Воздушные рабочие войны. Часть 2

— Зоя, что там у тебя? — послышался обеспокоенный голос Тихонова.

— Нормально, — оскалилась в злой улыбке недавно вернувшаяся из госпиталя Космодемьянская, — кажется, мы Маштейна взяли. Гляньте, товарищ капитан, а то они все мне на одно рыло…

Утро среды 11 ноября 1942 года на летном поле Отдельного смешанного авиакорпуса НКВД юго-восточней станции Джанкой не смотря на мелкий, почти невесомый дождь выдалось многолюдным. Чернели матросские бушлаты и заломленные на бок бескозырки, небесной синевой мелькали береты воздушной пехоты, тут и там вперемешку с обычными летными фуражками мелькали не так давно введенные специально для летчиков корпуса НКВД васильковые береты. Морячки ревниво поглядывали на тельники парней из ВДВ, те в свою очередь отвечали снисходительными улыбочками водоплавающим, и те и другие с нескрываемым интересом поглядывали на летчиц.

— Красавица, не пробегай мимо героя-моряка, — весело окликнул, выпятив грудь колесом с поблескивающей серебром медалью «За отвагу», спешащую куда-то маленькую белокурую девушку в наспех накинутой на плечи неуставной безрукавке-душегрейке, разбитной старший сержант, или вернее главный старшина с тоненькой черточкой щегольских усиков на юном, пухлощеком лице. Блондинка оглянулась, едва не оступившись и, немного распахнув, приспустила с плеч безрукавку из-под которой показались лейтенантские погоны и Орден Красного знамени с Орденом Ленина, Звездой Героя Советского Союза и медалью «За Отвагу». Орден Красной звезды остался скрытым с другой стороны.

— Вот как станешь героем, не пробегу, — весело усмехнулась Настя Федоренко и помчалась дальше, провожаемая удивленно-восхищенным гулом голосов и восторженным взглядом главстаршины.

Сегодня у них твориться форменный бедлам, а ей еще повезло или наоборот не повезло оказаться дежурной по штабу. А все потому, что сегодня будет награждение и вручение гвардейских знамен их корпусу, 83-ей бригаде морской пехоты и 212-ой воздушно-десантной бригаде. В общем, всем тем, кто обеспечивал окружение 11-ой армии Вермахта. А в ГлавПУРе было принято решение провести мероприятие одновременно для трех частей. Благо, что выведенные с Перекопа и Чонгара десантники и так находились в Джанкое, ожидая дальнейших приказов. Ну а личный состав корпуса был представлен двумя вертолетными полками и отдельной истребительной авиагруппой, базирующимися в Джанкое и сводным полком из лучших летчиков других частей корпуса. От такого многолюдья, казалось на поле негде яблоку упасть. Хорошо хоть погода не летная, а то еще трясись, чтоб немцы не налетели. Местные немчики летать перестали совсем, не было у них горючего, все выжгли до донышка. А вот с Одессы, Николаева и Херсона залетали, но те все больше сопровождали транспорты, пытающиеся создать воздушный мост с запертой в Крыму армией. Только их встречали летчики Черноморского флота и 15-ой ударной авиагруппы, заранее предупрежденные новейшими радио-локационными станциями, поступившими в войска перед самым наступлением.

Да где же эта Пачка?! Там ее товарищи Буденный с Кагановичем ждут, хотят пообщаться. Командующий и Член Военного совета южной оперативной группы, в которую входили Крымский и Южный фронты и Черноморский флот, прибыли для награждения особо отличившихся командиров, красноармейцев и краснофлотцев и вручения гвардейских знамен. А с ними конечно целая куча различных воинских начальников начиная от командующего Черноморским флотом вице-адмирала Владимирского и командующего Крымским фронтом генерала-майора Козлова и заканчивая какими-то непонятными полковниками и подполковниками, мнящими себя великими начальниками. Один из таких попытался пристать к ней с намеками, но нарвавшись на бешеный взгляд Стаина, имеющего среди штабных репутацию неприкасаемого тут же куда-то исчез. Вот из-за этого Настя и сбежала из штаба под предлогом поиска Светланы, хотя могла отправить кого-нибудь из писарчуков или связисток.

Света в голубом берете и с аккуратно свернутым тельником в руках, нашлась в компании с Глашей Кузнецовой и Наташей Меклин в таких же беретах в окружении веселых десантников, для которых она стала своеобразным талисманом. Каждый раз, когда кто-то из вертолетчиков летал на Перекоп, парни расспрашивали про Светлану, передавая ей пламенные боевые приветы. С одной стороны их можно понять, сама дочь Сталина побывала с ними в бою, вытащив из-под огня больше десятка их боевых товарищей. Не была б Светка еще такой высокомерной истеричной фифой. Хотя после того случая девочка сильно изменилась. Стала собранней, спокойней, общительней. Молча и добросовестно отработала свои восемь нарядов, после которых, отпросившись у капитана Озерковой, тут же рванула в медсанбат извиняться перед Буней. Не известно о чем они там говорили, но вышла она от Игоря заплаканная и счастливая. А одноклассник-то у них молодец, только намается он с ней. Ну да мальчик большой уже, сам разберется. Ему еще с подполковником «Ивановым» разговор предстоит не простой.

