Через смерть

Глава 25

– Стража!!! Гвардейцы! Ко мне, немедленно! – кричала Доанна, вставая с пола, но голос её звучал едва-едва, что я, сидевший буквально от неё в паре шагов, с трудом различал слова.

Встал с кресла, кстати, удобное и подошёл к Доанне. Видя моё приближение, она на мгновение замерла. В это время резная дверь шкафа вновь распахнулась и Доанна опять попятилась прочь.

«Значит, не охрана», – мелькнула мысль.

Остановил пятящуюся Доанну, встав на пути, чтобы не бегать за ней по всем апартаментам, а из платяного шкафа, разъярённой фурией, выскочила Линесса.

– Ах ты, старая карга!!! – подскочила Линесса и попыталась ударить ногой всё ещё валяющуюся на полу Доанну.

– Стоп! – пришлось вмешаться. Увидел на рукаве Линессы кровь, – Что с рукой? Как здесь очутилась? Я думал, решила убежать.

– Я, чтоб бежала от этой?! – Линесса всё-таки достала и пнула Доанну.

– Успокойся. Тебе надо перевязать руку.

– Я помогу, – подала голос до этого стоявшая безучастной Зассина и кинулась к госпоже.

– Не надо. Потерплю. Всего-то царапина, – тяжело дыша, ответила Линесса, но Зассина уже принялась осматривать рану.

– Так что случилось? – повторил вопрос.

– Смотрю, у вас тут весело было, – игнорируя моё обращение, ответила Линесса, злобно смотря на лежащую на полу Доанну.

– Весело, – кивнул и, обращаясь к Доанне продолжил, – а вы, Ваше Величество, ведите себя смирно. Присядьте на кресло. Но если только одна попытка поднять шум или подать условный сигнал, клянусь своим честным именем, вы не выйдете отсюда живой.

– Детей пощадите. Они не виноваты, – прохрипела Доанна, с большим трудом поднимаясь с пола.

– Детей?! А ты, сколько детей оставила сиротами? Сколько матерей не дождались своих кровинушек домой? И ты смеешь, что-либо просить?

– Я не прошу, я… я умоляю.

В таком разъярённом состоянии эну Линессу я никогда не видел. О Доанне ничего сказать не могу, но даже в таком безвыходном положении она пыталась сохранить лицо. Просила не за себя, не молила о пощаде, а умоляла за детей.

– Эну, ты так и не ответила, как ты здесь очутилась?

– «Ты»?! – удивлённо выдохнула Императрица, усевшись в кресло.

– Да! – вновь взъярилась эну, – твои козни насильно выдать меня замуж, провалились! А энц Роила, он…

– Он погиб… — завершила фразу Доанна, – ах, да. Ты же не знаешь. Кстати, это одна из множества причин, почему отдала приказ доставить тебя в столицу.

– Роила, он же… он же. Такой милый, добрый…

На Линессу было жалко смотреть. По её щекам потекли слёзы, и она едва удержалась на ногах, но её вовремя подхватила и усадила на стул служанка.

– А от тебя, капитан, я не ожидала предательства, – продолжала Доанна. Отделавшись от первоначального шока, она взяла себя в руки и даже немного привела свою растрёпанную прическу в порядок.

– Это не предательство, – ответил, не отводя глаз от пристального, пожирающего взгляда Императрицы.

– Теперь поняла. Любовь… — задумчиво произнесла Доанна, окончательно устроившись в кресле, – она сводит с ума, заставляет сдвигать горы и совершать безумные поступки. Я, когда была молода, души не чаяла в своём муже. Готова была за него отдать жизнь, но… он не слушал меня, а потом, после вторых родов, когда природа взяла своё, стал забывать и приходить по ночам. Я сильно переживала. Не знала, что делаю не так…

– Ты строила козни, ссорила дворянские дома. Наговаривала на меня… — вклинилась эну Линесса.

– Чтобы мой супруг обратил на меня внимание, спросил совета, – парировала Императрица.

– Ты… вы убили Императора? – задал самый главный вопрос.

Короткая пауза, гнетущая тишина.

