Через смерть

Глава 24

«Дороги совсем не видно», – думал я, удерживаясь с трудом на коне.

Разговор с подчинёнными выдался тяжёлый, но плодотворный. Только каждый шестой отказался присягнуть эну Линессе. Если честно, я ожидал другого результата, но немного поразмыслив, пришёл к выводу, что такое рвение объяснимо. Большинство простых гвардейцев в загородной резиденции прослужили долгий срок. Видели и взросление молодой эну, и то, как она возмужала, набравшись опыта, а ещё слухи, будто предыдущего Императора отравили, будоражили умы присягнувших ему на верность солдат. И ничего с этим я поделать не мог, или не хотел.

До столицы оставалось полдня ходу, но я так и не придумал, что делать. Со мной примерно полсотни солдат. Для вооружённого переворота, а тем более революции этого мало, но пришлось оставить часть гвардейцев охранять тех, кто наотрез отказался принять власть эну Линессы, да и охранять императорскую собственность было необходимо. Так что, шансы невелики, если только Доанна Первая, узнав о нашем приближении, прилюдно, прямо у ворот встречая нас, отречётся.

От пришедшего мыслеобраза, когда представил Доанну в праздничном одеянии встречающую нас у ворот, и как только мы въехали, громогласно объявляющую о своём отречении, ухмыльнулся.

– Валео, – раздался сбоку до боли родной голос. Я и не заметил, что сбавил ход, и сейчас меня догнала карета, где ехала эну Линесса.

– Слушаю, – ответил, натянув улыбку. Ехать было тяжело, я ведь так и не научился, не привык проводить в седле целые сутки, а ещё скользкая, укатанная зимняя дорога. И как мы только ещё лошадей за это время не погубили. Вот споткнётся вороной и ногу сломает. Была пара запасных лошадей, но это на крайний случай. Если только сменить в упряжке, тянущей карету. В закромах резиденции не нашли подобающей зимней повозки и пришлось заложить карету и вот карета, в которой ехала эну Линесса меня догнала.

– Присядьте в карету, мне с тобой… с вами надо поговорить, – Линесса стеснялась выказывать при посторонних своё отношение ко мне и меня это забавляло.

«Хороший повод дать отдохнуть своей лошади, да и себе тоже», – без колебаний слез с лошади, передал поводья одному из гвардейцев и уселся в карету, закрыв за собой дверь.

– Валео, я соскучилась, и служанка уснула, – чуть ли не набросилась эну, но пришлось её пыл охладить.

– Эну, сейчас не время. Мы едем к человеку… — хотел сказать желает повесить, а я пока не знаю, что нам предпринять, так как никакого плана действий в голове и не вырисовывается, но эну меня перебила:

– Знаю! Но я придумала, что делать! Когда въедем в столицу, я выйду из кареты и пойду пешком во дворец, ко мне присоединятся дворяне и простолюдины, и мы вместе войдём в покои Доанны Первой, она испугается и…

– Мы не сделаем и пары шагов. Выйдут из казарм солдаты и перекроют дорогу, а нас всех схватят, – сурово произнёс я. Нет, надо как-то ей доходчивее объяснить, что предстоящая встреча не игрушки. От неё зависит дальнейшая судьба не только её, моя, но и тех гвардейцев, что поверили нам. Это только минимальный круг людей, который моментально пришёл на ум, а сколько ещё будет потом, если не удастся сместить Доанну, я даже предположить боялся. Но в случае нашего провала последует чистка, террор среди приближённых и под горячую руку попадёт очень много посторонних.

Была у меня мысль связаться с Аниром Макисан, но как его найти?! Тем более, в предельно сжатые сроки. Если только через энца Роилу…

– Если за мной не пойдут, то я не сдамся! У меня есть вот это!!!

Эну немного неловко извлекла из складок платья узкий стилет с короткой рукояткой без гарды.

– Откуда он у тебя? – беря в руки удобное для скрытого ношения оружие, спросил у эну.

