Чада, домочадцы и исчадия

Глава 15

“Бабах!” — ухнули в асфальт конские копыта, и во все стороны из-под них зазмеились лучи трещин.

— Булат! — я соскочила с седла. — Бестолочь мохноногая!

Асфальт в моем родном городке и так не мог похвастаться приличным состоянием, а тут еще мы с Булатиком. Красивые, но тяжелые.

Воровато оглянувшись — серое утро, пустынный двор, из свидетелей только спящие вдоль газона автомобили и качели на детской площадке — я подцепила нить реальности, потянула ее на себя, чувствуя, что вот-вот, еще капельку… Оставленная нами дыра сошлась, как не было. А вот меня пошатнуло, и я ухватилась за конскую гриву. Булат, любопытно сунувшийся было посмотреть, тревожно фыркнул в волосы, но смолчал. Только глазом косил тревожно: всё ли с тобой ладно, хозяйка?

А хозяйка… хозяйка задавалась тем же вопросом: а всё ли со мной ладно?! Да, в Темнолесье с асфальтом не густо, так что статистики для сравнения как-то не накопилось, но, по моим ощущениям, сходное усилие не должно было обернуться такой тратой сил. Да у меня даже памятная драка с Василисой столько не выжрала!

Я задумчиво потерла раскрытой ладонью грудь: там, за ребрами, неприятно тянуло. Похлопала Булата по шее — хорошо, мол, всё, не обращай внимания!

Конь тряхнул черной челкой:

— Так я пошел?

— Ступай.

Мы еще в Премудром урочище с ним об этом договорились: в моем мире мне коня содержать будет негде. Пока я конюшню подходящую найду, пока разберусь с финансами и смогу оплатить постой… Так что первое время богатырскому коню предстоит самому о себе позаботиться. И, памятуя, как подозрительно обрадовала Булата эта необходимость…

— Веди себя прилично! Ты обещал!

— Да помню, помню: посевов не валять, кобылиц не портить… Надобен буду — зови!

Вообще-то, наш с ним договор включал почти десяток пунктов. Будем надеяться, что в буйной головушке отложились не только упомянутые два.

…поначалу я и вовсе простодушно предложила Булатику не маяться в моем мире, отвезти меня, да и возвращаться в Темнолесье: чего ему, волшебному страдать в нашем безмагическом мире?

— Да ты мне, матушка, никак хозяйку бросить предлагаешь? — по-волчьи ощерился богатырский конь.

— Ну, давай, я тебя на волю отпущу, разорву дого…

Тяжеленные копыта гневно впечатались в землю прямо передо мной, и я, на тот момент — Елена Премудрая, полновластная хозяйка всего Премудрого урочища и этого конкретного его обитателя (конь богатырский, одна штука), быстренько сдала назад, до того недобрым взглядом полоснул меня буланый. Больше я этот разговор не заводила, сочтя, что конь у меня не дурнее некоторых, и сам знает, что ему лучше. А если ему без магии жить совсем невмоготу станет — так явится и попросит его отпустить. Не переломится.

Булат скакнул с места и исчез со знакомыми спецэффектами, не дожидаясь, пока я начну освежать ему память и нудеть о порядочном поведении, а мне осталось только вздохнуть, то ли с укором, то ли с тревогой, и отправиться в сторону подъезда.

Замок благосклонно принял код и мигнул зеленым огоньком — к счастью, потому что совладать с ним силой я бы смогла, вот только… Чуяло мое сердце, что это стоило бы куда дороже, чем заслуживала подобная безделица. А магия восстанавливалась так медленно. Если в урочище Премудрых при необходимости она текла в меня рекой, а без необходимости окружала полноводным озером, накрывая с головой, то сейчас — сочилась еле-еле, скудным безвкусным ручьем.

В котором, впрочем, выделялась знакомая струйка… Урочище и из-за грани между мирами умудрялось питать меня.

Кольнуло мимолетное чувство вины перед Иваном — обещала ведь его и.о. Премудрой оставить, а сама, выходит, так силу и тяну — но сгинуло, смытое подступающим осознанием: кажется, я дома!