– У него были сильные головные боли. В эти моменты он становился невыносим. Бросался на меня, на слуг. Не мог себя контролировать, а тем более управлять Империей, а в последнее время часто терял сознание. Я ему хотела помочь, чтобы он оставался Императором, а решения мы принимали вместе, но он был гордым. За это я его и полюбила. Последние месяцы я не могла видеть, как он мучается…

– Что ты говоришь?.. – опять вспылила Линесса.

– Так хватит! – вмешался в перепалку. – Эну, что произошло, как ты здесь оказалась? – сменил тему разговора, чтобы хоть как-то снизить накал страстей.

– Не догадался? Ой! Больно! – вскрикнула, поморщившись Линесса. Служанка неаккуратно задела рану.

– Потерпите, эну. Рана неглубокая, но неприятная. Я её промыла, нашла крепкое вино. Сейчас перевяжу, и всё пройдёт.

– Эну, рассказывай. Я же видел, как вы двое вышли из кареты.

– Вышли двое, но когда нас окружили гвардейцы, я попросила меня закрыть от взглядов со стороны дворца и добралась до статуи, ну я тебе говорила. Потом спустилась вниз. Там было темно. Мы ведь думали, что нас ждут в зале приёмов. Я туда и шла, чуть не заблудилась. Один раз едва разминулась с гвардейцами, но повезло, не заметили. Потом подумала, если не в зале приёмов, то остаются личные апартаменты Императрицы, а на последнем перекрёстке столкнулась с ней. Едва удержала, чтобы она не убежала. Она, – эну кивнула на Доанну, – эта старая карга чем-то меня ударила по руке. Было больно, но я её не пропустила, а погнала назад. Вот и всё.

– Понятно, – произнёс, а сам задумался. Нам несказанно повезло, что в личных покоях Императрицы не было гвардейцев, повезло, что на шум никто не вошёл и, надо отдать должное эну Линессе за то, что она не дала Доанне добраться до стражи и поднять тревогу. – Ваше Величество, думаю, понимаете, что у вас один шанс остаться в живых — это отречься от престола.

– Понимаю. Что будет со мной и с моими детьми?

– Дочери потеряют право престолонаследования, – вмешалась эну Линесса, – и вы уедете куда-нибудь далеко на восток Империи.

– В изгнание? – ухмыльнулась Доанна.

– Нет, не в изгнание, а в ссылку, – поправила Линесса.

Я переводил взгляд то на Доанну, то на эну Линессу и видел перед собой двух властных, сильных женщин. В этот момент мне показалась, что Доанна смирилась, что проиграла. Её рвение помочь мужу, обернулось поражением. Правду говорят: благими намерениями выстлана дорога в ад. Доанна хотела помочь мужу, но делала это своими методами. Властолюбие, нежелание признавать свои ошибки, наложило свой отпечаток на поступки. Вместо того чтобы идти одним курсом, помогая, поддерживая друг друга, она строила козни в надежде, что Император обратится к ней за помощью, спросит совета. Но тот был гордым правителем, а ещё болезнь наложила свой отпечаток. Не думаю, что Доанна была искренняя в своём рассказе, но кто знает, как кто другой поступил на её месте. Больной Император, в припадках ярости способный на необъяснимые поступки и властолюбивая женщина, обделённая вниманием любимого мужчины — жуткая смесь.

– М-да, – произнесла Доанна, тяжело поднимаясь из кресла, как в дверь застучали.

– Пошли вон! – нервно выкрикнула Доанна. Позови она на помощь, я бы точно не успел ничего предпринять. Дверь бы сломали, я хоть и укрепил её, придвинув одно из кресел, но это остановит всего на пару минут, если не меньше. – Я-то думала, что ты утихомиришься, выйдешь замуж, хотя бы за того молодого энца, а ты…

– Как погиб энц Роила? – тихо спросила эну.

– Во время приёма. Мне потом докладывали, что он не знал о готовящемся заговоре. Но после того как началась потасовка, он набросился на гвардейца. Он же был хорошим дуэлянтом, но дуэль это совсем другое. Верно, капитан?

– Верно, – кивнул, соглашаясь. Я внимательно смотрел за перемещением Доанны. Она подошла к письменному столу, уселась, взялась за письменные принадлежности.

«Как только напишет своё отречение, подам условный сигнал гвардейцам, чтоб прибыли сюда и взяли под охрану эну», – размышлял, смотря, как Императрица старательно выводит слова.

