Через смерть

Глава 12

Ни к полудню, ни под вечер, капрал не вернулся, а нас начали обкладывать со всех сторон, медленно, но верно тесня всё дальше на запад. Усиленные конные разъезды курсировали по дорогам, а солдаты пешего строя местность за местностью, квадрат за квадратом прочёсывали лес.

Выбившись из сил, на третий день фактически бегства от окраин города я собрал старших. Измученные, едва державшиеся на ногах гвардейцы ждали моего приказа, а я медлил. Первой пришла мысль принять бой и героически погибнуть под натиском превосходящих сил противника. Очевидно, что нам не поможет ни лесистая местность, ни внезапность атаки — противника слишком много и нас просто сомнут числом. Казалось, все силы, что были поблизости, бросили на нашу поимку.

– Командир, не тяни. Выполним любой приказ, – словно ушат холодной воды, прозвучал глухой бас одного из сержантов.

– Любой… — ухмыльнулся я, и мне в голову пришла безумная идея, сформировавшаяся в не менее безумный план, – тогда слушайте мой приказ. Поклажу, продовольствие разделить поровну. Разбиться на тройки. Так, чтобы в пути двое помогали третьему. На этом привале, чтобы было готово три тройки. Мы их замаскируем, а сами будем уводить противника. Командиров троек назначу сам, а вам сразу объясню задачу. Как противник пройдёт мимо, дождаться темноты и уходить на восток. Направления доведу каждой тройке отдельно. Задача ясна?

– Ясна́, господин лейтенант. Но вместе с вами нас девятнадцать. Получается, пять троек и одна четвёрка. Как понимаю, в последней группе будете вы?

«Хотел полностью раскрыть свой план, но не стал».

– Верно. Так что за дело!

На тройки разбились быстро. Я внимательно следил, чтобы группы формировались равномерно. Двое более менее сохранивших силы, и один такой комплекции, чтобы в случае крайней необходимости они смогли его донести на себе.

Путь предстоял неблизкий. По моим подсчётам, при самых благоприятных условиях первые тройки преодолеют путь и выйдут к линии фронта не раньше чем через три-четыре недели. Неизвестно, сколько неожиданностей и неприятностей ожидает на пути, но стоило попробовать, просочиться через плотное кольцо окружения и другого варианта я не видел, как отвлекая, уводить за собой основные силы противника, давая возможность затаившимся в укрытии оказаться за спинами врага и относительно безопасно вырваться из сжавшейся, словно удавки на горле, петли окружения. Существовал риск, что попавшие в плен под пытками раскроют план и выдадут маршрут движения, но для этого я и намечал каждой группе разный маршрут, с различными целевыми точками маршрута и ориентирами. Перестраховывался? Да, перестраховывался. Если врагу станет известен маршрут передвижения всех групп или они как-то догадаются о намеченном плане, то никому несдобровать.

Первые три тройки тщательно замаскировали и, дождавшись очередной облавы, медленно, но верно стали уводить врага за собой.

– Вроде опять отстали? – подполз гвардеец Черсин, – ещё будем шуметь?

– Нет. Достаточно. Теперь бы самим уйти, – ответил, переводя дух.

– И я о том же. Второй день плутаем.

– Ещё тройки готовы?

– Готовы. Позвать?

– Зови. Сейчас дам указание, как и куда идти, и будем маскировать. Достаточно прошли. Если и захватили кого из первых групп, то теперь это не так критично.

– Так, господин лейтенант, не слыхали ни стрельбы, ни криков. Должны были наши прорваться, должны уйти.

– Тоже так думаю. Но всё равно, другие группы пойдут иным маршрутом. Ладно, зови, а то скоро нас нагонят…

Маскировали тройки в естественных ложбинках, укрывая настилом из веток и обильно закидывая снегом. Но снег носили издалека, чтобы не создавалось неестественного впечатления от образовавшегося сугроба. По моим прикидкам в таком укрытии без особых проблем можно продержаться сутки, а большего и не требовалось. Главное, быстрее уводить за собой преследователей, чтобы они не так тщательно осматривали местность и пока нам это удавалось.

