Через смерть

Глава 7

– Хорошо, уговорил, – короткий рассказ пленных меня не впечатлил, но мысль они подали здравую. Эти трое: отец и два сына из рода Томлисов, оказались жителями небольшой станицы, что на юго-западе от Саринты. Их староста отправил продать пушнину, закупить соли и других недостающих товаров, запас которых из-за летней военной кампании не успели обновить. – Я пойду с вами, но твой младший сын останется здесь.

– Не доверяешь, господин офицер?!

– Доверяю, но вы отбыли трое, значит и должны прибыть в город трое. Если кто из ваших тоже в Саринте?

– Никого там нет. Только нас отрядили, всем миром. Летом до нас ни один торговый караван не дошёл, ни один купец какой, даже ярмарка не состоялась. Все дороги заполнили солдаты: то наши уходили, то потом сенарцы шли. Так и остались без самого необходимого. Даже наш энц бежал, что забыл налоги собрать… — пленный осёкся, а я ухмыльнулся. Вот значит, на какие деньги они снарядили хоть и небольшой, но обоз и куда, в город, да зимой!!!

– Не волнуйся, Занор. О том, что про налоги забыли, я не скажу, а вашему энцу, так сами потом придумаете, что говорить. Так что, я иду с вами.

Нехотя Занор кивнул и подал знак одному из сыновей. Тот встал со скамьи, где сидел весь наш разговор.

– Это младший мой — Ва́лис. Он останется. Поможет вам, чем сможет. Там ловушки расставить, шкуры обработать. А то смотрю — грубо сделано, у меня б такие, и не купил никто. Если только на подмётки.

После таких слов Черсин встрепенулся, и было хотел наброситься на мирного торговца, но я его опередил:

– Понимаю тебя, Занор. Но не суди строго, – говорил, дав знак верному гвардейцу сесть на место. – У нас и инструментов толком не было, и сам понимаешь, люди мы военные, хоть и обучены многому, но своё дело каждый лучше знает.

Занор удовлетворённо кивнул.

Затягивать с выступлением не стал. Хоть и вечерело, но время терять не надо. Как раз может ночью проехать в город будет легче, не так сильно будут допытываться, кто мы и откуда. Конечно, сохранялась опасность, что ночью нас совсем не пустят, из-за этого и торопились, чтобы добраться до стен не глубокой ночью.

Переодевшись в одежду младшего сына, я с трудом отбился от причитаний верного гвардейца, что иду один, без него. Он соглашался стать и глухим, и немым, и слепым, лишь бы взял и его с собой. Но мой строгий взгляд охолодил пыл гвардейца Черсина. Только Прокс продолжал смотреть на меня укоризненно и тихо бурчал себе под нос о том, что негоже офицеру идти одному к врагу. Но перепоручать важную миссию я никому не решился. Зная язык, имея хорошую память, я больше смогу приметить, находясь среди сенарцев, чем кто из моих гвардейцев.

Ехали молча. О проблеме, с которой приходится пробираться в город, Занора я уведомил и тот обещал помочь, сославшись, если кто спросит, что на всю станицу дан указ старостой купить обувь, а что только мужской, так износилась.

Мы едва успели пройти быстрый досмотр и после небольшой мзды, нас пропустили в город, как ворота затворились.

– Успели! Доехали, господин, – выдохнул вспотевший Занор. Я боялся, что пока повозку досматривали и нас расспрашивали, его инфаркт хватит. Он так сильно раскраснелся, что только и мог, что глотать ртом воздух, словно выброшенная на лёд рыба. Пришлось отвечать на расспросы мне. На какие вопросы не знал ответов, помогал старший сын Занора — Михсо. Тот бодро рассказывал, что находится в повозке, для чего так много всего с собой взяли и почему прибыли ночью.

– Тут постоялый двор неподалёку. Не знаю, впустят ли нас, но не посреди площади же ночевать.

«Здравая мысль, отпустило беднягу», – ухмыльнулся, подав знак, соглашаясь с предложением Занора.

