Языковая структура

6. Динамический модус

Полную противоположность греческому оптативу представляет греческий конъюнктив, который мы находим возможным квалифицировать именно как модус динамический. Конъюнктив именно всегда указывает здесь на необходимость возникновения нового действия. Об этом говорит уже употребление конъюнктива в независимых предложениях. Ведь здесь главная роль принадлежит побудительному конъюнктиву, который как раз выражает необходимость наступления действия («идем!»), или его отрицательной аналогии запретительному конъюнктиву (conj. dubitativus, выражая колебание, тоже ставит вопрос о наступлении нового действия, но только решает его неопределенно). Вернее, дубитативный конъюнктив есть вопросительный прогибитив. Доказательством самостоятельно-наступательной силы конъюнктива является и то, что конъюнктив никогда не употребляется в независимых предложениях с частицей an, которая, как мы знаем, указывает на зависимость действия от известного рода условий и противоречит самостоятельной наступательности конъюнктива. Конъюнктив с an употребляется только в зависимых предложениях, да и то только в тех, союзы которых не противоречат наступательному значению этого наклонения. Кроме того, конъюнктив в зависимых предложениях всегда предполагает по-гречески в главном предложении обязательно главное, а не историческое время, тем самым связывая себя с настоящим и будущим временем, т.е. именно с наступлением времени, а не с прошедшим временем.

Эта необходимость наступления нового действия выражается и в традиционной квалификации греческого конъюнктива как модуса ожидания. Правда, эта квалификация, в соответствии с той субъективистской философией, при помощи которой строилась школьная грамматика в старые времена, выражена здесь слишком психологически. Дело здесь вовсе не в ожидании, как в некоем субъективном акте, а в объективном сцеплении обстоятельств, когда одно из них таково, что из него или после него должно обязательно вырасти другое обстоятельство. Конечно, это нисколько не мешает греческому конъюнктиву относиться и к субъективным переживаниям; но дело здесь, повторяем, вовсе не в субъективности, а в сцепленности и в «сослагательности» разных действий, в развитии одного действия из другого или в эволюции одного действия в другое, в силовом, реальном, динамическом сдвиге, в необходимости наступления действия, во внутренней необходимости его возникновения и становления.

Если мы пересмотрим употребление конъюнктива в придаточных предложениях, то и здесь его динамическая характеристика только подтвердится. Где употребляется конъюнктив в придаточных предложениях в греческом языке? Это, – прежде всего, предложения цели, стремления и опасения. Все эти предложения, конечно, говорят о необходимости наступления действия. И даже тот футуральный конъюнктив, который мы находим у Гомера, если чем-нибудь и отличается от обыкновенного indicat. futuri, то только именно этим «ожиданием», т.е. известной необходимостью наступления действия вместо его простой будущности как таковой. Наконец, в целом ряде придаточных предложений (относительных и обстоятельственных времени, места, образа действия, причины, условия и уступления) очень обширно употребление условно-обобщенного, неопределенно повторяющегося или, как говорят, итеративного конъюнктива, который тоже указывает на наступление действия или, точнее говоря, на весь путь, пройденный действием, и на возможность выбора любой точки этого пути. Итеративный конъюнктив в этих случаях приближается и к простому футуральному ожиданию.

Схематически смысловое развитие конъюнктива можно было бы представить в такой последовательности (она возникает просто как обозрение разных точек пути наступающего действия):

1) ингрессивный конъюнктив (adhort., prohibit., dubit.), указывающий на начальный пункт наступления действия;

2) conj. voluntativus, указывающий на волевое напряжение, необходимое для наступления действия (как мы увидим ниже, ставится в предложениях опасения, поскольку греческие глаголы опасения содержат в себе также и момент волевого противодействия, почему эти предложения опасения с конъюнктивом и вводятся при помощи mē);

3) conj. finalis, указывающий на цель этого наступления;

4) conj. futuralis, вообще указывающий на самое наступление действия в будущем;

5) conj. iterativus, указывающий сразу на все точки пути, пройденного данным действием от начала и до конца, так что каждая из этих точек фигурирует совершенно в одинаковой степени и может быть произвольно выбрана.

Из всех этих типов конъюнктива, собственно говоря, только эти два последние могут твердо иметь при себе частицу an, поскольку выбор той или иной точки пройденного пути или ожидания какого-нибудь события предполагают известного рода условия. До некоторой степени эта частица возможна еще при финальном конъюнктиве. Остальные конъюнктивы исключают ее по самому своему смыслу.

Что касается терминологии, то термин античных грамматистов «конъюнктив» на этот раз является вполне целесообразным, поскольку он указывает именно на характерное для этого наклонения сцепление или складывание («сосложение») действий, возникающих при всяком наступлении действия. Поэтому именно ингрессивный, волюнтативный и финальный конъюнктивы вполне естественно и целесообразно именовать модусами желания; прочие же конъюнктивы – футуральный и итеративный, в которых эта сцепленность и этот сдвиг постепенно ослабевают, переходя либо просто в будущность действия, либо просто в его обобщенность, вполне естественно и целесообразно именовать модусами суждения.

Такова картина динамических модусов в греческом синтаксисе.