Дома, в своем подъезде, среди светло-бежевых стен и чистых лестничных пролетов.

Дома, в родном, привычном мире, где нет лесных чудовищ, нет хитромудрых ведьм, которые даже умереть без проблем для окружающих и для меня лично не могут, нет смертельно опасных претенденток на мое место и мою силу.

И нет Ильи.

Я не буду об этом думать!

Илья… он в своем мире и на своем месте, у него всё хорошо. А как пройдет год, и развеются Сестры-Помощницы — так и вовсе замечательно станет.

Станет Илья, Настасьин сын, пусть и не холост, но свободен, и найдет свое счастье. Мало ли в Темнолесье честных вдов, которым на замужестве свет клином не сошелся? Да и девиц тоже… с таким, как Илья, любая счастлива будет остаться, пусть и без брачных обетов.

А об этом — я точно думать не буду!

Разжать пальцы. Расслабить челюсти — я ж не зубами ее рвать собралась, гипотетическую счастливую соперницу, верно? И проклинать я ее не буду. Нет, не буду.

Я сказала, не буду!

Тьфу, дура ты Ленка!

Думай уже о чем-нибудь насущном, а? Например, о том, что дома-то ты дома, да только вот ключей от этого дома у тебя нет. Как будешь двери открывать? И телефон! Телефон-то вместе с ключами тю-тю, потерялся (вечная за это благодарность Мирославе, Премудрой моей дорогой предшественнице!).

Итак. Как мы будем входить в дом?

— Явилась! — ядовитое шипение отвлекло меня от размышлений, которые как раз перескочили от пункта “кто виноват” к пункту “что делать”.

Александра Прокоповна констатацией факта не ограничивалась, Александра Прокоповна никогда себя так не ограничивала — и ей таки всегда было, что сказать.

Я внимательно смотрела и слушала.

— Что, нагулялась, шабо…

И, столкнувшись со мной взглядами, соседка, пенсионерка и подъездная активистка внезапно сдулась, заюлила, как налетевший на штырь воздушный шарик:

— Леночка, ну, что ты, ну, нельзя же так, ведь мы же все переживали!

— Я понимаю, Александра Прокоповна.

Мой голос, прохладный, умеренно-благосклонный, отразился от бежевых стен, плотный и сильный, потек по ступеням вниз, вверх…

Александра Прокоповна запнулась, забыв, что хотела сказать. Меленько покивала — дескать, со мной полностью согласна! — и отступила спиной вперед.

Эк ее разобрало!

Это из меня еще ведьма не выветрилась.

Ступенька вниз, другая — наконец соседка нашла в себе силы оторвать от меня взгляд, поспешила вниз по лестнице так шустро, что куда там иным молоденьким.

Я спохватилась, только когда она спустилась вниз почти на пролет.

— Александра Прокоповна!

Тьфу, едрена кочерыжка! Голос опять загудел в тесных стенах, властно заполнил пространство. Я не специально, само собой так вышло. Сработала привычка держать лицо перед ведьмами и селянами!

Зато соседка остановилась, как вкопанная, любо-дорого посмотреть.

Только лицом ко мне поворачиваться боится.

— Александра Прокоповна, — постаралась я добавить в голос ласковости, но по-моему, вышло только хуже. — А припомните, какое сегодня число?

— Так ведь ***, Леночка… — голос соседки ощутимо дрожал.

Твою дивизию, Лена, меняй привычки!

— А что?

— Да так. Ничего! — вкрадчиво-зловеще ответила я, хотя честно старалась говорить просто вежливо, но в присутствии Александры Прокоповны ведьма во мне активизировалась и привычки менять категорически отказывалась.

Месяц. Меня не было дома месяц.

До своих дверей я дошла, размышляя на увлекательнейшую тему: хватит ли остатков магической силы, чтобы уйти с работы по собственному, а не вылететь по статье.

А если добавить к магии коньяк?

А если добыть справку, что лежала в коме с амнезией девять сезонов? Вернее, весь этот месяц.

