Сезон охоты на невест

56

Саяра

– Мне совершенно нечего надеть! – воскликнула Амелия, раскидывая платья по комнате, в которой и так было ощущение легкого погрома.

– Не одевай ничего, – флегматично отозвалась я.

– Совсем?! – обалдела Амелия.

– Не одевай ничего красивого, – поправилась я.

– Ну знаешь, после наших экспериментов с краской у меня все… не очень красивое.

– Давай перекрасим? – также вяло предложила я.

Амелия не ответила, но чем-то усиленно зашуршала. Я при этом наблюдала восхитительную картину: край обоев тихонько отогнулся и из образовавшейся щелки высунулась острая мордочка. Пошевелив усиками и убедившись, что опасности нет, мышезавр протиснулась в дырку в стене и поскакала пересекать комнату по диагонали.

За ним, тихонечко пища от восторга, бежали птенцы аристели. Разноцветный пушистый выводок добежал до середины комнаты и растерянно замер: цыплятки потеряли мышезавра из вида и не понимали куда семенить дальше.

В этом время через дырку в стене пыталась протиснуться аристель. Как и всякая мамочка после родов она немного поднабрала в весе, а потому там, где мышь с птенцами просочились без проблем, взрослой птице приходилось протискиваться.

Протискиваться пришлось с усилием, поэтому аккуратно отогнутый кусок обоев предательски затрещал. Аристель замерла. Треск прекратился. Я не дышала, боясь спугнуть свой зоопарк. Магическая драконья птичка продолжила протискиваться. Обои продолжили страдать. Птичка замирала, все затихало. Из гардеробной доносилось шуршание Амелии, я не дышала, аристель продолжала протискиваться. Цыплята посередине комнаты метались то к мамочке, то к мышезавру, высунувшейся из-под комода.

В конце концов, у молодой матери сдали нервы, и она одним могучим рывком дернулась в комнату. Обои жалобно хрупнули и порвались. Цыплята радостно запрыгали и заверещали – мама вырвалась! Машезавр прикрыла лапкой глаза. амелия вошла в комнату с двумя бутылками вина в руках и задумчивой фразой:

– Есть красное и розовое, в какой цвет будем красить?

Сказала и замерла, наблюдая весь зоопарк.

Тут у нее из-за спины с радостным пищанием выскочил Бублик и попрыгал обниматься с родственниками. Мышезавр от переизбытка эмоций запищала что-то в духе «Бегите, глупцы!». А аристель распахнула материнское объятия и обняла всю дюжину птенцов голубыми крыльями.

– Это что? – растерянно спросила Амелия, замерев с бутылками в руках.

– А это, я так понимаю, гости к Бублику, – ответила я.

– А почему птичка голубая? – обалдела графиня.

– Сезон линьки, – пожала плечами я.

На словах «сезон линьки» аристель зыркнула на меня возмущенно, но скандалить при чужих не стала. Понимала, что если что – защищать, то мне ее с цыплятами от посягательств злых людей придется.

– Так, – Амелия с грохотом поставила обе бутылки на стол.

В этот момент мимо ее туфельки пронеслась ярко-желтая мышка. Подлетела к пернатому семейству и принялась их громко и возмущенно отчитывать. Мол, план-то другой был, а вы?

Мы с Амелией переглянулись, и я протянула девушке бокал:

– Что там ты хотела перекрасить?