Следующую тройку оставили в укрытии только на третьи сутки. Всё это время за нами попятам следовал противник. Он словно читал мысли, не отступал ни на шаг и перекрывал именно те направления, куда я направлял изрядно поредевший отряд. Сил совсем не осталось. Скудные запасы продовольствия подходили к концу, и приходилось экономить. Хорошо, что недостатка в воде не испытывали. Хоть разводить огонь и не решались, но растопив снег ладонями или просто съев скомканный снежок, позволяло утолить нестерпимую жажду.

– Господин лейтенант, слышите?

Замер, прислушиваясь, но я городской житель, хоть и притворяюсь опытным охотником и ничего необычного не услышал. Привычная тишина нарушается колыханием верхушек деревьев. Изредка ухают испуганные птицы, слышны приглушённые, схлопывающиеся звуки от падающего с веток комьев снега, а ещё… далёкий, едва различимый лай собак!

– Собаки идут по следу?!

– Верно, командир. Не уйдём. Если это охотничьи, то они след и через двое суток возьмут, а наследили мы изрядно. Ходим-то, чтобы за собой водить, не отпуская. Вот только, откуда они собак взяли, ума не приложу.

«Это и мне стало интересно. Откуда собаки? Мы три раза пересекали дорогу и то, ночью. Неужели раздобыли в одной из станиц?! Тогда точно не оторваться. Впрочем, оставляемые нами на снегу следы тоже изрядно нас демаскировали, но с этой проблемой всё-таки справились. Придумаем что-нибудь и с этой проблемой».

– Откуда взяли, теперь всё равно. Насколько оторвались? Успеем спрятаться?

– Так найдут, господин лейтенант. У собаки нюх такой, что ничего не поможет, – ответил верный гвардеец Черсин. В ответ я только ухмыльнулся.

Нас осталось четверо: я, Черсин и двое добровольцев и теперь нам, хотя, что скрывать это мне, предстояло воплотить в жизнь задуманный ещё несколько дней назад план, но его выполнение теперь повисло на волоске. И всё из-за неведомо откуда появившихся собак.

– Уксус, перец у нас остался?

– Остался, но совсем чуть-чуть — четверть флакона и перца щепоть. И не знаю, куда столько истратили.

– Куда истратили, потом вспоминать будем, – ответил, забирая флакон с вонючей жидкостью и мешочек с перцем. – Давайте ребятки, ближе друг к другу и идём след в след. И, да, оставьте мне одну вещь из ваших. Там перчатку или что из вещмешка.

– Зачем? Неужто придумали что?

– Придумал! Так что исполняй приказ и не задавай вопросов.

Излишняя забота со стороны гвардейца Черсина, принявшего на себя роль отсутствующего ординарца, иногда раздражала. Но в глазах, а главное делах верного гвардейца чувствовал преданность и бескорыстие, что и останавливало от принятия скоропалительных решений.

– Встали друг за другом, – продолжал инструктировать, – и пошли след в след за мной! Я прыгаю влево, все прыгают!

Так мы дважды описали круг диаметром примерно в пятьсот метров. На очередном заходе заприметил высокое, густое дерево и скомандовал:

– Двое наверх! Замаскироваться и сидеть тихо до темноты! А потом, если никто не придёт, идите на восток самым коротким путём, каким сможете. Черсин, полезай первым!

– Господин лейтенант, я с вами останусь.

– Исполнять!!! Немедленно, – чуть не закричал на него. Лай собак уже слышался отчётливо и у нас оставались буквально считанные минуты, пока нас визуально не обнаружат. Видя, как застыл гвардеец, смягчился, – гвардеец Черсин, сейчас предстоит быстро бежать и быстро взбираться на дерево. Ты это сделать не сможешь, так что пока есть время, полезай, родной, полезай.