Я не выглядел на сына, а тем более на младшего из рода Томлисов, но придуманная легенда, что являюсь счетоводом станицы и направлен старостой не допустить излишних трат, показалась не только мне, но и остальным убедительной.

Подъехали к постоялому двору: огороженный со всех сторон массивным деревянным забором добротный деревянный дом в два этажа с пристройками, но ворота оказались закрыты. Мы уже отчаялись, что придётся ночевать посреди торговой площади, как ворота заскрипели и отворились. Выехала пара верховых, видимо, ночной патруль сенарцев. Хотели тихо развернуться и быстрее удалиться, но нас окликнули:

– Эй! Кто там ещё?

– По делам торговым, издалека! – выкрикнул продрогший на холоде Михсо.

– Заезжай. Сейчас работника пришлю, чтоб определил лошадей на постой.

В доме оказалось многолюдно. За каждым столом, чуть ли не на каждой лавке, сидели люди. В тусклом освещении сразу бросилось в глаза, что все они в форме сенарской армии. Занор впал в ступор и меня, если честно, тоже покоробило от обилия военных, но подошедший слу́жка пояснил:

– Проходите, почти все комнаты свободны. Постояльцев нет. Если хотите откушать, то слева в углу один стол свободен.

– А… — только и протянул Занор. Не думал, что такой крупный, с виду сильный мужчина будет впадать в ступор в экстренных ситуациях. Но здесь не в телосложении дело, а в характере. Что с него взять? Мирный человек. Всю жизнь только и знает, что работает, выполняет волю энца или старосты. Я, если на чистоту, поняв его характер, сильно удивился, как староста отправил такого добродушного, неспособного к принятию в экстремальной ситуации быстрых решений человека с такой важной миссией? Может, выбора не было?

– Не волнуйтесь. Нам разрешили принимать постояльцев, конечно, не столько, как раньше, но всё-таки. Оставили всего пять комнат и все они пусты, остальные заняты, – служка покосился на сенарцев, – но и эти пять комнат постоянно пустуют. Очень мало приезжих, так что, располагайтесь. Сколько комнат подготовить?

– Две комнаты, – тут же ответил и протянул два кентария. – Это задаток. Полностью рассчитаемся при отъезде. Из еды, есть что горячее?

Служка принялся перечислять, а Михсо блаженно заулыбался. Он в своей глухомани о таких блюдах и не слышал, чего только стоила гороховая каша с обжаренным луком да с сочной бараниной. Ведь горох на севере Империи очень до́рог и не каждый мог его себе позволить.

– Мы с сыном отужинаем в комнате, – прервал перечисление блюд Занор, а я благодарно кивнул.

От множества блюд у меня, прям, слюнки потекли, а желудок стал лихорадочно сокращаться. В лесу, чем питались? Мясом: крольчатина, оленина и всё. Правда, в разном виде: то жареная, то тушёная, то варёная. Скудные запасы крупы давно закончились. Мясо конечно сытный продукт, но на одной белковой пище долго не протянешь. Нужны и углеводы: каши, хлеб.

Эх, как я соскучился по хлебу! Чёрному, ржаному, а когда узнал, что есть ржаные лепёшки, так заказал себе четверть дюжины штук, поразив своим аппетитом скромного служку.

По желудку приятно растекалась тёплая пища, придавая сил и одновременно клоня в сон. Я изволил отобедать и под изумлённые взгляды хозяина постоялого двора съел всё, что принесли. Не скажу, что объелся, так как старался есть медленно, прислушиваясь к разговору сидевших в зале сенарцев, но до меня долетали только обрывки фраз, из которых понять что-либо у меня не получалось и я наслаждался пищей.

«Надо пару мешков крупы и немного лука купить, если деньги останутся. На всех разделим, и не тяжело будет нести, а то, сколько ещё по тылам нам ходить? Охотой не всегда прокормиться сможем», – вставая с места, сделал для себя пометку в голове.

Проходя мимо одного из столов, где сидели, видимо, офицеры, чуть притормозил.

