Фронт в тылу вермахта

Наряду с активным участием в партизанском движении рабочий класс страны по-прежнему широко применял свое испытанное оружие — саботаж военного производства.

Все чаще из Украинского штаба партизанского движения стали поступать указания о необходимости ведения дальней разведки в интересах наступающих советских войск. В начале декабря 1944 года Главный штаб издал приказ, в котором ставились новые задачи по сбору разведывательных данных. Обширная разведывательная информация стекалась в ГШПД, где она тщательно обрабатывалась и перепроверялась. В поле нашего зрения оказался обширный район Словакии, Чехии и Моравии, а также часть Польши, Австрии и даже Германии.

Надо сказать, что условия для разведки в Словакии, как и во всей Чехословакии, были самыми благоприятными. Практически почти все население страны было настроено против фашистов и всячески помогало нам.

Гитлеровское командование и не подозревало, что многие словаки, принудительно мобилизованные на строительство оборонительных сооружений, часто по собственной инициативе помогали партизанам в составлении подробнейших планов и схем этих объектов. Словаки, жившие в горах и работавшие в городах и на станциях Поважья и Кисуцкого края, по поручению командования одного из отрядов занимались сбором данных о характере и масштабах военного производства в Дубнице и других городах, о количестве транспорта и характере военных грузов, проходящих через те или иные станции, о военных складах и прочем.

Советское командование получало исчерпывающие данные о направлении, времени и количестве перебрасываемых противником войск по территории Чехословакии, номерах частей или их опознавательных знаках, районах сосредоточения танковых и моторизованных сил врага, размахе и характере оборонительных работ, составе вражеских гарнизонов, их численности, национальном составе, именах командиров и начальников гарнизонов н т. д.

Особое направление составлял сбор сведений, которые запрашивались из Москвы для руководителей Компартии Чехословакии. Нас просили информировать о политике оккупационных властей на территории страны, мероприятиях, проводившихся захватчиками и их пособниками, о том, что пишут чехословацкие газеты, и т. п.

Приведу несколько сообщений, переданных в Москву с 24 по 29 декабря 1944 года.

«Для Готвальда.

Словацкие газеты сообщили, что 13.XII немцы сожгли деревни Гречушки, Магали, Разтока, что южнее гор. Маков, за поддержку партизан».

Словацкая газета «Словак» сообщала, что в Братиславе раскрыта подпольная организация студентов университета, обнаружен большой склад автоматов и боеприпасов. Во главе организации студентов стоят участники восстания, вернувшиеся тайно в Братиславу.

«Братиславские власти издали закон, по которому усиливаются наказания за политические преступления. В большинстве случаев вместо тюремного заключения вводится смертная казнь».

«Большинство партийных активистов и членов национальных комитетов после 28.Х находятся в горах и отдельных деревнях вместе с партизанами. Через партизанские отряды имеем с ними связь».

Примерно тогда же Главный штаб партизанского движения сообщил в УШПД и партизанские штабы фронтов об усилившемся дезертирстве в немецкой армии, переходе солдат и офицеров вермахта на сторону партизан. Вот одна из подобных радиограмм: «В немецкой армии имеется рост дезертирства. Большое количество солдат и офицеров закупают гражданскую одежду, бросают оружие и скрываются. Немецкое командование издало приказ, запрещающий населению под угрозой расстрела продавать немецким солдатам и офицерам гражданское обмундирование».

Герой Советского Союза В. Клоков, сражавшийся в бригаде Т. Полы, а позднее ставший комиссаром бригады имени Суворова, вспоминает, как однажды немецкие офицеры пришли прямо в партизанскую землянку: «Кто-то откинул заменявшую дверь плащ-палатку, но, видимо, не решается войти. Оглядываюсь и на секунду замираю: в дверях, как страшные призраки, стоят два немецких офицера. Схватываю лежавшую на столе гранату, нащупываю чеку и… поднятые руки офицеров, их возгласы: «Коммунист, Тельман!» — в последний момент сдерживают меня от рокового броска. В землянку вваливается мой помощник по штабу бригады Сергей Панфилов. Немцы отдают ему свое оружие. Начинается допрос. Только теперь я обращаю внимание на их потрепанную одежду, худые, давно не бритые лица, жадный блеск глаз, не отрывающихся от лежащих на столе колбасы и хлеба. Густав и Фриц — так звали немецких офицеров. Они рассказали, что уже давно сбежали из своей части и несколько дней бродили возле расположения партизанской бригады, ожидая удобного случая перейти к партизанам».

Трудно было верить им, вспоминает Клоков, слишком велико было у нас чувство ненависти к серо-зеленым немецким мундирам. Но так явственно звучала в словах офицеров ненависть к фашизму, так страстно они говорили о руководителе немецких коммунистов Эрнсте Тельмане, о невыносимых моральных муках людей, насильно одетых в военные мундиры, что воспитанное долгими годами партизанской борьбы чувство к немецким военным, которые все рассматривались как фашисты, было поколеблено.

Густав и Фриц положили начало организации немецкого антифашистского взвода в бригаде, который хорошо зарекомендовал себя в боях.