— Света, тебя в штаб вызывают, — издалека крикнула Настя, и Светлана бегом рванула к ней. Смотри-ка и правда изменилась, раньше бы просто пошагала, наморщив нос. Может и будет с нее толк. Затолкав Светку в кабинет к Стаину, где засело начальство, сама побежала готовить все к построению. Стол с кумачовой скатертью, графин с водой и стаканами, деревянный настил, не вставать же на колено перед знаменем в рыжую липкую грязь. Нет, перед знаменем не зазорно, но зачем, если можно этого избежать? А еще надо проверить кухню. Это не ее, конечно, дело, но Саша попросил…

Наконец объявили построение. Толпа людей зашевелилась, волна голов качнулась, рассыпаясь по местам, и вот уже на поле выстроились стройные коробки, не совсем, правда, ровные, фронтовикам не до строевой, но выглядит все равно мощно и красиво. По центру летчики, на правом фланге десантники, на левом морпехи. Впереди коробок командиры полковники Стаин, Маргелов и Леонтьев. Со стороны штаба, весело переговариваясь, появились Буденный, Каганович, Владимирский и Козлов.

Сначала провели награждение особо отличившихся. Выборочно, не всех. Только награжденных орденами Ленина и Красного знамени. Не стали так же награждать командиров бригад и командира корпуса с заместителями, им предстояло получить свои награды позже в Москве. Последней, как она не отбрыкивалась от такой чести, вызвали Светлану. Каганович со смехом заявил, что этого требует политическая обстановка и воздушно-десантная бригада:

— За мужество и героизм, проявленные при спасении раненых с поля боя под шквальным огнем превосходящих сил противника награждается, — Каганович специально сделал паузу, дождавшись звенящей тишины, — красноармеец Сталина Светлана Иосифовна.

Света, прикусив губу, вышла из строя и подошла к Лазарю Моисеевичу. Едва, улыбающийся в усы Член Военного совета прикрутил ей к шинели медаль, от строя десантников раздалось неожиданное мощное «Ура!» тут же подхваченное всеми остальными. В строй Светлана возвращалась красная от смущения со слезами на глазах. Заняв свое место и дождавшись, когда стихнет радостный гул, она отчаянно, громким шепотом выкрикнула:

— Девочки, я не хотела, они сами! — ей было и приятно, от этих криков «Ура» и стыдно. Она прекрасно понимала, что здесь в строю есть куча народа, больше нее достойного получить награду именно сейчас из рук легендарного маршала.

— Глупости не говори, — незаметно толкнула ее локтем, стоявшая рядом Вера Маменко, — никто не обижается. Правильно все. Раздался одобрительный гул девушек и Светлане стало легче. А тем временем Каганович стал зачитывать новый приказ:

— В боях за нашу Советскую Родину против немецких захватчиков Первый отдельный смешанный авиакорпус особого назначения НКВД СССР показал образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности. В боях с немецкими захватчиками летчики авиакорпуса наносили сокрушительные удары по фашистским войскам, уничтожала живую силу и технику противника. За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразовать: Первый отдельный смешанный авиакорпус особого назначения НКВД СССР в Первый гвардейский отдельный смешанный авиакорпус особого назначения НКВД СССР с присвоением ему почетного звания Крымский, — голос Кагановича торжественно звучал и даже капли дождя не могли заглушить его, — Командир корпуса полковник Стаин Александр Петрович. Преобразованному корпусу вручить Гвардейское знамя. Командирам и сержантскому составу преобразованного корпуса установить полуторный, а рядовому составу двойной оклад содержания. Народный Комиссар Обороны Иосиф Сталин!

— Уррррраааа! — мощно раздалось над полем, а к Буденному уже шагал, разбрызгивая сапогами жидкую грязь, и не обращая на это внимания, Стаин. Лицо его окаменело, скулы набухли. Полковник негнущимися ногами шагнул на помост и со стуком упал на колено перед развернутым Семеном Михайловичем Буденным знамя и прижался к приятной тяжелой кумачовой материи губами. На глазах у Стаина, как и у нескольких сотен стоящих в строю парней и девушек блестели слезы. Он принял из рук маршала гладкое прохладное древко и встал рядом с Кагановичем, который будто сквозь туман зачитывал следующий приказ:

— …За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразовать: 83-ую отдельную бригаду морской пехоты в 11-ую гвардейскую отдельную бригаду морской пехоты с присвоением ей почетного звания Чонгарская. Командир бригады полковник Леонтьев Иван Павлович…

Несколько минут и рядом с Александром под крики «Ура» застыл полковник Леонтьев, также до белизны в пальцах сжимающий древко врученного ему знамени.

— …За проявленную отвагу в боях за Отечество с немецкими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразовать: 212-ую отдельную воздушно-десантную бригаду в 4-ую гвардейскую отдельную воздушно-десантную бригаду с присвоением ей почетного звания Перекопская. Командир бригады полковник Маргелов Василий Филиппович…

И вот уже третий полковник замирает со знаменем в руках, глядя на строй своих бойцов. А перед ними замерла, яростно и гордо пылая взорами, прошедшая огонь и ярость беспощадных боев Советская гвардия, гордость Родины и ужас ее врагов! И нет в этих словах никакого пафоса, только правда, самая правдивая, самая искренняя правда, выстраданная этими людьми, мальчишками и девчонками, ушедшими на фронт со школьной скамьи, мужчинами и женщинами, оставившими заводы и пашни, жен, мужей, детей ради защиты Отчизны. Они не считали и не считают себя героями, они просто делают свою смертельно опасную, но очень нужную работу. Потому что, кто, если не мы — самые обычные рабочие войны?