Нехотя гвардеец подчинился. За то, что он воспротивился исполнению приказа, следовало его наказать, но это будет потом, если выберемся, а сейчас: бегом, бегом по своим следам к другому запримеченному высокому дереву. Не зря я выбирал маршрут и кружил вокруг именно высоких, ветвистых деревьев, кстати, очень похожих на земную пихту. Такую же пирамидальную, с плоской, почти не колючей хвоей. Только высокую и что характерно, ветви у основания были так же обильно покрыты хвоей, что позволяло спрятаться в ней и просто стоя возле ствола.

– Залезай! Я ещё круг сделаю и на другом дереве спрячусь. Как стемнеет и противник уйдёт, иди навстречу к первой группе. Если разминётесь, то иди один на восток.

– А как же вы?

– Попробую их увести дальше. Не прекословь! Исполняй приказ!

Больше пререканий не последовало. Гвардеец, что-то бурча себе под нос, взобрался на середину ствола и уселся среди развесистых веток. Осмотрел, видно ли его и, убедившись, что замаскировался хорошо, двинулся дальше по кругу.

Мне предстояло описать полукруг, немного выходя за прежние следы, чтобы они отличались от утоптанной тропинки, имитируя походку или раненного, или идущего последним, на грани истощения уставшего бойца. Изредка забирал резко в сторону, останавливался, возвращался по своим следам назад и понемногу выливал на снег остатки уксуса смешанного с перцем. Так проделал три ложных следа, как услышал не только лай собак, но и переговоры преследователей. Хорошо, что успел спрятаться под деревом и меня сразу не заметили. Сейчас я стоял и лихорадочно соображал, что делать дальше. Ложный след я сделал, но так и не выбрался, не увёл по нему преследователей, как хотел. Я понимал, что если остаться всем в одном месте, след оборвётся, а противник начнёт кружить на одном месте и рано или поздно нас обнаружат. Нужно уводить дальше для этого мне и понадобилось заставить всех спрятаться, чтобы самому увести врага за собой. Нет, я не герой, не самоубийца, хотя и понимал, что шансов мало. Но другого варианта в мою голову не пришло. Физически, морально я более подготовлен. Раны зажили, хоть иногда и саднили, но всё равно, я двигался быстрее своих подчинённых, а опыт, знания и подготовка из земной жизни, надеялся, что сыграет решающую роль, как козырная карта, вытащенная из рукава.

– Слушай, похоже, собака по кругу нас водит, – донёсся приглушённый разговор сенарцев.

– Не может быть. Это охотничья собака. Она след за километры чует. Помню, как в позапрошлом году на охоту ходили, как раз зимой это было…

Разговор медленно удалялся. Выждал несколько минут и выглянул из-за укрытия.

– Стой!!! – донеслась команда.

«Чёрт! – выругался, так они и вправду, пока будут искать следы, случайно или умышленно обнаружат кого из моих гвардейцев. Ну, была не была», – осторожно раздвинул ветки, плюхнулся в снег и пополз, оставляя широкую полосу после себя. Такой свежий след точно не пропустят. Главное, чтобы не слишком быстро обнаружили. Прополз сотню метров, как донеслись громкие, но неразборчивые команды.

«Всё! Надо бежать. Теперь уж точно пойдут за мной».

Не успел подняться, как послышался грохот мушкетов. И кто стреляет, в густом лесу, не видя противника? Понимаю, что о рикошете здесь никто не слышал, но думать-то надо! Бежал не оглядываясь. Всеми фибрами души ощущая, как буквально по пятам за мной движется смерть. Надежда была только одна, что скоро стемнеет и будет легче, но вот собака. Её лай с каждой секундой приближался, видимо, спустили с поводка.

За относительно короткое время я прилично оторвался от преследователей, но собака меня догоняла. Не помогали и вылитые остатки разведённого с перцем уксуса. Может я зря надеялся на это ухищрение, но ничего другого у меня не было. Знал, что надолго отбивает нюх собаки всякие автомасла, но где их здесь взять и меня догоняли. Тяжёлое, глубокое дыхание с каждой секундой приближалось. Я уже высматривал высокое дерево, но этот вариант отмёл сразу. Ладно, заберусь на дерево, но что делать с её хозяевами?