– …я тебе говорю. Где-то в наших краях батальон канторийцев ходит. Мост уничтожили, офицера в плен взяли, хорошо, что отбили. Что качаешь головой, не веришь?! Так завтра утром у капитана спроси. Он лично видел разрушенный мост…

«Вот и хорошо! Слухами полна земля! Смотришь, и бояться начнут по вечерам из домов выходить, а то, ишь как устроились!» – радовался распространению слухов, не сразу обратив внимание на важную деталь.

Поутру меня разбудил Занор:

– Пора. Комендантский час закончен. Нужно дальше ехать.

– Куда дальше, мы ж в городе?! – не понял спросонья.

– Так в торговые кварталы. Сначала продать, что велено старостой, потом купить, что велено старостой и… — Занор многозначительно замолчал.

– Понял-понял. Вот, возьми лиру. Думаю, этого хватит расплатиться за ночлег и за обед, даже останется.

– Обижаете. Уплачено. Вы только, это… энцу ничего не говорите, если вдруг встретите. А мы уж, верно вы подметили, придумаем, что сказать.

По городу ехали не спеша. Это я попросил, чтобы имелась возможность осмотреться, но ничего интересного из созерцания окружающей обстановки не заметил. Бросалось в глаза большое количество патрулей, но праздно шатающихся солдат и офицеров не заметил. Местные жители не запуганные, ходят по своим делам. Некоторые магазины и лавки открыты с самого утра, что меня удивило.

– Приехали, – возле двухэтажного дома Занор остановил наши сани. На вывеске крупными буквами было выведено: «Скупка». – Вы с нами пойдёте?

– Нет. Я здесь посижу. Охранять буду.

– Дело хорошее… Но охранять нечего. Если сейчас договоримся о цене, то всё сразу купят. Разгрузят, погрузят. Пушнины у нас мало. Так что быстро управятся. Да и покупать особо ничего не будем. Так, по мелочи.

И Занор стал перечислять:

– Иголки две дюжины разных, соль два мешка, нитки три дюжины мотков, верёвка две бухты, топор плотницкий… — но я его остановил. Теперь понятно, почему его послали, а не вояку какого. Он из длинного списка помнил всё, что наказали купить, даже примерные цены знал. – Не волнуйтесь, господин, я про ваш заказ не забыл. Сразу потом поедем к сапожнику.

– Мне б ещё соли, лука и крупы, – вспомнил, что ещё необходимо приобрести.

– Тогда подождите немного. Может, здесь всё закажем.

Буквально через полчаса довольный Занор вернулся:

– Вот и хорошо. Пушнину давно не привозили, так что по хорошей цене сдал. И заказанный товар обещали сюда же привести. Так что я тут дальше сам прослежу, а вы, чтоб время не терять, с сыном пройдите в квартал сапожников. Он знает к кому, и от моего имени отдайте мерки. Хотелось бы не позже завтрашнего утра выехать назад. Дорога-то длинная.

Я кивнул, соглашаясь.

Шли молча. Думаю, что отец Михсу наказал поменьше говорить. Я видел, как он пытался завязать разговор, но останавливался, опуская глаза. И сам я не стал идти на контакт. Если уж отец запретил, то пусть держит слово, и чтоб не было потом отговорки: так он сам первый начал.

Дошли до квартала сапожников. Хотя кварталом пару домов с красноречивой вывеской в виде стилизованного сапога не назовёшь целым кварталом, но если уж тут так повелось, так тому и быть. Помню, читал, что в старой Москве, ещё на рубеже восемнадцатого-девятнадцатого веков действительно были целые кварталы: пекарей, кожевенников и прочих людей трудовых специальностей, простирающиеся на десятки, если не сотни домов-строений. Но дело в прошлом.

– Вот сюда. Тут мы всегда заказываем, если сами сделать не можем.

– Почему не можете? – удивился я. Думал, что везде есть умелые руки.

– Так материал не всегда хороший. У нас-то что? Выбора нет, что сами поймали, выделали, то вход и идёт. А для каждой детали сапога нужна разная шкура. Для подошвы — толстая, для каблука — прочная, а для голенища — мягкая и одновременно тёплая. Вот и выходит, что у нас или тяжёлые сапоги, или промокают.