Территория монстров

Глава 8

— Ну и? — Спросил у протиснувшегося в открытое окно оборотня раскачивающийся в кресле-качалке старик. Выглядел одетый в обычный халат Магнус полностью безобидным. Короткие седые волосы, лишь местами едва прикрывающие лысый череп. Пару дней не знавшая расчески короткая борода. Утратившие всякий цвет подслеповатые глаза. Обвисшая кожа, исчерченная глубокими морщинами. Однако обманываться на его счет было опаснее, чем целовать взасос ядовитую змею. Мэтр Магнус Лирх являлся чародеем крайне широкого профиля. Умелый лекарь, неплохой боевой маг, сносный алхимик и один из немногих официальных некромантов-практиков. Более компетентного специалиста для помощи в вопросах волшебства королевскому инспектору искать нужно было долго. И, скорее всего, за границей. К тому же старый чародей специализировался как раз на тех отраслях великого искусства, которые чаще всего использовались в интересующих трон преступлениях.

— Лорд Хентал спит и видит, как я нахожу сбежавшую тварь и встаю у неё поперек глотки. — Фелиция в раздражении швырнула на стол выданные ему бумаги. Ей жутко хотелось снова вернуться к этому наглому выскочке и как следует на него рыкнуть. Или даже немного покусать, чтобы он больше не смел завуалированно издеваться над посланниками короны и ей лично. — На, полюбуйся! То, что было нам известно уже и так, раздули в несколько раз и выдают за результаты напряженных усилий!

— Ну, вряд ли хозяин этого города дословно знает те донесения, которые отправили в столицу агенты короля. — Старик вопреки своим словам так и не подумал тянуться к бумагам. — Хоть чего-нибудь полезное ты смогда вынести из этого разговора?

— Кларк боится. — Подумав, решила девушка. В людях она и до заражения ликантропией разбиралась совсем неплохо. Пожалуй, даже лучше чем старик-волшебник, слишком много времени уделяющий книгам и ритуалам. — Причем не финансовых убытков, большого количества жертв или проблем в городе. Ему страшно за свою жизнь.

— Думаешь? — Скептически поднял одну бровь мэтр Лирх. — Хм…Интересно. Может быть он оказался как-то связан с вампирами. Или даже с Арганом. Властолюбие часто толкает вельмож на такие поступки, за одни мысли о которых следует убивать на месте.

— Практически уверена. — Вздохнул Фелиция. — Причины ты сам озвучил. Где Марго?

— Отправилась по магазинам, по чистой случайности расположенным рядом с обрушившимся храмом старых богов. — Пожал плечами волшебник. — Не хмурьтесь так, леди. Ваша подруга большая девочка и может за себя постоять. К тому же ей в одиночку легче будет подслушивать кумушек на ближайшем базаре. Или крутить задницей перед стражниками, до сих пор охраняющими это место. Шарти по своей привычке в одиночку отправился узнать все, чем дышит местное дно? Думаю, они ближе к вечеру встретятся и объединят усилия. У этой парочки точно есть в городе условные места, которые они используют для свиданий и работы.

— Против обычных бандитов я бы бесспорно выставила вашу внучку со спокойным сердцем. — Фелиция с некоторым трудом смирил первый порыв помчаться следом и присоединиться к уже начавшемуся расследованию. Причем остановил её вовсе не правота слов чародея. Скорее уж понимание того факта, что сам она будет искать своих официальных подчиненных аккурат до следующей зимы. И никакая ликантропия не поможет. А если они решат преподать своей вынужденной напарнице очередной урок, то не найдет вовсе. — Однако Дортон — это Дортон! В таких крупных городах даже без беглого демона можно наткнуться на целую кучу проблем. Отряды аристократов, занимающихся неблаговидными делишками, но хорошо выученных и оснащенных. Шайки матерых головорезов, не многим им уступающие. Балующиеся запретной магией чернокнижники, ведь среди толпы им маскироваться легче, чем где-нибудь в глуши.

— Да говорю же тебе, не хмурься. — Укоризненно взглянул на Фелицию старый маг. — Моя правнучка далеко не дура, и на рожон не полезет. И потом, мало кто сможет устоять, если его противником станет хорошо тренированный алхимик! Одиночную цель или небольшую группу врагов представители этой ветви искусства волшебства уложат почти мгновенно. Вот только для длительных поединков они, увы, не приспособлены. Большинство боевых смесей слишком мало хранятся, чтобы имело смысл носить их при себе мешками.

— Мне бы её проблемы. — Несколько нервно хмыкнула девушка и принялась раздеваться. Магнус не отправился сразу на место происшествия или в местный ковен магов не только потому, что устал с дороги. Просто настала пора проводить то, без чего Фелиция уже давно не могла нормально жить. Ослабляющий проклятие ликантропии ритуал. — Сегодня полный круг, да? Ромуальд, иди погуляй. А то непроизвольно кинусь.

— Можно было бы сделать малый… — Призадумался Магнус, наблюдая за гордо удаляющимся в соседнюю комнату котом. Помимо успокаивающего воздействия данный фамиллиар служил еще и неплохим индикатором вменяемости связанного с ним оборотня. Фелиция свое домашнее животное сожрать никогда бы не попыталась. А вот захвативший её тело зверь подобных сантиментов испытывать не будет. — Вот только если мы приступим к расследованию, нам могут понадобиться и силы, и время. Или, что еще хуже, у нас их может и не оказаться.