Ко мне подошла эну Линесса:

– Знаешь, я не думала, что будет так просто, – тихо прошептала она.

– Уверена, что подданные тебя поддержат? – так же шёпотом спросил я.

– По действующему Закону о престолонаследии, я сейчас первая в очереди на престол. Её дети не имеют права на трон. Так как Доанна вдова, – и видя моё непонимание, Линесса пояснила, – дети имеют право претендовать на престол, если рождены в официальном браке и достигли совершеннолетия в полной семье.

Я молчал, так как ничего не понял из сказанного.

– Не понимаешь?

Кивнул.

– Согласно Закону, несовершеннолетние, претендующие на трон должны воспитываться в полной семье. На этом пункте настоял Совет, и отцу пришлось пойти на уступки, но ко мне это не относится. Я родилась до его принятия.

– Теперь понял, – ответил, на мгновение, отведя взгляд от Доанны, и посмотрел на серьёзное лицо эну Линессы. Она была сосредоточена и погружена в себя. Кто мог буквально полгода назад подумать, что эта молодая девушка так быстро повзрослеет и научится принимать важные, судьбоносные решения не только по отношению к себе, но и целой Империи. А что сейчас решается судьба Империи, так это очевидно. Взошедшая на крови на трон покидает его, мирно уступив дорогу имеющей право в силу Закона. Кстати, ею же и придуманного Закона. Ведь ранее, до Доанны Первой, престол наследовался только по мужской линии, и это было непререкаемое правило. Вот так ослепляет жажда власти, что не заметишь, как по проложенной для себя дороги к трону, пройдёт другой.

– А-а-а!!! – вскрикнула Зассина.

Я резко обернулся и взглянул сначала на Зассину. Она, кричала, зажав рот руками. Проследил её взгляд: Доанна, откинув кресло, стояла, запрокинув голову. Кинулся к ней.

– Она, – причитала Зассина, – резко встав, что-то закинула в рот!

Подбежал быстро, но только и успел, что поймать бездыханное тело. Румяное лицо стало быстро багроветь, а губы практически моментально посинели.

– Яд. Она приняла яд! – подбежала Линесса.

– Всё, её не спасти, – произнёс, укладывая тело на пол. – Прочитай, что она написала.

Линесса взяла исписанный красивым почерком лист бумаги, а я пошёл к окну. Пора подавать сигнал гвардейцам, а то они там совсем замёрзли и ждать чего-то ещё, смысла нет. Надо будет продержаться сколько-то времени, пока они сюда доберутся. А то ворвётся охрана дворца, увидит тела тайного советника и своего командира, да ещё Императрицы в придачу, и в порыве гнева возьмут на штыки.

– Подожди! Не открывай дверь, дай дочитаю, – не поняв моего манёвра, произнесла Линесса, и я остановился на полпути к окну. – Всё, открывай!

– Что там написано?

– Я не могу сказать, – покачала головой Линесса, – это адресовано мне.

«Ох уж эти тайны, дворцовые интриги, как не люблю этого!», – в мыслях выругался про себя. Ну, не моё это. Но с другой стороны и поступить по-иному не мог. Взял на себя ответственность за жизнь другого человека, так неси бремя, а не ной.

Подал сигнал гвардейцам. Те кинулись к парадному входу, сминая всё на своём пути. Застоялись ребятки, замерзли. Ещё бы чуть-чуть… Стоп. Надо заблокировать сильнее дверь.

Осмотрелся, нашёл массивный диванчик и потащил к двери.

– Эну, укройтесь где-нибудь. Если начнут палить, дверь не удержит.

«Так, ребятки, давайте, защитите молодую Императрицу», – думал, сдерживая удары по двери. Через пару минут удары стихли, но послышалась возня и лязг оружия. Окинул взглядом апартаменты: ни Линессы, ни Зассины не видно. Хорошо, спрятались, но надо прекращать это безобразие. Теперь у меня есть помощники, но им надо помочь, ударить в тыл. Если их сомнут, то всё равно один не удержусь, да и помощи откровенно ждать больше не от кого. Забрал у так и лежавшего в луже крови полковника боевую рапиру, обшарил офицерскую перевязь и нашёл ещё кинжал. Вот это другое дело.