), столько же раз он предлагает ему третейского судью (и готов потерять залог), если он не постановил решения против свободы в пользу рабства (ni vindicias dederit). Если же он не пойдет (eat) к судье, то Вергиний прикажет свести его, как осужденного, в тюрьму».

Мы нарочно привели этот длинный отрывок из Ливия без сокращений, чтобы читателю стало ясным настроение духа Вергиния. Вергиний сильно взволнован, и он осыпает Аппия Клавдия множеством всякого рода обвинений и упреков. Ошибки и преступления Аппия Клавдия он слишком ярко себе представляет и фиксирует их как бы перед своими глазами. Вот почему после respicerent, конъюнктива исторического времени, который согласно consecutio temporum формально требует после себя coni. imperf. или plusquamperf., мы везде имеем в его речи конъюнктивы перфекта или настоящего времени, то есть те самые конъюнктивы, которые ставятся в косвенных вопросах после главных времен управляющего глагола и которые по этому самому обладают характером наибольшей живости, наглядности и конкретно фиксируемого наличия в прошлом или настоящем. Если бы Ливий поставил бы здесь везде coni. imperf. или plusquamperf., то это означало бы просто зависимость соответствующих действий от основного действия, выраженного в главном предложении с respicerent. Но Вергиния интересуют все эти зависимости действия Аппия Клавдия не как зависимые от того обращения внимания на судебное дело, на котором здесь он настаивает (это – вещь мало интересная и для Вергиния само собой очевидная), они интересуют его как предмет вполне самостоятельный, как предмет наличный перед глазами и вопиющий о своей несправедливости. Поэтому-то Ливий и вырывает всю речь Вергиния из ожидаемого нами контекста consecutio temporum и делает ее как бы независимой.

Наконец, и предложения цели отнюдь не всегда так уж механически подпадают под consecutio temporum (о каковом подпадении мы говорили выше, в п. 3). Стоит только пишущему или говорящему более интенсивно фиксировать перед своими глазами действия в предложении цели, как уже ставится здесь coni. praes., несмотря на историческое время управляющего глагола. В комедии Плавта «Амфитрион» (195) Сосия говорит: «Меня Амфитрион послал (praemisit) из гавани домой, чтобы я это сообщил (nuntiem) его жене». Это сообщение настолько важно и интересно для Сосии, что он ставит здесь coni. praes. вместо ожидаемого по consecutio temporum после исторического времени управляющего глагола coni. imperf. И тем более этот coni. praes. можно ставить в предложениях цели после исторического времени управляемого глагола, если имеется в виду достижение цели в настоящем. Так, у Цицерона (In Verr. IV 42) читаем: «Итак, счастливая судьба дала тебе судью, чтобы мы предали (dedamus) тебя ему, связанным по рукам и ногам». Здесь после dedit стоит в предложении цели coni. praes. для выражения того, что цель, поставленная раньше счастливой судьбой, достигалась не раньше, в свое время, а именно теперь, в настоящее время.

Таким образом, неполное подчинение, когда в придаточном предложении оказывается подчиненным главному предложению только наклонение, а не время, играет значительную роль в семантике сложного предложения и часто выполняет весьма тонкую семантическую функцию. Ниже мы еще раз столкнемся с этим при обсуждении закона неполного подчинения (§5, п. 2 и §6, п. 7).