— Вот потому-то я и говорю, что сегодня будет полный круг. — Избавившаяся даже от белья Фелиция выпрямилась и пошла к своим вещам. В недрах женской сумочки помимо всего прочего она хранила порядочно изгрызенный брусок из железного дерева. Демонстрировать же свою наготу Магнусу она не стеснялась совершенно. Умеющий одинаково работать с жизнью и смертью, он уже давно лечил членов августейшей фамилии и тех, к кому они благоволили. Старый маг мог опознать по голым задницам если и не всю династию за последнюю сотню лет, то по крайней мере значительную её часть. К тому же в то время, когда Фелиция только училась жить с поразившим её проклятием, он уже успел навидаться её во всех видах и состояниях.

— Я готова. — Пробурчала она, перед тем как запихнуть в рот деревяшку. — Можешь начинать.

— Сейчас, не так быстро… — Магнус продолжал покоиться в кресле и внешне ничем не отличался от обычного задремавшего старика. Однако в комнате стало ощутимо холоднее. Силы, которые маг готовился пустить в ход, непроизвольно воздействовали на реальный мир. — Ложись уже куда-нибудь на диван, хватит передо мной маячить. Вечно вы, молодые, торопитесь.

Занявшая место на ближайшей кушетке Фелиция вздрогнула, когда тело её начали колоть тысячи маленьких иголочек. Все мускулы гудели, словно кузина короля целый день отмахала киркой в забое. Или таскала туда-сюда мешки с камнями и щебнем. В груди заворочался горячий комок, а в животе образовалась неприятная сосущая холодная пустота. Мир стаял ярче, четче, проще…Теперь все предметы делились на съедобные и несъедобные. И люди относились к первой категории. Девушку до боли стиснула заострившиеся зубы на куске древесины и вонзила ногти в ладонь. Подстегиваемый чарами старого волшебника оборотень брал верх над человеком. Проклятье ликантропии набирало мощь. Тело Фелиции начало увеличиваться в размерах, обрастать шерстью, спина сгорбилась, челюсти начали удлиняться. Она еще помнила, что на сидящего по соседству старика не нужно бросаться, но уже плохо понимала, почему. Да, он опасен несмотря на телесную немочь. Однако же имеются неплохие шансы выдержать его первый удар и не дать ему нанести второго, порвав вкусного человечка на множество удобно ложащихся в пасть кусочков.

Магнус открыл свои почти бесцветные глаза, спуская подготовленные им заклятия с поводка. Зверя приподняло над полом, выгнуло дугой и затрясло от боли. Чары магии смерти парализовали оборотня и безжалостно уничтожали в нем все то, что отличало ликантропа от человека. Медленно, но неуклонно. Высокомерно игнорируя вред, который при этом получал организм. Стремление к самосохранению — первый и самый главный инстинкт любых живых существ. И даже не очень живых. Проклятие ликантропии как раз могло быть причислено к последним. Прежде чем его носитель получил повреждения, несовместимые с их дальнейшим существованием, оно рассеяло часть своих структур, вернуло Фелиции её природный облик, затаилось и попыталось сделать вид, будто его тут и не было никогда. Девушка со стоном согнулась в комок и едва не скатилась с кушетки. Зверь, сначала почти взявший над ней верх, а потом сбежавший с поджатым хвостом, оставил после себя просто чудовищные повреждения. Дважды трансформировавшиеся за такой короткий промежуток времени органы никак не могли вспомнить, как же именно им надлежит работать. Впрочем, рядом с нею уже стоял Магнус, сжимающий в руке мензурку с мощнейшим обезболивающим. Алхимический эликсир на основе нескольких наркотиков в короткие сроки заставлял забыть о дискомфорте. А сохранявшаяся даже в таких условиях регенерация оборотня за час-другой исправляла все остальное.

— Этот проклятый волк едва не сожрал мои мозги. — Пожаловалась Фелиция. — Магнус, ты рисковал, когда позволил ему настолько высунуться наружу.

— Ничуть. — Откликнулся старик. — У меня был наготове экзорцизм, ориентированный на этого конкретного демона.

— Духа. — Машинально подправила старика Фелиция, лязгая зубами о твердое горлышко флакона с обезболивающим. — Оборотень — это подвергнутый проклятью разумный, одержимый проклятым духом-паразитом другого существа и способный частично или полностью менять ипостась на облик своего подселенца. Его воля периодически подавляется вселенцем-нахлебником, а пытающееся обеспечить энергией две души тело постепенно деградирует. Чтобы вернуться в норму подобным существам приходится пожирать большое количество наиболее легкоусваиваемой пищи, то есть представителей вида, к которому принадлежит носитель.

— Молодая ледия, кого вы учите? — Иронично взглянул на неё старик, прикрывая Фелицию пледом. — Процитированную вами классификацию, между прочим, я и создал! Пусть это было достаточно давно, но уж забыть тему собственной магистерской диссертации мало какой маг способен.

— Рефлекс. — Вздохнула девушка и уселась на своем ложе. — Я замучилась объяснять нашим аристократам, что такое оборотни и почему они едят людей. И почему мне теперь категорически нельзя замуж…Если получу разрешение от его величества и выйду в отставку. Ладно, хватит говорить о невозможном. Передай мне лучше какую-нибудь папку с документами. Попробую их почитать.

Королевским инспекторам запрещалось иметь семью. И хоть нынешний монарх находился с кузиной в более чем прекрасных отношениях, полезной традиции он менять не собирался. Одинокого и не имеющего детей посланца трона было намного труднее подкупить или запугать. К тому же Жан Шестой прекрасно знал о проблемах с личной жизнью, неизбежных у ликантропов. Ключ их крылся даже не в пугающей репутации подобных существ. Просто чем более возбужден был оборотень, тем хуже он себя контролировал. Соответственно гипотетическому супругу, который бы попытался уединиться с Фелицией в первую брачную ночь, пришлось бы иметь дело с громадной, плотоядной и стремительно регенерирующей агрессивной тварью.