– Нашла в одной из потайных комнат. И с недавних пор всегда ношу его с собой! – гордо ответила эну.

Вертел в руках узкий, трёхгранный стилет и мысли лихорадочно закружились, формируя коварный план.

– Я возьму его. Он мне пригодится, – видя, как насупилась эну. Всё-таки она ещё ребёнок. Смышлёный, рано повзрослевший и возмужавший, но она так и осталась беззаботной, весёлой девочкой, не скрывающей своих эмоций. – Лучше расскажи, такие же, как в резиденции тайные ходы есть и во дворце?

– Да, конечно, я же тебе говорила.

– И ты знаешь, как пробраться во дворец незамеченным? – продолжал задавать вопросы.

Тут эну задумалась и насупила носик. Когда мы были одни, она совсем не скрывала своих эмоций и по жестам, мимике легко определить её состояние. Пару раз я делал ей замечание, говоря, что уважаемой эну непозволительно выказывать посторонним свои эмоции, на что она без раздумий ответила: «Так ты же не посторонний».

– Знаю, но надо или войти во дворец. Там с первого этажа холла есть тайная лестница вверх или добраться до второй статуи Меченосца Победителя. Там есть потайная дверь и подземный ход.

Я, видимо, глубоко погрузился в размышления, что только от шутливого толчка эну вернулся в реальность:

– Ты уснул?

– Нет, не уснул. Думал, как пробраться во дворец. Я смогу найти эти потайные входы? Опиши, как они выглядят. И ещё, как думаешь, где Доанна собирается нас принять, в какой зале?

– Ты, может, и найдёшь, но открыть их не сможешь. Хитрые замки стоят, и я не помню, какой где. Надо самой смотреть. А принимать нас будут, скорее всего, в тронном зале.

– Почему так решила? – хотел проверить логику размышлений эну, да и занять разговором. Я видел, что она нервничает, но охотно отвечает на вопросы о дворцовой жизни.

– Доанна любит пышность, помпезность. И как не в тронном зале, царственно восседая на троне, вершить мою… нашу судьбу. Ты со мной пойдёшь, или оставишь одну?

Я прижал к себе эну и тихо ответил: «Не бойся, я с тобой… до конца». Почему-то именно в этот момент на ум пришло название старого советского фильма.

Когда стемнело, въехали в столицу. Я умышленно приказал умерить пыл и, сбавив ход, дал немного отдохнуть и людям, и лошадям, сделав короткую остановку недалеко от столицы. Но долго задерживаться не стали.

Пустые улицы и промозглая погода оказывала удручающее впечатление. Редкие прохожие и встреченные конные разъезды шарахались в сторону от окружённой со всех сторон вооружённым конвоем кареты со знаками принадлежности к императорской семье, несущейся к дворцовой площади. Нас ждали. Не успел авангард приблизиться к дворцовым воротам, как те распахнулись, впуская эскорт.

Остановились возле парадного входа. Едва успел спуститься с коня, как ко мне подскочил офицер личной гвардии Императрицы:

– Доставили? Её уже ждут! Капитан, долго же вы ехали!!! Всё, можете быть свободны, дальше эну сопроводят мои люди.

– У меня приказ лично доставить эну Императрице, – не отводя глаз, ответил офицеру. Тот был старше меня по званию и моя дерзость его задела. Он, было, вскинулся кричать, но я протянул заранее подготовленный конверт с приказом Императрицы, так как изначально предполагал такую ситуацию.

Офицер пристально посмотрел на меня, изучил бумагу и послал кого-то из подчинённых доложить о непредвиденном случае, а я глазами искал, где эта статуя Меченосца Победителя, где имеется потайной подземный вход в святая святых — дворец Императрицы.

– Уберите кареты — это приказ!

Пришлось подчиниться, так как тон, с каким были сказаны слова, не требовал возражений.

– Слушаюсь, – нехотя ответил. – Эну, – открыл двери кареты, – надо выйти.

