Ключи от Бездны

Профессор беззаботно махнул ложкой.

- Ежели преклонишь слух к возрастной мудрости, так и по меньшему поводу распадаются семьи, союзы, дружба. Вторая жена от меня ушла, потому что дверь у меня в доме была не на ту сторону навешена, а я сбежал от четвертой, потому что она волосы в сиреневый цвет окрасила. Не то чтоб ей не шло, просто вот мне комом поперек горла стало. А в целом, полагаю я, это все предлоги, которые наше сознание на-гора выдает, чтоб не пришлось до подлинных причин неприятия докапываться.

Хастред с уважением прицокнул языком, воздавая должное мудрости собеседника, и еще налил — полную себе, капельку в неубывающую чарку профессора, подумал и щедро накатил также в бесхозную емкость Эрвины — если правда вернется, то с холода принять маленькую ей будет за счастье, может даже примирит с его благожелательным тулупством. Вот, кстати, честно заявленное злодейство ее ни разу не покоробило, а тут сама обозвала, сама же и возмутилась... где логика?

- Так а по делу, добыл ли чего? - полюбопытствовал профессор нетерпеливо. - То есть я все понимаю, сам бывал в тех летах, когда увидев барышню, терял всякую голову...

- И я бывал, да только оба мы их уже переплыли, - отмахнулся Хастред. - Нет, о главном я не забыл. Книгу про зангитов отыскал, и все бы хорошо, но она не на нынешнем и даже не на староэльфийском, а на каком-то вроде пра-пра-пра... Сказать, что понимаю его через слово, будет слишком самонадеянно. Вот извольте-ка глянуть.

Он залез за пазуху и вытащил ободранный блок страниц, при виде которого профессор побледнел, выронил ложку и схватился за сердце.

- Ты что ж, варвар, драгоценное и мало что неуникальное издание раскурочил?!

- Да вы б его видели, - откликнулся Хастред обиженно. - Из таких томов крепости строить можно, их никакими таранами потом не раскурочишь. Думаю, если б я тащил книгу целиком, то не ушли бы мы так просто. Нет, конечно, пустить Эрвину вперед было идеей на мешок золота, она все внимание по дороге собрала, мне оставалось только топать вслед да особо бодрых постукивать. Но в самом деле, зачем волочь всю ахинейщину целиком, когда я выдрал специально тетрадь про ущельных гоблинов?

Профессор отобрал у него тетрадь и впился глазами в витиеватые рукописные строки текста.

- Не скажу, что пра-пра-пра, но диалект и правда редкий, - отметил он рассеяно. - Я бы мог прочесть, но чтоб побыстрее, мне бы кое-что из моих книг пригодилось... а я почти все их успел в ломбард заложить. Радовался еще, дурачина, что хоть гроши, да выручил...

- Так выкупите, - предложил Хастред энергично. - Вот я вам покамест предложу купюру в пол-цехина, с лихвой хватить должно. Читайте, переводите, ни в чем себе не отказывайте, будет надо еще денег раздобуду... ну и если эта бойкая вернется, ее тоже на поводок постарайтесь взять, чтоб глупостей не наделала. Разменяете купюру — дайте и ей пару монет, чтоб штаны справила.. вот на меч, не знаю, стоит ли давать. Впрочем, хороший меч куда дороже стоит.

Профессор понимающе кивнул и подтянул выложенную на стол ассигнацию под свою миску с супом, чтобы случайным людям глаза не мозолила.

- А сам куда?

- У меня еще одно дело есть в городе, и лучше бы его провернуть пока солнце не село, дабы избежать сложностей. Я сюда же и вернусь, как закончу. Не управитесь быстро, не беда — в другой день после заката тут же встретимся.

Да, было на уме у Хастреда еще одно дело, по всем признакам не сулящее таких приятных перспектив и встреч, как прогулка в Университет. Оставалось надеяться, что Тайанне сегодня, как с нею часто случалось, допоздна засиживается в Городском Совете, замки сменить поленилась, никаких новых чар на жилище не наложила и, что особо актуально, не спалила в сердцах кипу хастредовых тетрадей, в которых он на протяжении многих лет запечатлевал свои приключения. Не то чтоб очень по ним тосковал или видел им хорошее применение, скорее всего, придется тетради запихать в схрон вместе с собранными ранее ключами и оставить там надолго. Но столько сил вбухано в это, с позволения сказать, творчество, что будь эти силы земным давлением — уже алмазы бы образовались. А стало быть, и бросать их неправильно. Как знамя, которое вроде и простой кусок легко заменимой тряпки, но вместе с тем — воплощение духа и гордости того, над кем полощется, врагу или даже просто непричастному знамя сдавать недопустимо.

Подведя сей откровенно натянутой аллегорией моральную базу под свои намерения, Хастред для храбрости внедрил налитую чарочку, шлепнул ладонью по столу и покинул заведение.

Примерно через пару минут после его ухода дверь отворилась, и с очередным клубом прохладного уличного воздуха в кабачок стеснительно, бочком задвинулась Эрвина в своей темно-синей бархатной драпировке. Правда, теперь к гардине добавилось что-то вроде накидки на покрытые гусиной кожей плечи.

- Ушшел этот... тулуп? - осведомилась воительница с вызовом, который звучал бы убедительнее, если бы от холода Эрвину не потряхивало.

- Вы прекрасно знаете, что да, юная леди, - чуть заметно улыбнулся профессор. - Бьюсь о заклад, вы его уход прекрасно видели. Прошу, присаживайтесь... а откуда вы, позвольте узнать, добыли эту пелерину?

- У батюшки моего присказка была, эльфийскими инструкторами насаженная — don't ask, don't tell, - огрызнулась Эрвина, неловко переступая у двери и очевидно не зная, принять ли приглашение или бежать куда глаза глядят, искать в другом месте удачи, не омраченной никакими сомнительными знакомствами.

- А вот ребрышки, на луке жареные, - прикрикнул от своей плиты кабатчик и тем помог воительнице принять решение.

- Ребрышки буду, - объявила она категорично. - Но тулупов не люблю.

Профессор лукаво глянул на нее поверх нацепленных на нос очков.

- Хотите поговорить об этом?

- Не хочу, - отрезала Эрвина и, поведя плечами, оправила свое самодельное сари, очень эффектно облепившее грудь, словно на гвозди нацепленное. - Но, видимо, придется.

Профессор усмехнулся себе под нос и, примостив голову на сцепленные ладони, приготовился слушать.