Не выныривая из бурных волн фантазии, я сунула руку в карман джинсов, достала ключи, открыла дверь, вошла в квартиру…

И только потом сообразила: ключи! Ключи в кармане, в котором их весь этот месяц совершенно точно не было.

Вот это номер.

Интересно, а телефон из небытия я таким же образом вытащить смогу?

Я внимательно изучила джинсы: вид у них за месяц сделался заслуженный, боевой, но пока что не сломленный.

Ну-ка, что тут у нас в карманах?.. Я сунула руку поочередно во все — и ожидаемо нашла во всех карманах полноценное ничего.

Нет, так дело не пойдет.

Какой карман у меня самый любимый? Правый боковой? Отлично, его и проверим повторно.

Я сунула руку в карман. Ну-ка, иди ко мне, мой телефончик!..

В этот раз посыл сработал. Сработал, ну! В руках оказался мой смартфон — выключенный, но с виду целый и невредимый. И магии это действо не потребовало вовсе, кажется, хватило в принципе ее наличия.

Мне захотелось возопить — а что, так можно было?! Вместо этого я торопливо ткнула в кнопку включения, дождалась, пока загорится логотип, проснется операционная система и жадно уставилась на счетчик непрочитанных сообщений… Ничего.

Так. Так… Ну, допустим, понятно — за границу нашего мира сообщения не доставляются. Такой роуминг в перечне услуг моего мобильного оператора точно отсутствует. Но сейчас-то, когда устройство вернулось в зону покрытия родной сети, должны же все уведомления о пропущенных звонках до меня дойти?

Или не должны?

Кто знает, какие тут правила работают?

Кажется, никакие. Что за границу миров попало — то пропало. Жадность — зло. Закатай, Премудрая, губу обратно, и радуйся что телефон вернула!

…а не грусти, что вернулся он без сохраненного журнала вызовов и сообщений.

И, кстати, отвыкай звать себя Премудрой. Даже мысленно.

Всё закончено, Лена. Это больше не про тебя.

Радость, вызванная возвращением ключей и смартфона, почему-то погасла, как экран телефона. Морг — и только черный пустой прямоугольник на месте яркой картинки.

Ладно. Ладно! Подобрать нюни! По плану у меня сейчас душ и завтрак, а там уже сама всем позвоню: и Ляльке, и Сережке, и…

Закончить мысль я не успела — телефон ожил и разразился трелью.

“Сергей” — высветилось имя абонента.

Сердце упало ниже уровня первого этажа и даже ниже домового подвала: мы с братом общались редко, могли по паре месяцев друг другу не звонить. У меня была надежда, что моего исчезновения он не заметил.

— Алло? — неуверенно выдохнула я в трубку.

— Лена?.. Лена, как ты? Ты в порядке? Где ты? Что с тобой случилось? Ленка, я тебе черт знает сколько не мог дозвониться, “аппарат выключен”, а тут оповещение пришло, что ты снова в сети. Ленка, мать твою за ногу, дура ты безмозглая, где тебя носило, мне из полиции звонили, пропала, никому ни слова!

Поток эмоций все нарастал, а я не пыталась ему препятствовать. Молчала.

Я просто не знала, что в ответ сказать. “Я девять сезонов лежала в коме”? “У меня была амнезия, ретроградная, как Меркурий”? “Меня утащили в другой мир на место наследницы могущественной колдуньи”?

— Сережа…

Брат в трубке запнулся о свое имя, замолчал. Я сглотнула сухим горлом: действительно, переживал. Всё это время, пока у меня были увлекательные приключения в другом мире, он здесь не находил себе места.

— Сережа… У меня были неприятности. Я не могу объяснить по телефону.

— Не могла ни позвонить, ни сообщение написать? Лена, я не понимаю! Как так? Мы же семья!

— Сереж, я не могу пока ничего рассказать. Но я действительно не могла о себе сообщить. Давай так: я сейчас разгребу проблемы из-за своего исчезновения, а через неделю приеду к тебе, и мы обо всем поговорим!