Мне не ответили, но из кареты вышли две фигуры, плотно укутанные в плащи. Погода и вправду что-то разошлась, задул сильный ветер и заморосил мерзкий мелкий дождь.

– Всадникам тут тоже здесь не место, – презрительно произнёс офицер.

– Спешиться! – скомандовал своим гвардейцам, – коноводам отвезти коней!

И без того небольшая моя армия ещё поредела на пятую часть. Хорошо, что этот офицер удалился сопровождать коноводов. Признаю, хорошее решение и он сохранил лицо, что я не выполнил его основной приказ, и я остался фактически при своём…

Мне показалось, что о нас забыли. Или время тянулась так долго, что потерял ощущение времени. Оно стало каким-то тягучим и неподатливым. Я лихорадочно искал возможность, как проникнуть во дворец не привлекая внимания внешней охраны, которая с нас не спускала глаз, но решения не находил. Мы стояли слишком далеко на открытом, хорошо просматриваемом пространстве, а освещение дворца нивелировало наступившую темноту.

Ветер усилился, и я приказал гвардейцам перестроиться, взять в коробочку охраняемых особ, но мельком бросив взгляд, обомлел. Только что, буквально пару секунд назад две хрупкие фигуры стояли рядом, а теперь только одна, укутанная в плащ фигура терялась за спинами гвардейцев.

Хотел пробраться через плотный строй, но не рискнул. Из одного из окон второго этажа на разворачивающее возле дворца действие пристально смотрела чья-то фигура.

Подъехала запряжённая зимняя кибитка. Из неё, мельком бросив на нас взгляд, вышел полноватый человек и быстро удалился во дворец. Хотел поспешить за ним за разъяснениями, почему так долго держат и не впускают внутрь, но сдержался. Не только я, но и гвардейцы стали замерзать на промозглом ветру, а мой план, с надеждой проникнуть всеми или хотя бы с бо́льшей частью гвардейцев внутрь дворца и захватить, по крайней мере, первый этаж, катился к чертям.

– Господин капитан, – обратился ко мне появившийся откуда-то справа, с запасного входа и вытянувшийся по струнке гвардеец.

– Слушаю.

– Вам разрешено лично сопроводить привезённого человека во дворец.

– Благодарю. Сколько могу взять охраны?

– Никого. В холле вас ожидают. И не беспокойтесь. Охраны достаточно.

Не дожидаясь моего приказа, гвардейцы расступились, давая пройти укутанной в плащ молодой эну. В изменившейся ситуации хотел отдать последние распоряжения, но вестовой не отходил от меня ни на шаг. Я только и смог, что кивнуть офицерам, подтверждая условленный ранее сигнал, по которому они должны ринуться на штурм дворца. Но я понимал, что их слишком мало и скорее всего эта попытка будет обречена на провал.

– Пойдёмте, я провожу, капитан.

Встретил меня лейб-полковник личной гвардии Императрицы — мой непосредственный начальник, так скажем. Он был немногословен и недовольства или презрения в его лице я не заметил.

Шли молча. Я хотел подбодрить эну, но присутствие сопровождения мешало. Лейб-полковник шёл впереди, я чуть за ним. Рядом эну и чуть сзади двое вооружённых гвардейцев. Ни о каком приватном разговоре и речи не было. Даже взглядом или мимикой лица не мог подать ей знак, чтобы она держалась и не впадала в истерику. И она держалась, уверенно шла за мной, тихо шелестя по́лами плаща.

На втором этаже, возле двери, где стоял караул, полковник остановился.

– Капитан, сдайте оружие.

Я повиновался. Расстегнул перевязь и протянул боевую рапиру, что заставят сдать оружие, не сомневался. Только боялся, что меня не допустят к самой Императрице, оставят ожидать где-нибудь в другой комнате.

Полковник подал сигнал гвардейцам остаться здесь и, открыв дверь, вошёл внутрь. Не теряя времени, я проследовал за ним. Хотел сначала осмотреться, что это за помещение, куда нас привели, может, каземат какой, но эну от меня не отставала.