В начале января 1945 года войска 2-го Украинского фронта под командованием Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского начали наступление в Словацких рудных горах со стороны Венгрии в направлении на Банска-Бистрицу. Вскоре перешли в наступление и войска 4-го Украинского фронта в Восточной Словакии. Это вызвало большие передвижения фашистских частей к фронту, их замену в тылу менее надежными венгерскими и так называемыми «добровольческими» частями.

Главный штаб, партизанские бригады и отряды вели большую работу по разложению вражеских войск. И она давала результаты.

Вспоминаю, как в первых числах января 1945 года фашистское командование послало снятый с фронта венгерский батальон, усиленный минометной ротой, на ликвидацию партизан в долине Кислая по соседству с Ломнистой долиной. Венгерская охрана находившейся там электростанции, уже перешедшая на нашу сторону, сообщила по телефону, что «идут чужие мадьяры». Оборонявший долину отряд /Аарчука оказался в это время на диверсиях, за исключением больных и поваров. Превосходство противника было очевидным. Но Марчук не растерялся. Собрав всех находившихся в лагере, а их было 15–20 человек, он вместе с комиссаром Воковченко с автоматом через плечо вышел венграм навстречу.

Колонна остановилась. Партизаны дали знак, что идут на переговоры. Венгерского командира через переводчика спросили, куда и зачем идет батальон. Венгры ответили, что «по заданию немецкого командования они идут уничтожать партизан и жилые помещения в этой долине». Тогда им сказали: знают ли они, что все они окружены партизанами и что партизан в 4–5 раз больше. Венгры заколебались. Тогда для успешного окончания переговоров командование батальона было приглашено в дом лесника на завтрак. Договорились, что воевать не будут ни партизаны, ни венгры и что вообще при первой возможности батальон перейдет к партизанам или к Красной Армии.

Для отвода глаз венгры инсценировали бой. На «прощание» у них было взято 20 пулеметных лент и гранаты.

Близость Красной Армии вызвала новый подъем у чехословацкого населения и партизан. Удары по врагу усилились. 23 января 1945 года из Украинского штаба и штаба партизанского движения 4-го Украинского фронта пришла радиограмма, в которой давалась оценка боевым действиям партизан и деятельности ГШПД.

«Гордимся вашей героической борьбой с врагом в исключительно сложных условиях», — говорилось в радиограмме.

Во второй половине января 1945 года началось беспрерывное движение отступающих немецких войск по дороге Брезно — Банска-Бистрица. Все села, расположенные в этом районе, оказались забиты фашистами. Настроение у гитлеровских вояк было подавленным, особенно у пожилых солдат.

Приближение Красной Армии к районам действий партизанских сил поставило вопрос о дальнейшем их использовании. Перебрасывать ли партизанские соединения, бригады и отряды на запад или оставить для тесного взаимодействия с нашими наступающими частями и соединениями? На первый взгляд, целесообразной была бы их переброска в глубь обороны гитлеровцев. Однако в связи с тем, что в горах и лесах лежал глубокий, до пяти метров снег, а все населенные пункты на пути были заняты войсками противника^ переброска крупных партизанских единиц в новые районы действий оказалась весьма затруднительной. При постоянных морозах, ветрах и метелях остановки для отдыха были чреваты обморожениями и массовыми простудными заболеваниями среди партизан. Продукты в этих условиях доставали только с боем. Из-за глубокого снега невозможным оказалось использование лошадей. К тому же у многих партизан была исключительно плохая обувь, недоставало и боеприпасов. «Учитывая все это, — сообщали мы в УШПД, — считаем совершенно нецелесообразным посылать в этих условиях на запад партизанские отряды и соединения, находящиеся восточнее линии Ружомберок — Банска-Бистрица — Зволен… Мы предлагаем на запад послать самолетами организаторские группы… Со своей стороны мы уже послали на запад несколько организаторских групп».

С мнением ГШПД согласились. В Западную Словакию, Моравию и Чехию ушли организаторские группы и небольшие отряды, созданные в каждой бригаде из наиболее опытных партизан, снабженные радиосредствами. Украинский штаб партизанского движения и штабы партизанского движения при Военных советах 2-го и 4-го Украинских фронтов начали забрасывать в эти районы организаторов партизанской борьбы самолетами. Все это способствовало активизации партизанских действий в Чехии и Моравии, а оставшиеся в прифронтовой полосе партизанские силы были использованы для оказания непосредственной помощи Красной Армии.

Удары партизан по отступающим фашистским войскам слились с ударами вооруженного словацкого населения прифронтовой полосы. Главный штаб партизанского движения совместно с подпольными партийными организациями и местными национальными комитетами вели в городах и селах Чехословакии широкую подготовку к вооруженному восстанию, которое должно было быть приурочено ко времени подхода к этим населенным пунктам советских войск.

С приближением Красной Армии к тем или иным городам и селам население Словакии переходило к активным вооруженным действиям против захватчиков. Орган Компартии Словакии газета «Правда» писала 28 января 1945 года: «Из Восточной и Южной Словакии приходят известия, что словацкие партизаны вместе со всеми боеспособными мирными жителями при приближении Красной Армии нападают на отступающих немцев, стреляют по ним из окон и чердаков, нападают на их обозы и автомашины. В последнее время участились случаи, когда партизаны совместно с населением изгоняют из деревень немцев, которые пытались грабить и вывозить жителей, и в этих селах встречали Красную Армию и передавали ей оружие и пленных немцев».